Карл Май - Виннету – вождь апачей [litres]

На другое утро мы достигли местности, где нападением индейцев были внезапно прерваны наши землемерные работы. Там еще стояли наши столбы, и мы могли бы тотчас же начать измерения, но пришлось это отложить и заняться более необходимым делом. Оно возникло из-за того, что апачи не пожелали после битвы похоронить убитых киовов и белых и оставили их трупы валяться, где попало. Коршуны и хищные звери совершенно растерзали их. Кругом лежали обглоданные кости, иной раз с уцелевшим лоскутом мяса. Мне, Сэму, Дику и Вилю предстоял ужасный труд собрать эти останки и закопать их в общей могиле. Апачи, конечно, не приняли участия в погребении.

Только на следующее утро я принялся за работу. Кроме воинов, оказывавших мне необходимую помощь, особенно помогали мне Виннету и его сестра, почти совсем не отходившая от меня.

Это была совсем иная работа, чем раньше, когда мне приходилось действовать среди враждебно настроенных людей. Не занятые делом краснокожие бродили по окрестностям и приносили по вечерам свои охотничьи трофеи.

Само собой разумеется, я очень быстро выполнял свою работу. Несмотря на неудобства окружавшей местности, мне удалось в течение трех дней достичь ближайшего участка, и требовался еще лишь один день, чтобы закончить все чертежи и наблюдения. Наконец все было готово, и как раз вовремя, потому что быстро надвигалась зима. Ночи стали настолько холодны, что приходилось до самого утра поддерживать огонь.

Виннету и его отец помогали мне во всем с истинно братской предупредительностью, а Ншо-Чи по глазам угадывала каждое мое желание. Она исполняла их прежде, чем я их высказывал, и ее заботливость обо мне распространялась на такие мелочи, о которых другой бы и не подумал. С каждым днем я чувствовал к ней все большую благодарность. Она была очень тонким наблюдателем и внимательной слушательницей, и к своему удовлетворению и радости я заметил, что, намеренно или нет, я стал ее учителем, у которого она брала уроки с большой охотой. Когда я говорил, она не спускала глаз с моих губ, и когда я что-нибудь делал, она повторяла мои действия, даже если они противоречили обычаям ее расы. Казалось, она существовала только для меня и заботилась о моем здоровье и удобствах гораздо больше, чем я сам. К вечеру четвертого дня я закончил свою работу и уложил землемерные принадлежности в привезенные для этого ящики. Мы сделали необходимые приготовления и на следующее утро отправились в дорогу, избрав при этом тот самый путь, которым Сэм привел меня сюда.

По прошествии двух дней мы встретили группу белых. В это время мы находились на пологой равнине, покрытой обильной травой и зарослями кустарника. Здесь не было никаких препятствий для глаза, а возможность далеко видеть очень ценится на Западе. Неизвестно, кто встретится в пути, и поэтому важно издали заметить приближающегося человека.

По направлению к нам ехали четыре всадника. Они, должно быть, заметили нас и остановились, как бы раздумывая, продолжать ли путь прямо, или объехать наш отряд. Встреча с тридцатью краснокожими не может быть приятна белым, которых к тому же всего лишь четверо, а если неизвестно, к какому племени принадлежат индейцы, то положение еще больше обостряется. Однако, заметив нас среди туземцев, они оставили свою нерешительность и продолжали двигаться в прежнем направлении. Всадники были одеты как ковбои и вооружены револьверами, ножами и ружьями. На расстоянии двадцати шагов они остановили лошадей, держа по обычаю ружья наготове, и один из них закричал в нашу сторону:

– Добрый день, господа. Следует ли приготовиться к стрельбе?

– Добрый день, джентльмены! – ответил Сэм. – Уберите-ка ваши самопалы. У нас вовсе нет намерения сожрать вас. Можно узнать, откуда вы едете?

– Со старой Миссисипи.

– И куда же?.

– Мы держим путь в Новую Мексику, а оттуда в Калифорнию. Мы слышали, что пастухам там лучше платят.

– Вы правы, сэр! Но вам предстоит еще очень долго ехать, прежде чем вы доберетесь до места. А мы направляемся в Сан-Луи. Скажите, свободна ли дорога?

– Да. По крайней мере мы ничего плохого не видели. В конце концов, вам нечего бояться: ваш отряд довольно многочислен. Или краснокожие джентльмены с вами далеко не поедут?

– Только эти два воина с их дочерью и сестрой, Инчу-Чуна и Виннету, вожди апачей.

– Что вы сказали, сэр?! Краснокожая леди едет в Сан-Луи? Можно узнать ваши имена?

– Почему бы нет? Эти имена честны, и их нет основания скрывать. Если не ошибаюсь, меня зовут Сэм Хоукенс. Эти двое мои друзья, Дик Стоун и Виль Паркер, а это Разящая Рука, который убил ножом серого медведя и самого сильного человека кладет на землю ударом кулака. Теперь будьте добры сообщите ваши имена.

– Охотно! О Сэме Хоукенсе мы кое-что слышали, но о других джентльменах пока нет. Меня зовут Сантер, и я не такой знаменитый охотник Запада, как вы, а простой бедный ковбой.

Он назвал имена трех своих спутников, которые я пропустил мимо ушей, задал еще несколько вопросов относительно дороги, и, наконец, они поехали дальше. Когда они были уже далеко от нас, Виннету спросил Сэма:

– Зачем брат мой дал этим людям такие точные сведения?

– А разве я не должен был делать этого?

– Нет.

– Почему? Нас спрашивали очень вежливо, и полагалось столь же вежливо ответить. Сэм Хоукенс так и поступил.

– Я не верю вежливости бледнолицых! Они были учтивы, потому что нас было в восемь раз больше. Мне очень не нравится, что ты рассказал им, кто мы.

– Почему? Или ты думаешь, что мы из-за этого пострадаем.

– Да.

– Каким образом?

– Это будет видно. Эти бледнолицые мне не понравились. Глаза говорившего с тобой человека не внушают доверия.

– Я не заметил этого. Люди эти не причинят нам никакого вреда. Они едут в противоположную сторону, и им никогда не придет в голову вернуться и побеспокоить нас.

– Мне все же хочется узнать, что они намерены делать. Вы будете медленно продвигаться дальше, а мы с Разящей Рукой вернемся и проследим за бледнолицыми. Я должен удостовериться, действительно ли они поехали дальше или же задумали что-либо иное.

Вместе с Виннету мы отправились обратно по следу четырех всадников, в то время как остальные продолжали свой путь. Я должен сказать, что этот Сантер и мне не понравился, его три спутника внушали тоже мало доверия. Но я не знал, чем они могли нам повредить. Пусть они принадлежат к людям, имеющим привычку смешивать чужое добро со своим, но что могло бы прельстить их среди нас? – спрашивал я себя. Ведь если даже они рассчитывают на богатую добычу, то все же невероятно, что они осмелятся выступить против тридцати семи хорошо вооруженных людей. Когда я сказал об этом Виннету, он ответил: