Карл Май - Жут

– Очень хорошо.

– Тогда я дам лошадей вам, и, может, они останутся у вас навсегда.

Я рассказал им, каким образом мы раздобыли лошадей, и спросил его, знает ли он аладжи и не видел ли их случайно.

– Знаем мы их, – ответил каменотес, – ведь они то и дело шатаются по этим местам. Они наводят страх, но заезжать в деревню все же не отваживаются. Если я верно догадываюсь, они снова здесь, да еще не одни. Сужу об этом по тому, что видел вчера.

– А могу я узнать, что ты видел?

– Умалчивать мне незачем. Каменоломня, где я работаю, лежит в стороне от дороги, ведущей в Ругову, слева в лесу. Чтобы попасть туда, надо миновать деревню и полчаса идти по той дороге; потом сходишь с нее и направляешься в лес. В этом месте в скале есть небольшая, полукруглая ниша; она густо поросла кустарником; рядом проходит дорога. Мне надо миновать эту нишу, когда я иду на работу и когда вечером возвращаюсь домой. Вчера вечером, только поравнялся с нишей, слышу в кустах голоса. Заглянул туда и вижу восемь или девять лошадей; рядом стоит столько же людей. Я не мог узнать их лица, но все же было довольно светло, и я заметил, что среди лошадей были две пегие. Известно ведь, что аладжи ездят на пегих лошадях, поэтому я тотчас догадался, что оба этих разбойника тоже здесь.

– Тебя эти люди видели?

– Нет, я сразу повернул назад и двинулся направо, к деревне. Когда лес кончился и показались первые дома, я опять заметил в траве какого-то человека. Его лошадь паслась неподалеку. Он сидел и поглядывал в сторону деревни. Похоже, ждал кого-то оттуда.

– Ты говорил с ним?

– Нет. Остерегся я узнавать об их делах.

Я был уверен, что аладжи решили напасть на нас, притаившись в этой нише. Они догадывались, что мы поедем по той дороге. Одинокий всадник был дозорным; он должен был сообщить о нашем прибытии. Я осведомился:

– А нельзя ли поехать в Ругову по другой дороге?

– Нет, господин, другой дороги нет.

– А нельзя ли объехать место засады?

– И место это миновать нельзя.

– А нельзя ли повернуть направо к реке?

– К сожалению, нет. По правую сторону от дороги сперва тянутся поля, потом луг, а дальше к реке – трясина. Там, где кончается топь, вздымаются крутые, высокие скалы. Дорога, пожалуй, больше часа идет среди скал – почти до самой Руговы. На скалы эти не взобраться; правда, кое-где встречаются ущелья, но если свернешь туда, вскоре придется поворачивать назад, потому что дороги дальше не будет.

– А что там с другой стороны дороги?

– Там тоже трясина. Даже и не выдумывай, что сумеешь там проехать! Ты погибнешь. Дальше снова начинаются скалы.

– Что ж, придется ехать мимо них.

– Может, быстро и проскочите, только пуль и камней по вашу душу хватит.

После этой рекогносцировки местности я передал ему и его брату лошадей. Я придержал лишь каурую лошадь и еще одну, лучшую из оставшихся лошадей – их я вез для Стойко. Халеф дал братьям подарки из своих запасов, очень обрадовав их. Потом мы попрощались.

Деревню мы миновали галопом, но на околице остановились. Я сообщил своим спутникам все, что узнал от каменотеса, потом поменялся с Халефом лошадьми и попросил еще несколько минут подождать и только потом медленно ехать мне вслед. Я же поскакал столь стремительно, что поравнялся с дозорными, – их оказалось двое, – еще до того, как они заметили всадников, следовавших за мной. Дозорные лежали в траве на опушке леса. Их лошади паслись рядом.

Они увидели мое появление и, вероятно, обменялись какими-то репликами в мой адрес. Одеты они были как нищие, но глаза их лучились хитростью и отвагой.

Я поприветствовал их, спрыгнул с коня и медленно к ним направился. Они привстали и смерили меня цепкими взглядами. Их очень рассердило, что я не остался в седле. По ним это было видно.

– Что тебе здесь нужно? Почему ты не едешь дальше? – прикрикнул на меня один из дозорных.

– Потому что хотел разузнать у вас дорогу, – гласил мой ответ.

– Мог бы и остаться в седле. Нет у нас времени с тобой возиться.

– Разве вы какой-то работой занимаетесь? Не вижу что-то.

– Это тебя не касается! Спрашивай, и мы ответим, а потом катись отсюда!

Ружья они бросили на земле. Ножи и пистолеты торчали у них за поясом; в любой момент они готовы были взяться за них. Мне надо было действовать так быстро, чтобы у них не осталось времени выхватить оружие. Стараясь не возбуждать их подозрений, я оставил ружье пристегнутым к седельной сумке. Поэтому надо было взять одно из их ружей, чтобы ударами приклада уложить их. С совершенно безобидной миной на лице я произнес:

– Похоже, вы в дурном настроении, и мне бы, конечно, лучше ехать отсюда прочь, но я ведь не знаю дороги, вот и приходится просить у вас совета.

– Чего же ты в деревне спрашивать не стал?

– Узнавал, да только не разобрался я в том, что сказали.

– Да ты, наверное, не понял говора этих людей. Судя по твоей речи, ты – человек нездешний. Откуда же ты взялся такой?

– Из Ибали.

– И куда путь держишь?

– В Ругову; туда, наверное, эта дорога приведет.

– Да, она туда ведет. Тебе нужно ехать по ней, и не заблудишься; дорога нигде не сворачивает. К кому же ты едешь в Ругове?

– К барышнику Кара-Нирвану, чтобы заключить с ним одну большую сделку.

– Вот как! Кто же ты?

– Я…

Я осекся. Другой – до сих пор он помалкивал – испустил громкий вопль и сделал несколько шагов вперед, удалившись от ружей. Он всматривался в сторону деревни.

– Что такое? – спросил его товарищ, следуя за ним; я остался на месте.

– Там едут всадники. Они что ли?

– Их четверо. Верно. Надо сейчас…

Он не успел окончить фразу. Стоя у них за спиной, я наклонился и нашел в траве одно из ружей. После первого же удара прикладом говоривший свалился, а другой удар схлопотал его товарищ, даже не успев обернуться. Потом я обрезал у лошадей поводья, подпруги и стременные ремни, чтобы связать ими обоих молодчиков. Я почти управился с этим делом, когда подъехали мои спутники.

– Двоих в одиночку? – сказал лорд. – Хорошенькая работа!

Оружие этих разбойников нам было ни к чему, поэтому мы разломали ружья и пистолеты и выбросили их обломки в ближайшую лужу.

Теперь требовалась осторожность. Я снова уселся на вороного; мы медленно поехали вперед, держа наготове ружья. Если бы по левую руку от нас был лес, нам было бы легче подкрасться под прикрытием деревьев, но едва начался лес, как перед нами взметнулась отвесная, поросшая соснами скала.

Справа мы увидели болото. Оно обманчиво поросло мхом и растениями, раскинувшими широкие листья; травянистые участки чередовались с мутными лужами, выглядевшими очень коварно.

Мы ехали поодиночке, гуськом. К сожалению, дорога была каменистой, поэтому в окрестной тишине довольно внятно слышалось цоканье копыт. Примерно через четверть часа болото по правую руку кончилось; его сменила скала. По левую руку виднелась та самая ниша, о которой говорил каменотес. Вот-вот мы поравнялись бы с ней.