Роберт Говард - Долг стрелка

Схватившись за цепь, чтобы устоять на ногах, другой рукой он выхватил револьвер, и в тот же миг пространство вокруг него разверзлось и в небо взлетели красные искры, чтобы моментально погаснуть во тьме полного забвения…

Когда Джим Брилл пришел в себя, он первым делом осознал, что лежит на чем-то мягком, прогнувшимся под тяжестью его массивного тела. Над ним расплывалось мягкое, бледное, овальное лицо с темными косыми глазами. Откуда-то донесся знакомый голос, но с незнакомым акцентом, и лицо исчезло. Джим окончательно пришел в себя и огляделся.

Он лежал на атласном диване в комнате со сводчатым потолком, щедро украшенным лепниной. Стены были задрапированы атласными портьерами, затканными золотыми драконами, на полу лежал толстый ковер. Потом Брилл обратил внимание на того, кто сидел рядом с ним. Это был крепко сложенный, мускулистый человек, облаченный в нелепый атласный халат с муаровым рисунком. Голову его венчала бархатная шапочка, из-под которой сверкали холодные серые глаза, очень уместные на тяжелом, суровом лице. Брилл сразу узнал его по агрессивно выступающей челюсти.

— Барлоу?!

Он сел, схватившись за край дивана, и уставился на человека, как будто воскресшего из мертвых.

— Да, это я.

Голос Барлоу звучал сардонически.

— Просто невероятно, что вы все же на меня набрели!

— Я охотился за вами, пропади вы пропадом! — выпалил Брилл.

Да, это и вправду был Барлоу, с его даром вызывать у Брилла нервную дрожь!

— Охотились за мной? — с искренним изумлением переспросил Барлоу.

— Уж, конечно, не из любви к вам, — проворчал Брилл. — Я из-за вас совсем лишился сна.

— Отчего же?

— Черт возьми, приятель, неужели вы не догадываетесь? — раздраженно воскликнул Брилл. — Все дело в Глории!

— О! — Выражение лица Барлоу стало таким, словно он вспомнил что-то давно позабытое. — Так вас послала моя жена?

— Естественно! Она ждала вас четыре года. Никто не знал, живы вы или мертвы. А вы просто-напросто исчезли в центре Монголии! Ни ответа, ни привета! Глория обратилась ко мне, потому что не знала, к кому еще пойти. Она снарядила экспедицию, и вот я здесь…

— Представляю ваше разочарование оттого, что я найден живым! — добродушно подколол Барлоу.

Брилл лишь фыркнул. Он был слишком прямолинеен и не умел лицемерить.

— Что со мной случилось? Что за дьявольскую тварь я видел в каньоне? — поинтересовался он.

— Да просто одного из моих слуг в мантии с капюшоном, на котором нарисованы светящиеся глаза. Небольшая хитрость, чтобы отпугнуть наших суеверных соседей. Этот верный слуга вырубил вас так, как я его учил. Он один из тех, кто охраняет проход, и, повернув рукоятку, он пустил электричество по цепи, за которую вы держались. Если бы он не заметил вовремя, что вы белый, вы бы уже были мертвы!

Брилл посмотрел на свою руку. Он мало знал об электричестве, но смутно представлял, что этой штукой верный слуга мог бы спалить ему всю руку.

— Это не ожог, — заверил Барлоу. — Вы ведь, наверное, видели людей, сраженных холодной молнией без всякого ожога? Принцип тот же. Я могу контролировать силу тока так же легко, как написать свое имя. Об электричестве я знаю больше, чем кто-либо в целом мире!

— Вы, как всегда, скромны, — заметил Брилл.

Барлоу улыбнулся с оттенком презрительного снисхождения. За четыре года он сильно изменился. В нем было больше решительности, больше чувства собственного достоинства. И лицо его тоже изменилось: то ли цвет, то ли разрез глаз, но оно стало иным. И голос его порой казался совсем незнакомым.

— А что за дома и башни я видел в этой долине?

Брилл, в своей грязной рубахе, походных штанах и стоптанных сапогах, резко контрастировал с экзотической обстановкой комнаты и человеком в вышитом халате. Но ростом и крепким сложением Брилл не уступал Барлоу. Джим был широкоплечим, с мускулистыми руками и ногами и нервной энергией, придававшей ему быстроту большого кота.

— Это город Хора, — охотно объяснил Барлоу.

Он явно по-прежнему любил давать объяснения.

— Но ведь Хор — миф, — возразил Джим Брилл. — Я слышал, какие сказки рассказывали о нем монголы!

Барлоу холодно улыбнулся.

— Вы похожи на человека, который смотрит на верблюда и отказывается верить в его существование. Хор существует, и в данный момент вы находитесь в его королевском дворце!

— А где же сам король? — саркастически осведомился Брилл.

Барлоу поклонился с насмешливой скромностью, потом сложил руки на коленях и посмотрел на Брилла прищуренным горящими глазами. Бриллу стало слегка не по себе. В наружности Барлоу было нечто необычное.

— Вы хотите сказать, что этот город принадлежит вам? — недоверчиво спросил он.

— И вся долина тоже! Этого было совсем не трудно добиться. Здесь живет в высшей степени суеверный народ. Я привез на верблюдах свою лабораторию и с помощью электрических аппаратов убедил всех, что перед ними могущественный волшебник. Я фактически правил городом еще при старом короле Хитаи Хане, а когда он погиб во время набега монголов, без труда занял его место, ведь наследников у него не осталось. Я не только великий колдун Хора, я — Ак Хан, Белый Король!

— Кто же здесь живет?

— Смешанная раса, потомки монголов и тюрков с примесью китайской крови. Вы слышали что-нибудь о Чингисхане?

— Кто же о нем не слышал, — огрызнулся Брилл.

— Так вот, как вам должно быть известно, в начале тринадцатого века он завоевал большую часть Азии. Хотя он разрушил множество городов, несколько он все же построил, и это был его любимый город! Его возводили лучшие персидские архитекторы. Чингисхан населил его рабами. После смерти Чингисхана мир забыл об этом городе, уж слишком далеко он находился от остального цивилизованного мира. Потомки рабов живут здесь с тех стародавних пор под владычеством своих ханов, выращивая в долине богатые урожаи и торгуя с монгольскими купцами, которые знают сюда дорогу.

Барлоу хлопнул в ладоши:

— Совсем забыл! Вы же голодны!

Брилл удивленно распахнул глаза, когда в комнату проскользнула стройная, закутанная в шелка девушка.

— А я думал, что видел ее во сне, — пробормотал он.

— Как видите, то был сон! — засмеялся Барлоу. — Эту женщину монголы похитили из китайского каравана и продали мне. Ее зовут Лала Цзу.

Китаянки никогда не привлекали Брилла, но эта девушка, несомненно, была красива. Ее раскосые глаза сверкали мягким огнем, черты лица были утонченными, а стройное тело в меру полным и гибким.

«Танцовщица», — почему-то подумал Брилл, с удовольствием уплетая еду, которую поставили перед ним.

Краем глаза он заметил, как девушка обняла Барлоу за шею и стала шептать ему на ухо что-то ласковое. Барлоу отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и жестом велел удалиться. Китаянка послушно ушла, согнувшись, словно от тяжкого горя.