Макс Брэнд - Мчащиеся мустанги

Однажды вечером, увидев дым, путешественники остановились.

— Там, — указал рукой Рамон, — живут люди. Хотите туда?

— Мулы отощали, да и мы сами устали, — отозвался Дэвид. — Давайте заедем и поищем пристанище.

— В этом мире где люди, там неприятности, — мрачно заметил проводник. — Ладно, поехали. Карты перетасованы, а кто мы такие, чтобы изменить расклад? Поехали, друзья, да хранит нас святой Христофор!

Том и Дэвид удивились, увидев гаучо таким мрачным и серьезным, но тронули мулов в сторону затянутого дымом селения.

Этот дым был не просто дымом из множества труб, хотя, когда они подъехали ближе, к нему примешивался запах стряпни. Глостер понял, что даже три или четыре огромные заводские трубы не смогут создать над городом такого чудовищного облака. Оказывается, оно состояло главным образом из песка. Когда пастбища раскинуты на песчаной почве, то скрепляющие ее корни травы, крупные и мелкие, разрушаются копытами и ветер выдувает песок. Взметаются такие пыльные хвосты, которые видно за десятки миль. Тома поразило, что удушливое облако, которое заволокло окрестности, состояло не только из дыма.

Эта странная незнакомая страна теперь ему стала казаться вдвойне странной, потому что у него на родине природу уродовала рука человека, а здесь сама природа обрушилась песочным зарядом на маленький городишко, стремясь сдуть его с лица земли.

Городок открылся им правильно спланированными широкими улицами. Но на этом его привлекательность и заканчивалась. Вокруг не было ни деревца, ни кустика, ни травинки, разумеется, никаких огородов. Не было тут и ни одного сложенного из камня дома. Только песок, пыль, бесплодная земля, кирпич и рифленое железо.

Все дома, выходящие на улицу, украшали декоративные фасады, но, поскольку строения были поставлены далеко друг от друга и между ними находились открытые пространства, они смотрелись как черные волосы на голове рыжеусого мужчины. Более того, фасады создавали впечатление недолговечности и дешевой претенциозности. Сточные канавы были забиты мусором, присыпанным пылью. Но больше всего поражало обилие рифленого железа. Жители таких временных городков всегда отдавали этому дешевому, прочному, простому в сборке материалу предпочтение, совершенно забывая об элементарных человеческих удобствах, ибо летом сооружения из него становились раскаленной печью, а зимой — рефрижераторами. Железо использовали всюду — и в качестве кровли, и, что совсем дико, для строительства сараев, разных пристроек к кирпичным домам.

В городке царила атмосфера ленивой безмятежности. Его жители и гости работали охотно и много, но только не здесь. Они трудились на бесконечных равнинах, которые приносили им постоянный заработок. В город же приезжали гульнуть и пополнить запасы. Так что городок представлял собой нечто вроде сочетания лавки и салуна для обширного окружающего его края.

Подъехав к первой же фонде, как называют в Аргентине постоялые дворы, путники прошли через подобие бара, где у стоек пили или перекусывали пеоны победнее, затем через обеденный зал получше, и вышли в патио — внутренний дворик, окруженный номерами для постояльцев. Во всем городе Глостер не заметил ни одного двухэтажного здания. Словно строители боялись, что верхние этажи унесет ветром.

Здесь путники узнали, что могут остановиться. Мулов отвели в конюшню, а их самих проводили в номера. Комната, доставшаяся Тому с Дэвидом, была наглухо закупорена, окно закрыто ставнями, дверь заперта на замок, и все же висевшая над городом пыль повсюду была и внутри, наподобие того, как запах копоти лезет во все щели поезда или парохода. Она лежала на простынях, сероватом полу и крышках столов.

Дэвид, улыбаясь во весь рот, присел на краешек койки:

— Удивляешься, Том?

— Чему, Дэвид?

— Ну, скажем, мне!

— Почему тебе, Дэвид?

— Мне и каждому, кто так хочет вернуться в Аргентину. Разве не так?

Том чуть улыбнулся. Он уже привык к тому, что этот дотошный малый угадывал его мысли.

— Здесь мне все незнакомо, — пробормотал, — никогда не видел ничего подобного.

— А станешь ты судить о своих краях по ближайшему ковбойскому городку?

— Нет, — признался Том.

— То же самое и здесь! Когда узнаешь, что такое пампасы, не сможешь свободно дышать ни в каком другом месте!

— Как я понимаю, они очень широкие, — предположил Том, — и очень ровные — хороши для доброй езды.

Мальчик пожал плечами:

— Представь ваш Запад. Там много места, верно? Но для аргентинца он мал! Погляди на карту своей страны — вся испещрена горными хребтами и изрезана на куски реками! Никакого простора! А здесь все по-другому. Можно скакать на перекладных по сотне миль в день, и не хватит жизни, чтобы объехать все. Вот какая эта страна, Том. Здесь есть где раскинуть руки.

— Думаю, так оно и есть, — простодушно согласился Глостер. — Только тебе нет нужды доказывать это мне, Дэвид. Я верю всему, что ты мне рассказываешь. А теперь нам первым делом надо подумать, как сбыть мулов и достать вместо них лошадей. В такой стране, которую не объехать на коне, мулы вряд ли помогут уйти от опасности.

В дверь тяжело постучали. Они открыли, и в комнату, ошалело глядя на них, влетел Рамон.

Дэвид понял все без слов. Вскочив на ноги, он забегал по комнате, стал стучать кулаками по своей голове, размахивать ими перед лицом проводника, к тому же разразился страшными проклятиями:

— Ты как ворона! Где ни появишься, обязательно что-то накаркаешь! Приносил ли хоть раз в жизни хорошие вести? Ну, что скажешь? Это правда?

— Что — правда? — угрюмо переспросил Рамон.

— Что ты опять видел кого-то из них.

— Кого-то из них? Да я видел его самого!

— Кого — его?

— Сеньора Негро.

— Сеньора Негро? А это еще кто, черт возьми?

Рамон удивленно раскрыл глаза:

— А от кого ты удирал по горам, если не от него? Он упустил тебя там, чтобы схватить на равнине.

— Негро?

— Да, да! Ты же из Аргентины. Живешь здесь и не знаешь этого имени?

— Негро? Христофоро Негро? А-а, теперь вспомнил! — воскликнул мальчик. — И… Том, Том, понимаешь, в чем дело? Это же так здесь зовут Кристофера Блэка! 1Значит, ты видел Кристофера Блэка, Рамон? Человека с худым лицом и большим носом?..

— Верно, как у орла. Это сеньор Негро.

— Но ведь Негро знаменитый человек, — припомнил Дэвид. — Знаменитый бандит, у которого под началом тысячи людей. Он, говорили, участвовал в революциях, совершал революции. Его везде знают!

— Что ж, — пожал плечами гаучо, — теперь, значит, собирается укокошить тебя. Выходит, есть люди, готовые заплатить сумму, устраивающую даже Негро.

— Кристофер Блэк, — вздохнул Глостер. — Как же он меня одурачил, Дэвид! А я-то думал, что он американец, такой же, как я!