Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

— Вы можете встать, Питерс?

Степан с трудом сел на песке и увидел, что его нога выше колена обмотана окровавленной тряпкой. Тупая пульсирующая боль под повязкой еще беспокоила его, но он смог встать, опираясь на капитана.

Было слышно, как где-то рядом лопаты звонко вонзаются в плотный песок. Гончар не сразу сообразил, что находится уже не на острове, а на высоком речном берегу. А островок, где они отбивались, остался внизу и отсюда казался таким чистеньким, аккуратным, с изумрудными и седыми кустами у самой воды и парой раскидистых деревьев посередке.

— Мне очень жаль, Питерс, — сказал капитан, глядя в сторону. — Очень жаль. У нас потери. Большие потери.

Степан повернул голову туда, куда смотрел капитан, и увидел несколько песчаных холмиков. Солдаты быстро забрасывали песком последнюю, крайнюю могилу. Двое вязали кресты из оструганных тонких стволов.

— Шесть человек, — сказал капитан. — Среди них ваша… Ваша женщина, Питерс. Мне очень жаль.

"Саби погибла? Когда? Как? Почему?" — целый рой вопросов загудел в голове Степана, но он не мог выговорить ни слова.

— Мы не можем увозить с собой тела погибших, — говорил Мортимер. — Когда появится возможность, за ними вернутся. Если желаете, ее тело тоже доставят в форт. Правда, шайены хоронят не так, как мы.

"Дети, — подумал Степан. — Шаути и Вокини. Что я им скажу? Что с ними будет? Мне придется остаться с ними. Саби, Саби. Вот ты и добилась своего. Я останусь в нашей палатке. Буду ходить на охоту с твоей родней. Моя слава вырастет. Саби, Саби".

— Me Cay Бис не шайенка, — сказал Майвис. — Она из племени оттава. Пусть ее тело останется здесь. Это хорошее место.

С трудом забравшись в седло, Степан оглянулся на шесть крестов, оставшихся за спиной.

— На кого у нас записан этот участок, не помните? — спросил он у Мортимера.

— Он еще не отмечен на карте.

— Так давайте отметим. Владелец этой земли — Шаути Питерс.

"Шаути будет хорошим хозяином, — подумал Степан. — Непоседа Вокини вырастет воином, охотником, а Шаути найдет применение для этой земли".

— Следует записать полное имя, — напомнил капитан. — И место проживания.

— Шаути Джефферсон Питерс. Место проживания — Эшфорд, Небраска.

Капитан сложил карту и спрятал ее обратно в планшет.

— Понимаю вас, — сказал он. — Этот участок обеспечит вашего сына на всю жизнь.

— Может быть. Если только он захочет стать фермером.

— Что? — удивился Мортимер. — Каким еще фермером? О чем вы, Питерс? Вся эта земля будет перекуплена за очень хорошие деньги в ближайшие два-три года. Мальчик получит в наследство не голую прерию, а приличный счет в банке.

— Неужели так много желающих поселиться здесь? — спросил Степан, оглядывая бескрайние холмистые просторы.

— Здесь поселится горнорудная компания Гуггенхайма. Вы не знали? Под этими травами и кустами — золото. Лопатой до него не доберешься, здесь требуется промышленная разработка. Такое под силу только крупной компании.

— Золото, говорите? Опять это золото! Это сучье золото!

Степан выругался. По-русски. Выругался так, как давно уже не матерился, длинно и однообразно. Досталось и Гуггенхайму, и Фарберу с его бобрами, и краснокожим сиу, и всем их матерям.

От его голоса кобыла вдруг перешла на рысь и помчала, обгоняя строй. Степан, не видя ничего вокруг, несся над травой и песком. Над золотом, будь оно проклято.

Когда спустя три года Степан снова оказался за Волчьей рекой, здесь трудно было бы заметить какие-нибудь перемены. Земля, нарезанная на участки, давно уже сменила своих владельцев, но при этом не изменилась сама. Все так же парили канюки над прерией и струились мутные воды среди низких берегов.

Эти места оставались по-прежнему дикими, и Степан любил охотиться здесь. Они долго шли по следу небольшого стада бизонов и разделились на гребне холма. Степан с Джеффом спустились по северному склону, а Майвис, Медведь и Вокини остались на южном.

Это получилось как бы само собой. Степан не выбирал себе спутников, но почти всегда его сопровождал именно Джефф-Шаути. Чем старше становились близнецы, тем больше была заметна разница в их характерах. Вокини, получивший при крещении имя Пол, во всем старался походить на Майвиса. Он был молчаливым, замкнутым и даже на лошадей никогда не кричал, предпочитая погонять их свистом или хворостиной. А Джефф мог задать шестьдесят вопросов в минуту, и только Степан был способен долго выдерживать его напор.

— А ты был в настоящих городах, не таких, как Эшфорд? — спросил Джефф, как только остальные охотники скрылись из виду. — В таких, где люди живут друг у друга на голове в каменных домах высотой с тополь? Майвис видел такие дома в Чикаго.

— Был я в Чикаго. Видел и Бостон, и Нью-Йорк, — перечислил Степан. — В следующем году возьму тебя с собой. Пора тебе самому увидеть большие каменные дома и каменные дороги.

— Я не хочу в город.

— Я тоже. Но мне надо там уладить свои дела. Ты мне поможешь. Вдвоем мы справимся быстрее.

— Ладно, — неохотно согласился мальчишка. — Майвис говорит, что в городах люди ездят на поезде от одного дома до другого. Почему они не ходят пешком или не ездят верхом?

Степан понял, что Красная Птица говорил племяннику о конке, и принялся рассказывать Джеффу о системе общественного транспорта, стараясь не упоминать такие слова, как "метро" или "автобус". Больше всего маленького шайена удивляло то, с какой легкостью бледнолицые жители городов расставались с деньгами. Платить за то, что тебя перевезли на три сотни шагов? Платить за крышу над головой и за воду в твоем кувшине? Платить за воду — разве это не то же самое, что платить за воздух?

Так, беседуя о странностях городской жизни, они провели целый час на ветру, пересекая один холм за другим, пока наконец не увидели своего бизона.

Он брел по долине между двумя склонами. Одинокий, медлительный и неповоротливый. Совсем как трактор.

Они быстро спешились, и мальчишка отвел коней на другую сторону склона, а Степан остался лежать в можжевельнике, наблюдая за бизоном.

Бык медленно удалялся, поднимаясь по противоположному склону. До него было метров триста пятьдесят. Далековато для "шарпса" [14] "Шарпс" — однозарядная винтовка системы Шарпса. , даже с учетом того, что Степан сегодня засыпал в свои патроны чуть больше пороха, чем положено. Надо было подбираться поближе, и Гончар медленно пополз от одного куста до другого.

Одинокие бизоны гораздо осторожнее тех, кто пасется в стаде. Они уже знают, как опасен запах оружия. И стоит такому бизону завидеть человека с винтовкой, как он немедленно побежит прочь, сначала медленно, а потом своим неуклюжим, но поразительно быстрым галопом, и никакой скакун не догонит его.