Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

Конечно, недовольство индейцев тоже понять можно. Все-таки прерия их кормит. Степан уже знал, что степные охотники добывали бизона не только ради мяса. Пять шкур составляли покрытие для их палаток. Из желудка получались прекрасные фляги для воды, а из рогов — ложки и половники. Да и мясо бизона нельзя было заменить никакой другой пищей. Но нельзя же вечно оставаться полудикими охотниками. Когда-нибудь и дети шайенов покинут прерию, чтобы перебраться в города. Во всяком случае, Степан Гончар был уверен, что его приемные дети, Шаути и Вокини, не повторят судьбу своего погибшего отца.

А пока они скакали рядом с фургоном на своих неоседланных меринах, и никакие уговоры Саби не могли загнать их обратно под белый полотняный тент.

— Посмотри налево, — сказал Майвис. — Мы не одни.

Гончар надвинул шляпу почти на переносицу, чтобы защититься широкими полями от низкого слепящего солнца, и оглядел край степи. Но не увидел ничего, кроме холмистой равнины, зеленой внизу, бурой на гребнях.

— Остановись, увидишь, — посоветовал шайен.

Степан так и сделал. И после минутного разглядывания горизонта вдруг заметил какие-то точки, плавно скользящие в далеком мареве.

— Шестнадцать всадников, — определил Майвис и хлопнул коленями по бокам лошади, переходя с шага на рысь.

Он умчался в голову колонны, и Степан потрусил за ним мимо обозных фургонов. Когда он догнал авангард, там уже заканчивался военный совет. -…И перестройте фургоны в две колонны, — говорил капитан Мортимер своему помощнику, лейтенанту Брауну. — При остановке смыкаете их в кольцо, как только загоним лошадей внутрь.

— Может быть, дадим пару залпов в их сторону? — предложил Браун. — Чтобы держались от нас подальше.

— Если бы они захотели на нас напасть, то не дали бы себя увидеть так рано, — ответил капитан. — Думаю, это просто разведка.

— Они хотят говорить, — сказал Майвис. — Я могу встретиться с ними.

— В этом есть смысл, — согласился Мортимер. — Браун, командуйте привал. Станем на ночлег здесь. А ты, Красная Птица, навести соседей да пригласи их вождя к нашему огню. Скажи, что Зимний Туман с нами и он хочет угостить вождя своими сигарами. Вы взяли с собой те сигары, Питерс?

— Видели бы вы лицо Эрни, когда я их увозил, — улыбнулся Степан. — Он говорит, таких сигар больше нигде не достать, даже по доллару за штуку.

— Может быть, одна такая сигара сегодня будет стоить примерно столько же, сколько целая телега патронов. Иногда достаточно покурить с индейцем, вместо того чтобы атаковать его двумя ротами кавалерии.

Майвис умчался на переговоры, и колонна остановилась. Фургоны, неуклюже разворачиваясь, выстраивались в кольцо. Шаути и Вокини бегали вокруг, подбирая в траве сухие бизоньи лепешки для костров.

Степан подъехал к своему фургону, спешился и с наслаждением прошелся по твердой земле, потирая поясницу. Саби уже откинула заднюю стенку фургона и расставила на ней свои сковородки и кружки, готовя ужин.

— Как хорошо, — проговорила она, улыбаясь. — Весь день под небом. И дети рады. Как мы могли так долго оставаться под крышей? Ты голоден?

— Готов съесть бизона.

— Завтра у нас будет мясо бизона, и послезавтра, и еще две недели. А сегодня мы должны съесть то, что взяли из дома. Яичница с беконом тебя устроит?

— А не могу я взять дробовик и отлучиться на полчаса? Тут вокруг полно птиц, и зайцы скачут по траве, просто издеваются над нами.

— Завтра будет время для охоты, — сказала Саби. — А сейчас, мне кажется, лучше не стрелять.

Когда густые синие сумерки обступили лагерь и солдаты расселись вокруг костров, куря самокрутки и потягивая кофе, Майвис незаметно отозвал Степана в сторону:

— Возьми сигары, Стивен. Мы будем говорить с вождем Две Луны. Он привез плохие новости. Может быть, нам придется повернуть обратно.

Гостей принимали у отдельного костра, поодаль от лагеря. Капитан Мортимер сидел, скрестив ноги по-турецки, рядом с ним полулежал на траве лейтенант Браун. Двое индейцев стояли возле своих лошадей, почти неразличимые в темноте, а третий сидел у огня на корточках. Завидев Майвиса и Степана, он встал и приложил руку к груди:

— Привет, Зимний Туман Питерс. Две Луны рад видеть тебя.

— Привет, Две Луны, — так же чинно ответил Степан, протягивая вождю сигару. — Хочу угостить тебя табаком с восточного берега.

Две Луны указал на сложенное одеяло рядом с собой, и Степан опустился на приготовленное для него место.

Капитан Мортимер выбил свою трубку о каблук сапога.

— Красная Птица, переведи ему, что я хочу знать все обстоятельства того случая. Пусть расскажет все до мельчайших подробностей. Мне надо знать правду.

— Что-то случилось? — тихо спросил Степан, когда Майвис заговорил с вождем.

— Ничего нового, — так же тихо ответил Мортимер. — Месяц назад в этих краях погиб один мой товарищ. Его убили сиу. Две Луны хочет предупредить нас, что отряды сиу сейчас настроены очень воинственно. Они могут помешать нам в нашей работе.

— Большие отряды?

— Возможно, что очень большие. Но пусть он сам расскажет об этом. Красная Птица, переводи.

Две Луны тем временем ловко обрезал кончик сигары и раскурил ее. Он закрыл глаза от удовольствия, покачал головой и передал сигару Степану. Гончар сделал только одну затяжку и вернул сигару вождю. Две Луны заговорил на своем языке, и Майвис перевел:

— Шайены не любят говорить о войне. Но ты, Острый Нос, и ты, Зимний Туман, — вы друзья шайенов. Я расскажу вам о войне, если вы просите меня об этом.

"Весной я стоял на Пыльной реке с пятью десятками типи своих людей. Однажды утром солдаты окружили мой лагерь. Ими командовал Три Пальца. Мы испугались, отступили и рассеялись, бросив наших пони. Солдаты увели наших коней. Ночью солдаты спали, согнав всех лошадей в один табун. Мы подкрались и выкрали своих пони вместе с солдатскими лошадьми.

После этого мы убрались подальше, мы уходили все дальше и дальше и однажды встретили большой лагерь сиу на Угольном холме. Мы стали рядом с ними, и нам было хорошо там — много травы, много игр и плясок, хорошая вода. Главным в лагере был Бешеный Конь. Сидящий Бык стоял лагерем немного ниже по реке Малая Миссури.

Бешеный Конь сказал мне: "Я рад, что ты пришел. Мы собираемся снова воевать с белыми".

Его лагерь был полон раненых и избитых мужчин, женщин и детей. Я увидел это и сказал: "Хорошо. Я готов воевать. Я уже дрался с ними. Мои люди погибли, мои пони украдены. Я созрел для войны".

Я подумал, что неслучайно Великий Дух привел в это место одновременно столько сиу, шайенов и белых. Великий Дух ожидает, что все эти люди начнут воевать между собой. Для него наши войны — то же самое, что для нас игры и пляски. Он так развлекается. Вот почему я подумал, что война неизбежна.