Уилбур Смит - Птица солнца

— Я пойду на восток, — принял решение Хай. — Уйду на рассвете.

— Через пять дней прибудет дозорная галера.

— С палубы галеры я ничего не увижу. Пойду пешком.

— На восходе солнца тебя будет ждать охрана.

— Нет, — отказался Хай. — Я пойду быстрее и привлеку меньше внимания, если буду один. — Он посмотрел на Сторча. — Этот человек может стать проводником, если ты не ошибся и ему можно доверять.

Мармон передал шпиону приказ Хая и закончил.

— Теперь можешь идти. Поешь, отдохни и к восходу солнца будь готов.

Когда шпион ушел, Хай посмотрел ему вслед и спросил:

— Сколько ты ему платишь?

— Мало, — признал Мармон. — Соль, бусы, медные побрякушки.

— Интересно, зачем он это делает, — негромко сказал Хай. — Почему работает на нас, хотя на его теле еще не зажили рубцы от хлыста?

— Меня больше не удивляют поступки людей, — сказал Мармон. — Я столько раз видел странное поведение, что больше не задаюсь вопросом о причинах.

— А я задаюсь, — прошептал Хай, который все еще глядел вслед шпиону, обеспокоенный его предательством, которое так не соответствовало представлениям Хая о чести.

В последующие четыре дня Хай пытался разузнать что-нибудь о шпионе, но безуспешно. Сторч был молчалив, говорил, только когда его спрашивали и всегда очень кратко. И никогда не смотрел на Хая прямо, всегда куда-то за него.

Хая его присутствие смущало, хотя Сторч прекрасно знал каждый изгиб реки, каждую складку местности, по которой они шли.

Они побывали в двух крепостях на южном берегу, и от их гарнизонов Хай узнал много нового. Дважды они находили следы больших отрядов, переправлявшихся через реку по загадочным делам, и еще немало признаков тайной деятельности, отчего беспокойство Хая усилилось.

Его тревожило, что эти признаки противоречат утверждениям Сторча о мире и спокойствии за рекой.

Они двигались быстро и тихо, ночевали, как лесные духи, в густых зарослях. Шли вечером и по ночам, а в жару отдыхали. Ели мало, экономя припасы и не тратя времени на охоту.

На четвертый день они пришли на вершину небольшого гранитного холма, откуда открывался вид на обширную долину, панорама, которая тянулась от одного хребта к другому и терялась в голубой дымке на горизонте. Тут река поворачивала на юг, делала петлю во много миль длиной и возвращалась почти к прежнему месту.

Хотя петля была длиной двадцать или двадцать пять миль, она едва достигала пяти миль в поперечнике. Дальше стояла еще одна крепость с сильным гарнизоном. В жарком воздухе они видели дым над ее кухонными кострами.

Хай долго смотрел на излучину реки, выбирая между долгим днем утомительного пути или быстрым, но опасным броском.

— Сторч, — спросил он, — можем ли мы пересечь реку? Есть там люди из племен?

Шпион не смотрел на Хая, лицо его ничего не выражало. Он неподвижно сидел на камне рядом с Хаем, и тому показалось, что он не понял вопроса.

— Короче пройти напрямик. Но безопасно ли это? — спросил он, и Сторч ответил:

— Я узнаю. Подожди.

Он вернулся за час до темноты и провел Хая на берег. Здесь в тростнике была спрятана узкая лодка-долбленка, источенная червями и пропахшая рыбой. Хай что-то заподозрил.

— Как ты ее нашел?

— Тут ниже по течению семья рыбаков.

— Сколько их?

— Четверо.

— Венди?

— Нет, софии.

— Воины?

— Рыбаки. Седобородые старики.

— Ты сказал им обо мне?

— Нет.

Хай заколебался, всматриваясь в темные глаза Сторча, пытаясь отыскать признаки предательства.

— Нет, — сказал Хай. — Мы не будем переправляться. Пойдем долгим путем. — Это была проверка. Он ждал реакции Сторча, ждал, что тот станет спорить, постарается убедить Хая переправиться.

— Как скажешь. — Сторч кивнул и начал укрывать лодку тростником.

— Хорошо, — согласился Хай, — перевези меня.

С помощью течения Сторч направил утлый челнок под нужным углом. Испуганно разбрызгивая воду, перед ними взлетали бакланы, между стеблями лилий мелькали мелкие рыбки, а в глубокую воду с берегов соскальзывали тела зловещих крокодилов.

Они причалили к глинистому берегу, испещренному следами многочисленных животных, приходивших сюда на водопой, и Сторч спрятал лодку. Он провел Хая вверх, на поляну, поросшую ядовито-зеленой болотной травой. Они брели по пояс в тесно сросшихся стеблях, и почва под ногами была податливой и влажной.

Посреди поляны Сторч неожиданно остановился и знаком велел Хаю не двигаться. Он наклонил голову и прислушался. Они долго стояли, застыв, потом Сторч попросил Хая оставаться на месте, а сам прошел вперед.

Через сто шагов он снова остановился, повернулся и посмотрел на Хая.

Впервые за все время его лицо отразило чувство: дикое возбуждение и торжество.

Он поднял правую руку, обвиняющим жестом указал на Хая и крикнул на венди:

— Вот он! Возьмите его!

Трава на поляне зашуршала и дрогнула, словно подул сильный ветер, и из укрытий ряд за рядом появилось множество воинов венди. Сомкнув щиты, они образовали концентрические кольца вокруг Хая, полностью окружили его, и перья на их головных уборах угрожающе качались.

Как руки, сжимающие горло, круги воинов теснили Хая. Тот отчаянно осматривался в поисках пути к спасению. Его не было, и жрец сорвал чехол с лезвия топора с грифами и бросился, как охотничий пес на черного буйвола.

— Во имя Баала! — с вызовом крикнул он, врубаясь в стену черных воинов.

— Здесь дурно пахнет, — пожаловался Ланнон, принюхиваясь. — Нельзя ли пробить вентиляционные шахты на поверхность?

— Государь! — Риб-Адди не мог скрыть ужаса. — Подумай, что это значит! Рабочие — здесь?! - Он широким жестом обвел сокровищницу. — Воображаю, что они станут рассказывать и как это разожжет алчность всех разбойников четырех царств.

Именно по этой причине расположение и содержимое царской сокровищницы хранили в строжайшей тайне. Это была величайшая тайна империи, известная только царю, верховным жрецу и жрице, Риб-Адди и еще четверым чиновникам.

— Я бы сразу по окончании работ послал их к богам, — рассудительно объяснил Ланнон.

Риб-Адди удивленно замигал. Он не предусмотрел такого коренного решения проблемы. Потребовалось поскрести бороденку и подумать, прежде чем выдвинуть новое возражение.

— Вентиляционная шахта откроет доступ ворам, грызунам и сырости. Тут все будет разрушено и уничтожено.

— Ну ладно. — Ланнон оставил тему, хорошо зная, что Риб-Адди противится переменам, просто потому что это перемены. То, что было хорошо в прошедшие двести лет, будет хорошо и еще двести.

Ланнон смотрел, как последний палец золота из очередной доставки из Срединного царства почтительно укладывают в специальное углубление сокровищницы. Риб-Адди тщательно записал в свиток количество, и Ланнон утвердил запись, поставив под ней свой личный знак.