Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

В мае, когда травы выросли, а кони окрепли, мы свернули лагерь и отправились к устью Тан Ривер. Там у нас была изрядная драка с генералом Круком, и мы победили. Погибло много солдат и мало индейцев. То была великая битва, было много дыма и пыли.

Оттуда мы ушли за перевал и остановились в долине Литл Хорн. Каждый думал об одном: "Сейчас мы ушли далеко от земли белого человека. Он может жить там, у себя, а мы будем жить здесь".

Через несколько дней в мой лагерь прискакал гонец от Сидящего Быка и сказал: "Пусть каждый нарядится, приготовит угощение и будет готов к большим пляскам".

Тогда шайены стали собираться на праздник — резать табак, готовить пищу. Мы собирались плясать весь день. Мы были рады думать, что находимся далеко от белого человека.

Я повел лошадей на реку и вымыл их свежей водой, потом искупался и сам. В лагерь я вернулся пешим, оставив коней у реки. Подходя к своему типи, я поглядел в сторону лагеря Сидящего Быка. Я увидел огромное облако пыли. Скоро примчался всадник от сиу, крича нам на ходу: "Белые солдаты! Много солдат!" Я вбежал в палатку и сказал брату: "Седлай лошадей. Белые идут".

Далеко в долине я слышал звуки боя. Мы ловили своих лошадей, чтобы взнуздать их. Снова прискакал сиу и закричал: "Идут белые солдаты! Женщины, разбегайтесь, у нас будет тяжелый бой!"

Я сказал: "Хорошо. Мы готовы".

Я сел на коня и поскакал к своему лагерю. Я созвал всех людей и сказал им: "Я — Две Луны, ваш вождь. Не убегайте. Хватит нам убегать. Оставайтесь здесь и бейтесь. Вы должны остаться и разбить белых солдат. Я останусь здесь. Живой или мертвый, но останусь".

Я поскакал к лагерю Сидящего Быка. Там я увидел строй солдат. Они шли цепью и стреляли залпом. Сиу кинулись на них. Они покрыли собой все поле. Все стреляли. Воздух наполнился пылью и дымом.

Солдаты отступали к руслу реки и падали с берегов, как ошалевшие бизоны. Им некогда было искать брод. Они карабкались на высокий берег и копали там землю ножами, чтобы укрыться от пуль. Сиу начали окружать их, но тут прибежали гонцы и сказали, что главные силы солдат напали на лагерь и убивают женщин. Сиу повернули.

Тогда я поскакал в свой лагерь и остановил женщин, которые разбирали типи. Сидя в седле, я увидел над холмом кончики пик с флажками. Они двигались с востока. Скоро солдаты показались во весь рост. Они ехали по четыре, разбившись на три отряда, с небольшими промежутками между ними. Зазвучал рожок, и солдаты спешились. Они построились в ряды, и несколько солдат увели лошадей за холм.

И тогда сиу поскакали на солдат со всех сторон, и очень быстро. Шайены наступали с левой стороны. Слышалась очень частая стрельба. Она звучала вот так — трррр! Некоторые солдаты стреляли стоя, другие — с колена. Все офицеры были впереди. Дым поднимался над ними огромным облаком, и следом за всадниками сиу поднималась пыль.

Мы кружили вокруг холма, как вода вокруг камня. Мы стреляли, скакали, снова стреляли. Солдаты падали, и кони топтали их, и мы подбирали с земли оружие и патроны.

Один офицер скакал туда-сюда вдоль строя, непрерывно стреляя. Он был на гнедой лошади с белой мордой и белыми передними ногами. Не знаю, кто это был. Он был настоящий храбрец.

Индейцы продолжали кружиться, мы не стояли на месте, и солдаты убили только немногих из нас. А солдат упало уже много. Все их лошади тоже упали, кроме пяти. Порой кто-нибудь из солдат пытался прорваться к оврагам или к реке, но сразу падал.

Наконец, сто пеших и пять всадников сбились в кучу на макушке холма. Горнист продолжал трубить свои сигналы. Он тоже был настоящий храбрец.

Потом пять всадников и около сорока пеших пошли толпой на прорыв к реке. Человек на гнедой кобыле вел их, непрерывно крича. У него были брюки из оленьей кожи, длинные черные волосы и усы. Он здорово дрался своим большим ножом. Все его люди были покрыты белой пылью, и я не могу сказать, кем они были — офицерами или солдатами.

Мы сошлись в рукопашном бою, и все они погибли.

Один-единственный человек из них побежал в другую сторону, к оврагам. Он почти скрылся там, но сиу подстрелили его сразу из десятка винтовок. Он был последним. Он носил нашивки на рукаве.

Теперь все солдаты были мертвы, и одежда с них сорвана, и никто бы уже не отличил офицеров от солдат и скаутов. Тела остались лежать там, где упали.

Мы не плясали той ночью. Праздника не было. Мы были печальны.

На другой день четыре вождя сиу и двое от шайенов, а также я, Две Луны, отправились на поле боя, чтобы сосчитать убитых.

Один из нас вез вязанку палочек. Когда мы проезжали мимо мертвецов, мы брали немного палочек и передавали их другому, который считал. Так мы насчитали триста восемьдесят восемь убитых солдат. Погибло также тридцать девять сиу и семеро шайенов.

Раненых добивали из лука. Плакальщицы сиу изрубили некоторых белых на куски. Но все остались лежать там, где расстались с жизнью.

Мы нашли человека с большими усами. Сиу сказали: "Это большой вождь белых. Это Длинные Волосы". Не знаю. Раньше я его не видел. Но самым храбрым из них был человек на гнедой кобыле.

В тот же день на закате прискакали юноши с реки Литл Хорн. Много белых солдат приближались на большом корабле, и мы увидели поднимающийся дым.

Я созвал своих людей, и мы поспешили покинуть долину Литл Хорн. Мы стояли в долине Гнилой Травы три дня, а затем по старым тропам отправились на восток. Сидящий Бык ушел в Йеллоустон, затем на север.

Несколько отрядов сиу последовали к Волчьей реке. Они знают, что солдаты ушли отсюда на запад воевать с Сидящим Быком и Бешеным Конем. Сиу хотят войны.

Остерегайтесь их, Зимний Туман и Острый Нос".

Шайены давно уехали к себе, а капитан Мортимер еще долго не произносил ни слова, глядя в огонь и грызя мундштук погасшей трубки.

— Вы говорили, что там был ваш друг? — сказал Степан Гончар.

— Мы не были особо близкими друзьями, — нехотя отвечал капитан. — Джордж Кастер и я, мы просто вместе закончили Вест-Пойнт. Как раз началась война, и я уволился из армии. А он остался, и через пару лет уже стал генералом.

— Зачем же вы уволились? Тем более — война началась…

— Потому и уволился, что война началась, — Мортимер удивленно глянул на Степана. — Как бы я, по-вашему, мог воевать за свою родину, оставаясь во вражеской армии? У нас половина выпуска, даже больше, была с Юга. Когда Линкольн объявил нам войну, все, естественно, уволились, вернулись домой и там уже поступили на службу в милицию [12] Милиция — добровольческие вооруженные формирования. . Потом уже из мелких отрядов сколотили армию Конфедерации [13] Конфедерация Штатов Америки — государство-союз одиннадцати штатов, отказавшихся признать победу Линкольна на президентских выборах. Конфедерация объявила о своей независимости от США, что и послужило началом Гражданской войны 1861-1865 гг. . Кого-то сразу избрали в полковники, кто-то так и остался в сержантах до конца войны. Я был лейтенантом, командовал эскадроном. Мы называли себя "Бешеные Крабы Каролины"… Да, я был лейтенантом на той войне. А Кастер вот дослужился до генерала. В двадцать пять лет. Везение, конечно. Служил рядом с генералом Грантом, да к тому же в удачное время. Когда у них пошли сплошные победы, а у нас — провал за провалом. Но после войны фортуна от него отвернулась. Джордж даже был уволен из армии, причем по приговору военного суда. За систематическое невыполнение приказов Главнокомандующего. Что-то они там с Грантом не поделили. Но через год его восстановили, с понижением в звании. Дали ему кавалерийский полк и отправили сгонять индейцев с их земель, потому что там обнаружили золото. Он вызвал меня, за что я ему весьма признателен. А вот теперь его нет. И братья его, Томас и Бостон, погибли там же, на Литл Хорн. И я бы погиб с ними, если б он не прогнал меня из полка.