Уилл Генри - Золото Маккенны

— Патронов и так мало, — пояснил он.

— Это верно, — сказал Бен Колл. — Но можно было вовсе не тратить патронов. Выстрел вполне могли услышать солдаты.

— Даже наверняка услышали, — улыбнулся Пелон. — И что же? Везде скалы, каньоны, каменные осыпи… Откуда послышался выстрел — оттуда? Отсюда? Отовсюду?

— Тоже верно, — согласился Бен. — А они всего лишь чёрные, и вокруг чернота. Они боятся темноты, как и индейцы.

— Ага, — сказал Пелон. — И как белые.

Санчес, мудрый политик, добавил, разряжая обстановку:

— И даже, как мексиканос.

— Давайте-ка взглянем на эту досадную случайность с другой стороны, — предложил Пелон. — Неприятно терять такого хорошего бойца, как Манки. Но, честно говоря, из-за своей неизбывной ненависти к белым он рано или поздно заварил бы такую кашу — только расхлёбывай! Не стоит судить меня так строго, друзья мои. Неужели вы отпустили бы Манки, понимая, что ему известны наши планы? Вы хотели бы, чтобы сведения о нашем местонахождении оказались на столе шерифа Джила-Сити? Или у кавалерийских офицеров? Вот ты, Бенито, — обратился он к Коллу, — хотел бы, чтобы твоё имя упоминалось рядом с моим? Я имею в виду — после нашего не совсем удачного обеда на белом ранчо?

— Нет, — ответил Колл. — Не очень. В Джила-Сити я вернулся только вчера. Мне трудно было бы доказать, что я не заезжал с тобой к Стэнтонам.

— Кроме всего прочего, для меня тут вопрос чести, — продолжил Лопес.

— Да ну? — удивился Колл.

— Я имею в виду наше с Маккенной соглашение. Я дал ему слово, что из этого лагеря он выедет, имея на своей стороне столько же друзей, сколько их у меня. Ко ты привёл из Джила-Сити всего двоих белых… Не мог же я нарушить договор!

Глен Маккенна опустил чашку с кофе. Даже прожив одиннадцать лет среди апачей, он поразился, с какой расчётливостью Пелон впутал его в это дело.

— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно вступил он в разговор, — будто ты убил индейца, чтобы уравнять силы сторон?

— Но, Маккенна, ты же умеешь считать…

— Умею.

— Тогда давай вместе: после того, как Хачита уйдёт, чтобы доставить труп старика к людям Наны, у меня останется всего пятеро человек. Бенито пришёл с двумя гринго, значит, вас стало четверо. Пять не равно четырём. Поэтому мой приятель Манки решил эту проблему, оставив нас. Я только хотел убедиться, что он не передумает. И вот счёт сравняли: четыре — четыре. Пелон сдержал своё слово. Чего же тебе ещё?

Вопрос был явно риторическим. Но голос подал Беш.

— Сосчитай ещё раз, — сказал он.

— Ещё раз? — переспросил Пелон. — Зачем это?

— Потому что Хачита не едет к людям Наны. Он едет с нами в Сно-Та-Хэй.

Апач и предводитель бандитов смерили друг друга взглядами. Пелон первым нарушил молчание:

— Хачита сам сказал, что уедет. Я не просил его об этом.

— За Хачиту говорю я. Спрашивай меня.

— Хорошо. Ты можешь разрешить Хачите уехать с телом старика?

— Нет.

— Почему?

— Не могу сказать.

— Это твоё последнее слово?

— Это зависит…

— От чего?

— От того, что ты собираешься делать с револьвером, курок которого взводишь сейчас под плащом.

— Что ты этим хочешь сказать?

— А ты вытащи пистолет — и увидишь.

— Допустим, я так и сделаю. Что же я увижу?

— Понятия не имею, — сказал Беш. — Откуда мне знать, что может увидеть человек, в голову которого сзади вонзается топор?

Лицо Пелона посерело. Он боялся оглянуться, зато увидел, что Санчес и остальные в замешательстве.

— Посмотреть можно? — спросил он Беша.

— Да. Только поворачивайся очень медленно.

Пелон осторожно повернул голову. Позади него, с сияющим в отсветах пламени топориком наготове, стоял великан Хачита. С теми же предосторожностями Пелон оборотился к Бешу и криво улыбнулся красавцу-апачу:

— Значит, твой приятель поедет с нами в Сно-Та-Хэй? Мне, в общем-то, всё равно. Только бы ветер дул в его сторону.

— Правильное замечание, — согласился Беш. — Тебе не нравится этот запах?

— Чему уж тут нравиться, — буркнул Пелон.

Беш не ответил.

Разумеется, перед, приездом Бена Колла и джентльменов из Джила-Сити Пелон расковал и девушку, и Глена. Потому что чувствовал — так он, по крайней мере, доверительно сообщил Маккенне, — что будет неправильно, если увидят, что один участник сделки — в цепях. Партнёры могут это не так понять…

Старатель, бродивший теперь возле костерка с кофейником, наконец-то почувствовал себя свободным. Индейских женщин, которых он какое-то время не видел — они сидели в скалах, наблюдая за подходами к лагерю, — тоже подозвали условным сигналом, дабы все участвовали в планировании завтрашней битвы.

Маккенна, запоздало решив присоединиться к «своим людям», сел к Бену Коллу.

— Надеюсь, вы понимаете, — сказал старатель, — в какую историю влезли.

— Ещё бы, — отозвался Колл. — Я понял, что дельце будет не из простых, когда увидел диких апачей. Да и Пелона я знаю.

— Как и я, — вздохнул Маккенна.

— Я пришёл потому, что меня попросил Сибер. Сейчас он валяется в госпитале Прескотта — расшалилась нога, которую ему повредили индейцы в Сан-Карлосе.

— Он никогда не выздоровеет. Это очень плохо. И не только для него.

— Свинец, выпущенный из индейского ружья, — сказал Колл, — никогда не попадает в нужное место, поэтому и рану от него залечить невозможно.

Глен не обратил внимания на это суеверное утверждение и спросил Колла: понял ли тот, что вести отряд будет именно Маккенна. Колл пожал плечами и обезоруживающе усмехнулся, что делал почти во всех трудных случаях. Маккенна принял этот жест за согласие. Рассказал он Коллу и о девушке Стэнтонов и с удивлением услышал, что Беш уже успел выложить всё об убийствах на ранчо и о заложнице.

— В общем, так, — сказал Бен. — Мы должны либо сейчас же попытаться с боем освободить вас с девушкой, либо отправиться к Сно-Та-Хэй на условиях, которые выдвинул Пелон. Что до схватки, то на Вахеля и Деплена рассчитывать не приходится. Было бы самоубийством затевать её прямо сейчас.

— Мне тоже так кажется. Значит, решено? Голосуем за поход?

— Да.

Глядя на Колла, Маккенна пытался понять, что больше подталкивает его к такому решению. Здравый смысл? Знание психологии бандитов? Обычная алчность белого, всю жизнь пытавшегося отыскать Каньон Погибшего Адамса? Ему вдруг захотелось спросить об этом Бена напрямик, но он одёрнул себя: сейчас не время и не место. И лишь кивнул, услышав «да». Повернувшись к Пелону, Глен сказал:

— Хорошо, хозяин, мои ребята готовы.

— Отлично! Вы садитесь по ту сторону костра, а мы останемся здесь, — сказал вожак бандитов и сделал знак своим людям собраться возле него. Те молча повиновались. Подтянулись даже старая Маль-И-Пай с Салли. Люпе, толстуха-пима, с тупым выражением лица сидела на камне, не присоединяясь ни к кому. День, проведённый с Салли среди раскалённых камней, чуть не прикончил её; единственное, чего ей хотелось, — глотать и глотать прохладный ночной воздух.