Павел Автомонов - Ледовый десант

Сахаров ждал, что Мюллер сейчас накричит на него, обзовет дармоедом, ослом. Но, к его удивлению, этого не случилось.

Мюллер был опытный психолог и понял, с кем имеет дело. Капитан Русанов понравился ему. Не лебезит, не трясется от страха. Явился побритым, с чистым подворотничком, в сапогах, начищенных до блеска.

— Кто дал вам бритву? — спросил Мюллер.

— Никто. Я брился кусочком стекла.

— Предлагаю вам служить у нас, господин капитан, в «РОА» генерала Власова. Вы можете далеко пойти. Со своей стороны я обещаю, что ваше имя не будет опозорено и проклято. Для генерала Строкача вы погибнете, а для нас будете жить и работать. Мы все можем.

— Я не выдам вам тайн и секретов, не изменю Родине! — твердым голосом произнес Русанов.

— Что ж, — развел руками Мюллер. — Поступайте, как хотите. Воля ваша. Но я предлагаю вам надежный выход из положения, в которое вы попали. У вас еще будет время подумать в Берлине. Здесь оставаться нет смысла. — Он кивнул Сахарову, и тот, вынув из полевой сумки газету, протянул ее Русанову.

— Читай!

Александр побледнел. На ширину всей страницы огромными буквами было напечатано: «Капитан Русанов рассказывает…» — а под заголовком большая статья. В его глазах зарябило от знакомых фамилий: Строкач, Ковпак, Грабчак…

— Какая подлость! — процедил сквозь зубы Александр.

— Эта газета может не попасть ни в формирования «РОА», ни в концлагеря, ни по ту сторону восточного фронта, если вы дадите позитивный ответ, капитан, — сказал Мюллер.

— Вашему вранью никто не поверит! Там знают мою преданность!

— Не будьте ребенком, капитан! — Мюллер вскочил с кресла и самодовольно погладил большой перстень на среднем пальце левой руки. — Поверят!.. Я вам раскрою тайну. Маршала Тухачевского лучше знали, чем вас. А где он теперь? Это мы помогли вам отправить его на тот свет. Вот так, капитан. А вы говорите «не поверят».

— Это наша боль, господин Мюллер! Я все равно не перейду на сторону власовцев!

— Ваш штаб, ваш НКВД никогда не простят вам того, что вы оказались в плену. И эту статью тоже не простят.

— Это мое горе, моя беда. Пусть и не простят, но предателем я не стану!

«Мое горе, моя беда…» — мысленно повторил Александр.

Ему вдруг вспомнилась последняя встреча с семьей родной сестры Серафимы Гатиловой. Тогда у него на коленях сидела белокурая четырехлетняя племянница Виолета. Девочка была похожа на его дочурку Людочку, а значит, и на него, и он ласкал ее, как свою родную, весело что-то рассказывал.

На столе — вареная картошка, миска соленых огурцов, раскрытые банки консервов, привезенные им.

— Саша, — улыбнулась сестра. — А помнишь, как я нечаянно высыпала из баночки деревянные гвоздики? Отец спросил: «Это ты, Сима, нашкодила?» Я испугалась. Ну, думаю, сейчас будет мне трепка. А ты вдруг становишься между мной и отцом и говоришь: «Это я опрокинул банку!»

Муж Серафимы не принимал участия в разговоре. Он все время напряженно думал о чем-то своем. Наконец сказал:

— Дорогая Сима! Уважаемые гости! Вы присутствуете здесь не только на проводах Александра в далекую командировку, но и на моих проводах в армию. Да, это так. Директор школы на мое место найдется. А вот на фронте Гатилова как раз и не хватает.

Так в семье сестры началось со встречи, а кончилось проводами двух родных ей людей — мужа и брата. Началось со слез радости, а кончилось слезами горя, тяжкими вздохами перед долгой разлукой.

— Выше голову, Сима! Мы непременно разобьем Гитлера! — сказал он тогда, обнимая сестру и вытирая с ее щек слезы. — Разобьем и вернемся! — Подхватил на руки племянницу и долго смотрел в ее глаза. — Целую тебя, Виолетка, ты так похожа на мою Людочку, потому что вы обе из русановского рода.

«Это все мое горе, моя боль, проклятый господин Мюллер! — мысленно произнес Русанов. — Если бы ты, фашистский палач, знал, как я люблю своих родных, как я их люблю!..»

— Читайте статью, — напомнил штандартенфюрер.

Наступила пауза. Мюллер поглаживал палец с перстнем, а Русанов знакомился с текстом «интервью».

— Ха-ха! — засмеялся вдруг Александр. — Строкач у вас стал генерал-полковником. А почему не маршалом? «Сталин очень любит и ценит Строкача, часто звонит ему по телефону, присылает подарки…» Написали бы еще для достоверности, что Сталин присылает Строкачу одеколон. Ха-ха! «Грабчак до войны грабил банки, взламывал сейфы!» Ваш писака, господин Мюллер, уловил, что в словах «Грабчак» и «грабил» есть сходство, и поэтому напечатал такую чепуху. Если вы хотите знать, то Грабчак до войны был начальником пограничной заставы. А это что?.. «В меру подхода Красной Армии партизаны перебрасываются дальше, во вражеский тыл…» Вы забыли, господин Мюллер, что в дни, когда я попал в плен, наступление на Курской дуге начали вы, немцы, а Красная Армия оборонялась и даже отступала. Но теперь моя армия стоит на Днепре, под Киевом, а партизанские удары за Днепром сидят у вас в печенках. Страх перед всенародным партизанским движением вынудил вас написать эту чушь. Где ваша спесь, с которой вы шли на Курск? Мне вас жаль! Вы забыли даже, что я попал в плен не вчера… Вам плевать на логику. Вас беспокоит партизанское движение, которым руководит мой Украинский штаб, и вы прибегли к такой дешевой провокации. Это же сказки барона Мюнхгаузена, а не признания капитана Русанова! И вы, господин Мюллер, думаете, что там поверят вашим друзьям-писакам?

Мюллер бросил гневный взгляд на Сахарова, глаза которого с собачьей преданностью забегали по сторонам.

— Поверят, господин штандартенфюрер, — сказал Сахаров. — Я предупреждал Русанова еще раньше. Тут есть поклеп на Советскую власть. Этого достаточно, чтобы капитана посадить за решетку, объявить врагом народа. Я сам когда-то писал на некоторых умников, и их сажали в тюрьму. «Пантелеймон такой-то матюкал Советскую власть…» И все. Нет Пантелеймона. А тут… Поверят! Что написано пером, того не вырубишь топором… А фото Русанова?.. Этой газетой мы разворошим партизанский штаб, как кучу муравьев.

— Можете у нас не работать. Но дайте нам ответы на эти вот вопросы, — Мюллер протянул Русанову два густо исписанных листа бумаги.

Александр бегло просмотрел текст.

«Что представляет из себя Украинский штаб партизанского движения?.. Количество партизанских отрядов, имеющих радиостанции?.. Дислокация этих отрядов?.. Оснащенность отрядов минно-подрывной техникой?.. Тактика партизанской борьбы?.. Какой тактике отдают предпочтение штаб и генерал Строкач?.. Что вы знаете о планах взаимодействия регулярных войск Красной Армии и партизан на Украине?.. Подготовка вашим штабом радистов, кадров вообще и засылка их в тыл немецких войск?..»

— Вот что нам нужно от капитана Русанова, — сказал штандартенфюрер. — Вы поняли меня?