Уилл Генри - Золото Маккенны

Он снова был прикован к сосне. Возле костра Пелон пил кофе. Маль-И-Пай ему прислуживала. Напротив них на сосновом бревне, к которому старуха приковывала Маккенну, сидела девушка: вид у неё был совсем жалкий.

— Всё из-за чёртовой девки, — объяснял Пелон старухе. — Не выносит жару в скалах. Побледнела, как смерть, да и вырвало её пару раз. Тут я и решил: лучше уж привезти её назад, в тенёк. Не хотелось бы её терять. По крайней мере, до тех пор, пока Маккенна не приведёт нас в Сно-Та-Хэй.

— А как этот? — спросила скво, поведя плечом в сторону Хачиты, сидевшего вдалеке от костра и всё державшего тело Эна у груди, словно больного ребёнка. — Какого чёрта он поплёлся за тобой? Что, высматривает своего приятеля? Не доверяю я этим двоим. Им что-то известно.

— Мне тоже, — сказал Пелон. — У этого Хачиты мозг, как у новорождённого. Он не выпустит этого мертвяка. Говорит: либо я его доставлю людям из клана Наны, либо уйду. Как только его дружок, Беш, вернётся, он так и сделает. А это, между прочим, скверно. Может навлечь на нас беду.

— Ещё бы, — согласилась Маль-И-Пай. — Этот простофиля может такого наговорить о нас и походе к Сно-Та-Хэй!.. Чёрт побери, Пелон, нельзя ему этого позволить! За нами будет охотиться половина всех индейцев Аризоны! Не говоря уж о солдатах и шерифе из Джила-Сити. Вот что… Слушай, дай мне твой пистолет. Курок моего ружья сломан, стрелять из него нельзя.

— Мне кажется, глупая старая сорока, ты хочешь разнести ему голову…

— Ну, конечно. Что ещё остаётся?

— А его приятель, Беш? Ты и его пристрелишь?

— А почему бы и нет?

— Во-первых, люди из их племён знают: эти двое отправились к людям Наны, чтобы повстречаться с тобой. И знают, зачем ты им понадобилась. Люди Наны не скроют, что Хачита и Беш поехали с Пелоном Лопесом, чтобы отыскать старого Эна и выпытать у него тайну.

— Ну и что?

— Если они поймут, что мы пристрелили их посланцев, не поздоровится нам… Молчи уж. Думать за вас, тупиц, будет Пелон.

— Я не глупей тебя.

— Как же тогда ты позволила Маккенне улизнуть?

— Он поступил нечестно: ударил меня по голове, когда я отвернулась.

— Примерно так же, как и ты его?

— Да, но ведь он белый. А белым нельзя вести себя, как индейцам.

— Это верно.

Пелон кивнул, прекращая разговор, и они со старой скво, нахмурившись, стали думать каждый о своём. В бандитском лагере стало тихо, как в библиотеке.

Прошёл день. Солнце садилось. По прикидкам Пелона, его команда должна была вернуться через несколько часов. Санчес, который был как бы заместителем вожака, разделял неуверенность предводителя в успехе. Хачита, если и был чем-то озабочен, то никак этого не показывал. Он сидел с подветренной стороны костра, как велел Пелон: запах трупа Эна стал невыносим. Маккенна, которого отковали от сосны, чтобы он мог подойти к костру и поесть, тоже заметно нервничал. Что, если отряд не вернётся из Джила-Сити? Или вернётся без Сибера и остальных белых? Тогда старателю грозит долгое и тяжкое путешествие к Сно-Та-Хэй с Пелоном и Санчесом.

А ведь маленьким отрядом наверняка заинтересуются банды американских апачей. На границе Пелона не любили. Не любили за то, что само его присутствие привлекало сюда множество солдат и полицейских. В пылу сражений и погонь за Пелоном белые убивали индейцев и жгли их мирные поселения. Ослабленный отряд где-нибудь на пути к Золотому Каньону обязательно уничтожат местные индейцы.

Впрочем, Маккенну заботила не собственная судьба. Страх за девушку — вот что не давало ему покоя. Они с Гленом весь день пытались обменяться тайными знаками. Но всякий раз Пелон, заметив это, приказывал старухе избивать девушку. Метод простой, грубый и убедительный. После второго раза и Маккенна, и девушка стали упорно смотреть в землю, используя только боковое зрение и напрягая слух, чтобы следить друг за другом. Прошёл ещё час. Напряжение стало невыносимым. Пелон не выдержал.

— Думаю, стоит обсудить, что делать, если наши люди не вернутся из Джила-Сити, — сказал он Маккенне. — От своего я не отступлюсь. Сдаётся мне, что ты отлично запомнил путь к Каньону Погибшего Адамса. И ты доставишь меня туда, даже если придётся ехать на тебе верхом, хорошенько пришпоривая. Санчес со мной согласен. Хачита не в счёт. Я надеюсь, что он всё-таки уйдёт. Ей-богу, не могу больше терпеть эту вонищу!

Маккенна помолчал несколько секунд, затем пожал плечами.

— Обсуждать здесь нечего, — сказал он. — Это как в картах. И банкуешь — ты.

— Ты помнишь, — спросил бандит, — как несколько лет назад мы с тобой повстречались у индейцев?

— А как же! — вздрогнув, отозвался старатель. — Благодаря тебе у меня ещё остались пальцы на правой ноге.

— Тогда я выкупил тебя у апачей за довольно скромную сумму, подвёз к Сан-Карлосу, выпустил и наказал не забывать об этой услуге. Так?

— Верно, — признался Маккенна. — Кстати, и ты в свою очередь припомни, как через несколько лет после той встречи кавалерийский патруль запер одного беглеца в глухом каньоне, где некий старатель мыл золотишко. Может, даже вспомнишь, что старатель спрятал тебя в своей хижине и солгал солдатам, будто с весеннего разлива не видел ни одной живой души. Разве не так?

— Так, чёрт побери! — яростно рявкнул Пелон.

— Значит, мы квиты.

— Ну уж нет, чёрт побери. Мне это представляется примерно таким образом: двое старых друзей встретились, чтобы выполнить одну и ту же миссию. Мне кажется, речь должна идти о нашей чести, как у людей благородных.

Маккенна молча смотрел в непроницаемую тьму ночной пустыни.

— Какого чёрта ты там высматриваешь? — грубо спросил Пелон.

— Жду, не покажется ли молния.

— Чего-чего? Какая ещё молния?

— Божья десница, — усмехнулся старатель, — которая вобьёт твою голову в пузо.

— Хочешь сказать, что я лгу?

— Разумеется.

— Тогда так: мы оба — жадные псы, вынюхивающие косточку, зарытую много-много лет назад другим жадным псом. Так сойдёт, дружок?

— Тебе придётся выбрать что-то одно: либо приятели, либо жадные псы.

Пелон со скоростью, какой трудно было от него ожидать, рванулся к старателю и ножом срезал все пуговицы — сверху вниз — с его рубашки. Лезвие прошло сквозь тонкую материю и оставило на коже старателя неглубокую, но длинную рану, заставившую Маккенну задохнуться от боли. Когда кровь полилась из пореза, бандит вновь уселся, скрестив ноги.

— Я выбираю приятельство, Маккенна. Мне вовсе не хочется проделать этот длинный путь бок о бок с врагом. Если потребуется более веское доказательство серьёзности моих намерений, то ты его получишь.

— Спасибо, не надо, — процедил белый. — Этого вполне достаточно. Но вот что любопытно, Пелон: коли мы такие старые и хорошие приятели, то почему тебе всё время приходится меня истязать?