Карл Май - Виннету – вождь апачей [litres]

– Если они воры, они не нападут открыто. Они будут втайне преследовать нас, чтобы уловить момент, когда намеченное лицо окажется в стороне от своих спутников.

– Как же они определят, кто им нужен? Они совсем не знают нас.

– Они наметят того, при ком будет золото.

– Золото? Но как они узнают, у кого в настоящую минуту хранится золото?

– Они должны только подумать, чтобы определить этого человека. Сэм Хоукенс был неосторожен и рассказал им, что мы вожди и направляемся в Сан-Луи. Это все, что им надо знать.

– Теперь я понимаю, о чем думает краснокожий брат. Раз индейцы идут на восток, им нужны деньги. Не имея чеканенных монет, они берут с собой золото. Если они к тому же вожди, то значит, у них много с собой золота.

– Мой брат Разящая Рука угадал. Мы, вожди, обратили на себя внимание белых. Но у нас они ничего не найдут.

– Не найдут? Но вы же хотели взять золото.

– Мы возьмем его только завтра. Зачем нам носить с собой золото, если оно не может пригодиться в дороге? В нем появится необходимость, когда мы будем заходить в форты, лежащие на нашем пути. Нам придется тогда позаботиться о золоте, и возможно, это случится уже завтра.

– Значит, неподалеку от нас находятся залежи золота?

– Да. Здесь есть гора, которую мы называем Горой самородков, людям, не знающим про лежащее в ней золото, она известна под другим именем. Сегодня вечером мы достигнем ее и запасемся золотом.

Мною овладело удивление, смешанное с завистью. Эти люди, чуждые привычек цивилизованного человека и не умеющие использовать силу золота, знают, где находятся богатые залежи этого металла. Они не носят с собой ни кошельков, ни денежных сумок, но всюду, куда бы они ни пришли, лежат тайники, готовые в любую минуту наполнить золотом их карманы. О, если бы этими сокровищами владели другие, не живущие простой жизнью индейцев!

Мы должны были продвигаться весьма осторожно, чтобы Сантер не заметил преследования. Каждый холмик, каждый куст служил им прикрытием. Приблизительно через четверть часа мы увидели четырех всадников. Они ехали рысью, не останавливаясь: видимо, они спешили вперед и совсем не думали о возвращении. Мы остановились. Виннету наблюдал за ними, пока они не скрылись, и затем произнес:

– У них нет никаких злых намерений, и мы можем быть спокойны.

В этот момент мы не подозревали, как сильно он ошибался. У этих молодцов был совершенно определенный план, но они были необыкновенно хитры, как я это узнал впоследствии. Они знали, что мы можем проследить за ними, и поэтому сделали вид, что очень спешат дальше; через некоторое время повернули лошадей и помчались за нами. Мы быстро догнали своих спутников и продолжили путь. Только вечером мы сделали привал у источника.

Соблюдая правила осторожности, вожди тщательно исследовали местность, прежде чем позволили нам расположиться на отдых. Травы для лошадей было достаточно, и так как место лагеря было окружено деревьями и кустарником, то никто не мог заметить издали нашего яркого костра. К тому же Инчу-Чуна поставил двух сторожевых и, казалось, было сделано все возможное для нашей безопасности.

Тридцать апачей расположились в некотором отдалении от нас, чтобы съесть при свете костра свою порцию сушеного мяса. Мы всемером уселись под кустами вокруг костра, густой кустарник защищал нас от прохладного ветра, поднявшегося к вечеру.

После ужина мы всегда имели обыкновение беседовать, тем же занялись и сегодня. Между разговором Инчу-Чуна сказал, что завтра нам придется отправиться в путь позднее обыкновенного, только к обеду. На вопрос Сэма о причинах такой задержки, предводитель ответил откровенно, о чем я глубоко жалел впоследствии:

– Это тайна, но моим белым братьям я могу доверить ее, если они пообещают не пытаться узнать больше.

Взяв с нас слово, он продолжил:

– Нам нужны деньги. Поэтому завтра рано утром я уйду отсюда со своими детьми за золотыми самородками, и мы вернемся лишь к обеду.

Со стороны Стоуна и Паркера послышались возгласы удивления, а Хоукенс осведомился:

– Значит, золото находится поблизости?

– Да, – ответил Инчу-Чуна. – Но никто не подозревает об этом, даже мои воины. Я узнал об этих залежах от своего отца, которому в свою очередь поведал тайну мой дед. Все это хранится в величайшем секрете и передается от отца к сыну. Этой тайны не доверяют даже лучшему другу. Сейчас я рассказал вам, в чем дело, но самого местонахождения золота никто не увидит, и тот, кто осмелится последовать за нами, чтобы выследить это место, будет немедленно убит.

– Ты умертвил бы даже нас?

– Даже вас! Я оказал вам доверие, и, обманув его, вы заслуживаете наказание смертью. Но я уверен, что вы не тронетесь с места, пока мы не вернемся.

Последние слова его прозвучали предостерегающе. Затем разговор принял другое направление. Инчу-Чуна, Виннету, Ншо-Чи и я сидели спиной к кустам, Сэм, Дик и Виль расположились по другую сторону костра.

Среди разговора Хоукенс внезапно вскрикнул, схватился за ружье и выстрелил в кусты. Выстрел, разумеется, произвел переполох во всем лагере. Индейцы повскакали с мест и бросились к Сэму. Мы тоже быстро поднялись, чтобы узнать о причине тревога.

– Я видел глаза, смотревшие из кустов за спиной Инчу-Чуны, – объяснил Сэм.

Краснокожие выхватили из костра горящие головни и бросились в кустарник, но их поиски были тщетны. Понемногу мы успокоились и снова уселись на землю.

– Сэм Хоукенс ошибся, – сказал Инчу-Чуна. – При свете костра всегда может что-нибудь померещиться.

– Я уверен, что видел два глаза.

– Вероятно, ветер повернул два листа, мой белый брат видел их нижние, светлые, стороны и принял их за глаза.

– Возможно. В таком случае я застрелил листья, хи-хи-хи-хи!

Он рассмеялся про себя по своему обыкновению. Однако Виннету случай этот не показался таким забавным, и он сказал серьезным тоном:

– Мой белый брат Сэм допустил ошибку, которой он должен избегать в будущем.

– Ошибку?

– Он не должен был стрелять.

– В кустах прячется шпион, я имею, если не ошибаюсь, право всадить ему пулю в лоб.

– А разве известно, что подглядывавший имел враждебные намерения? Он увидел нас и спрятался для того, чтобы узнать, кто мы такие. Может быть, потом он хотел открыться и приветствовать нас.

– Гм… Это правда, – согласился Хоукенс.

– Выстрел этот может быть очень опасен для нас, – продолжал Виннету. – Если Сэм ошибся и не видел ничьих глаз, то выстрел был излишен и мог привлечь внимание врагов, находящихся где-нибудь поблизости. Если же там действительно находился человек, глаза которого Сэм увидел, то опять-таки стрелять было незачем: можно было предвидеть, что Сэм промахнется.