Алексей Штрыков - Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате [СИ]

Двигаться по трое, и даже по двое в ряд было неудобно, и мы пошли гуськом — насколько это возможно, быстрым шагом. Разбойник, который легко мог бы обогнать нас обоих, был замыкающим. Здоровой рукой он время от времени поддерживал меня под локоть, когда я оскальзывался на мокрой плитке. Позади то и дело слышались обрывки голосов. Дорожка вела по прямой и прекрасно простреливалась, и мы то и дело ныряли за стволы деревьев и пытались высмотреть наших преследователей. Не знаю, что́ их так задерживало, но я не увидел их ни разу.

Моя версия подтверждалась. Кельи завершились, и справа началась высокая каменная ограда. Насколько далеко сад тянется на юг, разбойник сказать не мог. Банда обосновалась в разгромленном монастыре не так давно и успела обследовать только главные корпуса и северную часть сада, дающую пути к отступлению. Когда, по моим подсчётам, мы миновали здание лапшичной, я сказал Юань Мину:

— Теперь будем очень внимательны. В стене должен быть проход.

Мы вновь свернули с дорожки в сад и пошли медленнее (быстро бы и не получилось), стараясь найти потайную дверь, в существовании которой я был уверен: именно она должна соединять первую и третью строки, и где-то здесь тайник, оставленный «тайными учёными». «Господин Белая Шляпа» не задавал мне вопросов, но я был уверен, что многое мне придётся разъяснить впоследствии, и тешил себя мыслью, что узнаю от него не меньше.

— Смотрите! — вдруг произнёс он, бросился к стене и нажал на какой-то камень. — Слышали?

Мы не слышали ничего и подошли к нему. Разбойнику снова напомнила о себе искалеченная рука, но видно было, что он отгоняет боль, уверенный в помощи от таинственного старика, к которому проникался всё большим доверием.

— Сработал замок, и дверь открыта, — сказал Юань Мин и тростью очертил контуры двери, которые теперь казались мне совершенно явными. — Скрытый механизм должен её отворить, но где-то возникла заминка. Нужно подтолкнуть.

Голоса преследователей послышались вновь, и я понял, что они очень близко — и видят нас. Втроём мы навалились на дверь, и ударили в неё два или три раза, прежде чем она поддалась и открылась — но не настежь, а узкой щелью, в которую мог протиснуться только один человек. Юань Мин, который стоял ближе всего, прошёл сразу же, за ним проскочил я. Мы оказались на заднем дворе аптеки, заваленном всякой рухлядью. Искать сейчас верительную бирку было бы самоубийством — и я обернулся к молодому разбойнику, который отчего-то медлил и так и не прошёл за мной. Паренёк смотрел на меня стеклянными глазами и виновато улыбался.

— Вперёд, — сказал я, — да мы закроем и завалим проход!

И тут я заметил, что он не стоит, а как бы висит в проёме, упираясь в дверь и стену плечами. Его губы разжались и по подбородку потекла кровь.

— Святой Чжунли ведь спасёт меня? — спросил он. И умер. Чьи-то руки ловко отбросили его тело назад, и я вовремя отпрянул — в проём тут же полетела арбалетная стрела.

Стало тихо. Злодеи, сколько бы их ни было, боялись высунуться из-за стены, понимая, что здесь их ждут с клинком наизготовку. Но сколько мы были готовы стоять вот так и ждать? Вдруг дверь содрогнулась. Преследователи решили увеличить проём, и нам это сулило неприятности.

— Пока они шумят, попробуем сбежать, — сказал Юань Мин.

Я хотел было бросить под дверь что-нибудь тяжёлое, но отказался от этой мысли и вместе с «господином Белой Шляпой», улизнул с заднего двора. В открытом окне главного здания дома аптекаря Вана, как мне показалось, я увидел очертания человека, но времени на новые тайны не было ни минуты. Мы добрались до входных дверей, вдвоём сбросили засов и вылетели на улицу.

Там нас уже поджидал отряд стражи во главе с десятником и один из давешних носильщиков, который тут же что-то ему шепнул. Вне сомнения, мы стали объектом доноса. И немудрено: приличные люди, едва прибыв в селение (к тому же на Праздник фонарей), вряд ли устремились бы в местную клоаку. Но прежде чем стражники успели произнести хоть слово, господин Юань, приняв начальственный вид, скомандовал:

— Четырём — в аптеку. Здесь шайка Шестипалого Гэна. Если упустите, потом сами будете отвечать за собственную глупость. Ещё четырём — во двор монастыря и дальше в сад. Там могут быть остальные. В саду проход к восточной стене селения.

Десятник заморгал, не понимая, что это: беспредельная наглость или неизвестные ему особые полномочия, — и в итоге на всякий случай отправил воинов выполнять распоряжение. К тому же, как выяснилось, имя Шестипалого Гэна было ему известно. Спокойно дождавшись, пока охранники правопорядка свяжут и выведут преступников и достанут мёртвых, мы известили десятника о желании видеть окружного судью и обсудить с ним это дело.

— Кто вы такие, в конце концов?! — не выдержал десятник. — Сегодня праздник, и судья отдыхает. Этих подлецов мы запрём в тюрьме, а завтра он с ними разберётся на утреннем заседании.

— Ну, что ж, до завтра можно подождать, — важно сказал господин Юань, и мы неторопливо пошли по улице, зная, что в присутствии стражи нам ничто не грозит даже в этих кварталах.

Вопрос, которого я ждал, прозвучал в самом скором времени:

— Откуда ты знал, что в стене потайной ход?

В голову мне пришёл, как показалось, удачный ответ:

— Хозяин лапшичной ответил, что Ван Оуба больше здесь не живёт, но двери были закрыты изнутри. Я предположил, что аптекарь покинул дом через чёрный ход, ведущий в сад монастыря.

— Если он и был знакомым твоего отца, это очень любопытно, — сказал «господин Белая Шляпа». — Мне доводилось видеть двери с потайными механизмами, но встретить их здесь, в захолустье…

— Откуда вы столько знали о разбойниках? — спросил я в свою очередь.

— Ты бы знал не меньше, если бы смотрел на доски объявлений всю дорогу ещё с области Ци. Не все портреты и описания этой банды мне пригодились, но мимо Шестипалого и Цзанба я не промахнулся. Брата Лю я не знал, а младшего увидел и запомнил только сегодня на выступлении мастера Диу — он смотрел с неподдельным восторгом и даже тихонько пытался повторять некоторые движения. Возможно, из него и впрямь вышел бы хороший акробат. Мне жаль, что всё так получилось.

— Вы и вправду могли восстановить его руку?

Юань Мин покачал головой:

— Увы, нет. Но отвечать за ложь мне бы не пришлось. Я понимал, что этот юноша скоро умрёт. Знаешь, на лице некоторых людей можно увидеть так называемую печать смерти…

Последнее замечание звучало как глупое суеверие, и я считаю так до сих пор, но спорить я не стал. Во всём остальном наблюдательность господина Юаня казалась сверхъестественной, как и его навыки фехтования.

— О том, что у Цзанба есть дочь, мне рассказал вышитый оберег у пояса, — продолжал он, хотя вопроса об этом я не задавал. — Вроде того, который носишь ты. Только твой вышит рукою влюблённой девушки, а над тем работала девочка лет шести.