Макс Брэнд - Пограничные стрелки

— Боже мой! — Доктор задыхался от негодования. — Вы что же, собираетесь обсуждать с ней ваши планы?

— Не просто собираюсь, а непременно поговорю с ней!

— А я говорю вам, — кипятился доктор, — что запрещаю подобные сумасшедшие попытки! Моя дорогая Элен, мое бедное дитя! — неожиданно запричитал он. — Оторвать ее от этих мест, увезти Бог знает куда! Путешествие убьет ее — вы что, не понимаете? А если и не убьет, она все равно будет тосковать по дому, в котором выросла! Поместить ее в какой-нибудь санаторий — какой ужас! Уэлдон, я знаю, вы не замышляете ничего дурного. Но повторяю: как врач и профессионал, запрещаю вам это!

Молодой человек смотрел на него в упор. Бесспорно, доктор хотел для Элен О'Маллок только хорошего. Но внезапно подумал: а не утратил ли этот человек, давно оторванный от активной практики, мастерство врача? Генри Уоттс постоянно сыпал словами, с его губ всегда были готовы сорваться рассуждения о нервах, чуткости, волнениях, шоке и других вещах. Но ведь все это только слова — не более! В этот момент Уэлдон твердо решил, что приложит все силы, чтобы Элен осмотрел другой медик.

А еще решил, что, пожалуй, ничего не добьется, если будет возражать Генри Уоттсу. Попрощавшись с этим достойным человеком, он пожелал ему доброй ночи. Доктор, казалось, был сильно озабочен. Перед тем как уйти, надолго задержал руку Уэлдона в своих ладонях.

— Я рассердил вас, мой друг, — произнес с тревогой. — Расстроил вас. Вы считаете меня тираном. Может, даже упрекаете за ошибки, которые я, по вашему мнению, совершил. Возможно! Молю Бога, чтобы это было не так. Только я должен делать то, что подсказывают мне моя совесть и мой профессиональный долг!

— Не волнуйтесь, доктор, я вполне доверяю голосу вашей совести, — искренне произнес юноша.

Но не добавил: «и вашему профессиональному долгу».

Доктор как будто испытал облегчение. Он неловко повернулся, однако вышел быстро и уверенно. Наблюдая, как Генри Уоттс уходит, Уэлдон почувствовал к нему жалость. Впрочем, он постоянно испытывал подобное чувство, глядя в удаляющуюся спину доктора.

Оставшись один, Уэлдон снова тихо и неторопливо обошел дом. Не стал осматривать темные холодные и затхлые нижние коридоры, но зато обошел здание снаружи, прекрасно понимая, как трудно выследить тех, кто сюда хочет подкрасться. Бандиты могли прятаться за деревьями, а там, где деревья отступали, нависала скала, которая тоже служила надежным укрытием. Нет сомнений, окажись он на их месте, непременно добрался бы незамеченным, пусть хоть сотни глаз следили бы за ним!

Он осторожно продвигался в темноте. Обогнув дом, очутился у задней стены, огибающей внутренний дворик, как раз в тот момент, когда узкий серпик луны вынырнул из-за туч и некоторое время плавал в таинственной черноте неба. Мгновенно краем глаза Уэлдон заметил, как что-то сверкнуло на склоне холма. Резко развернулся и внезапно увидел при бледном свете луны какие-то круглые, блестящие колонны. Он был поражен. Ведь, приехав сюда при ярком солнце, ничего подобного не заметил! Но правда, тогда его внимание было полностью приковано к главному зданию и внутреннему дворику.

Уэлдон поднялся на холм, подошел к колоннам.

Доставить сюда четыре колонны из гранита чисто дорического ордера, должно быть, обошлось генералу в кругленькую сумму. Колонны поддерживали нечто вроде крыши, если вообще это можно было бы назвать крышей. Все это сооружение было устроено в темной скале, в хребте Лас-Алтас, и когда юноша осветил его фонарем, то сразу понял, что это такое. Колонны были исключительно декоративным элементом у входа. За ними находилась искусной работы металлическая решетка с позолотой, которая служила преградой для незваных гостей — будь то зверь или человек. За ней, в углублении стоял каменный саркофаг без всяких украшений, кроме завитков на каждом углу. Здесь покоился генерал.

Все выглядело свежим и новым. Складывалось впечатление, что старика похоронили лишь накануне.

Вернувшись в дом, юноша тихо поднялся по лестнице к себе в комнату. Было три часа ночи.

До рассвета Уэлдон просидел в библиотеке, но, читая, никак не мог сосредоточиться, потому что ветер время от времени врывался в дом и носился, горестно завывая, по всему зданию. Глаза, следуя за печатными строчками, слипались. В конце концов он откинулся на спинку стула и сконцентрировался на стоящей перед ним задаче. И хотя понимал, что еще очень далек от ее решения, постарался логически выстроить факты, которые ему стали известны.

Уэлдон восстановил в памяти все с ним произошедшее и пришел к странному заключению, что за его присутствие в доме О'Маллока ответственна Франческа Лагарди.

Цепочка его рассуждений была не так уж нелепа.

Из-за ее смуглого прекрасного лица и низкого волшебного голоса сердце молодого человека стало биться в необычном ритме. А это, в свою очередь, заставило его искать развлечений — таких, какие он нашел у Кабреро за карточным столом. Подвиги, совершенные им в игорном доме, опять-таки привели к тому, что на него обратил внимание доктор Генри Уоттс, который и привез его сюда, где его ждут новые приключения. Тут Уэлдон снова мысленно вернулся к Франческе Лагарди и подумал: увидит ли ее еще когда-нибудь? И почему-то твердо уверился, что обязательно с нею встретится. Конечно, она ведет отчаянную жизнь, среди опасностей и перестрелок, лавируя между законом и его нарушителями. Кроме того, гоняет на автомобиле как сумасшедшая! И все же у него было странное предчувствие, что их пути еще пересекутся.

— Скорее всего за решеткой, — сказал он сам себе.

Между тем ему предстояло многое сделать. Он был одержим желанием выяснить, отчего умер генерал. Существовал только один способ точно установить это — эксгумация трупа. Уэлдон припомнил страшные истории о трупах, пролежавших в земле около десяти лет, но и в них сумели обнаружить присутствие яда. И в каждом случае это был мышьяк.

Предположим, он сумеет убедить доктора в необходимости извлечь тело генерала из могилы. Это вполне можно осуществить втайне от Элен. Он угрюмо кивнул, придя к такому решению. Что касается другой важной задачи, то не стоит терять надежды, что ему удастся поймать незваных гостей, если они снова появятся в доме О'Маллока.

Обдумывая эти планы, Уэлдон вдруг заметил, что наступил рассвет. Он распахнул ставни, и его взору открылся прекрасный вид. В лучах рассвета Рио-Негро, как бы опровергая свое «темное» наименование, превратилась в огненную, искрящуюся реку 8. Оба пограничных городка блистали как алые молнии. Но постепенно небо посветлело, розовый свет исчез. Взошло солнце.

И тут пришла тетушка Мэгги.