Александр Сурков - Капкан для Назгула

Но форма — дело десятое. Уровень подразделения определяет на самом деле не брюки и китель, а обувь. И вот с этим у подчиненных Вовка был полный швах. На ногах у “добровольцев” был широкий модельный ряд, от спортивных кроссовок до тяжелых стоптанных говнодавов. Приличными тактическими берцами могли похвастаться лишь несколько человек, в том числе командир. Мда. Урки — они и в Швейцарии урки, и дернул же черт связаться…

Вовк, не обращая ни малейшего внимания на царящий вокруг бардак, повел Петжака к зданию, которое сохранилось лучше остальных. Внутри, ожидаемо, оказалось то же, что и снаружи — обшарпанные стены, вырванные с мясом двери, спиленные батареи. Живущие здесь люди явно не ощущали это место своим домом и не прилагали ни малейших усилий для того чтобы организовать цивилизованный быт. Во дворе и по комнатам он насчитал человек пятнадцать, ну, будем надеяться, что трое-четверо вменяемых среди них и отыщется…

В холле к Вовку подскочил мужичонка, которого тот представил своим “начальником штаба”.

— Звонили от Сэмэна. Треба пять человек на редут, — доложил мужичонка. — И ще хотят семерых под Раду.

— Сколько башляют?

— За редут — штуку в день каждому, плюс проезд и питание. За Раду — всего по шестьсот, но обещают усиленную кормежку.

— Обещают они, — ухмыльнулся Вовк. — Ладно, готовь людей. А те, с колбасного, не звонили? Когда там работать будем?

— Та не, поки молчать. Кажуть, що денег нету…

Завершив разговор с “начштаба”, Вовк пригласил Петжака “у кабинет” — большую комнату, такую же неухоженную, как и прочие помещения. Судя по лежанке, застеленной старым тулупом, бравый командир тут же и работал, и спал.

На стене висел черно-красный флаг с изображением головы волка и надписью “Вовча сотня”. Генерал ухмыльнулся. Интересно, этим бойцам революции известно вообще, что так называлась особая боевая группа группенфюрера СС генерала Шкуро, сформированная из кубанских казаков в сорок пятом году и воевавшая на стороне Третьего Рейха? Но это неважно. Существенно то, что этот сброд нереально задействовать для наружного наблюдения. Стало быть, остается только прямой “наезд” на Шульгина, которого сторожит детектив. Ладно, об этом и побеседуем.

— Есть дело, — веско произнес генерал. — Нужно поговорить с одним человеком. Встретить, передать от меня послание. Если начнет за*упаться — пугнуть стволами. Захочет разговаривать, доставить его ко мне.

— Что за человек? Барыга? — оживился бандит, чуя поживу.

— Нет. Охранная фирма с игровым залом. Он и его шеф мне денег должны. Вот и нужно убедить, чтоб отдали. Не сложится разговор, будем дальше давить.

Будь у Петжака в распоряжении серьезная группа, он бы, конечно, дал команду похитить и привезти этого Шульгина, чтобы поговорить с ним в подходящей обстановке и с применением более эффективных средств. Но этих можно было использовать только для прямого наезда. К тому же предполагаемая связь Шульгина с диверсионной группой требовала определенной осторожности. Если “дадут ответку”, то пусть ударят по людям Вовка…

— Сколько денег? — спросил бандит.

— Штука баксов!

— Добро. Подходит! — судя по блеску в глазах атамана, для Вовка гонорар был огромный. — Так что делать, конкретно?

— Вот адрес. Это на Теремках. Там сейчас ждет мой человек, это его номер, встретитесь, он все объяснит. Дождетесь, когда выйдет из дому, дальше, как я уже объяснил. А первым делом передадите ему вот это.

— Петжак вытащил из кармана сотку, переданную Назгулом, взял со стола маркер и нарисовал цифру 9 600 000. Добавил с другой стороны еще простой ручкой, передал Вовку.

— Ого! — уважительно отозвался бандит, рассматривая бумажку. — Девять мильенов гривень, это ж почти триста тыщ долларов! Шановный, если че, то мы сами можем с них выбить бабло с говном. Тариф у нас божеский, всего пятнадцать процентов…

— Пока передайте письмо, дальше посмотрим.

— Добро. Когда ехать?

— Прямо сейчас.

— Не, сейчас не получится!

— Почему!?

— У меня бусик на СТО — волонтеры только вчера рычаги прислали, обещали утром поставить. Тогда и поедем.

— А на твоей никак?

— Не… Для серьезных дел она не годится. И приметная, и без документов. К тому же еле едет, шоб по дороге не стала…

Первым порывом Петжака было послать нахрен эту “сотню” во главе с ее командиром, а заодно и Тугриком. Вся его комитетская суть противилась сотрудничеству с партизанами. Но времени у него не было, а разговор с Шульгиным нужно было грамотно и четко обставить, потому что информация, которой он обладает — бесценна. Подумал, и принял решение рисковать.

— Ладно, завтра в котором часу?

— В полдесятого сможем выехать.

— И ни минутой позже! Если опоздаете — не будет никаких денег.

— Договорились! — недовольно пробурчал Вовк.

— Хорошо, до завтра. К метро отвезете?

— Без вопросов, Рудый подкинет.

Садясь в расхлябанный “бумер”, Петжак тихо про себя матерился, прикидывая, как он будет разговаривать с детективом…

Заказчик позвонил около восемнадцати. Назгул, настроенный сдавать пост, рылся на сайтах по заказу авиационных билетов, выбирая рейс на Ларнаку, но его планам так быстро осуществиться не удалось. Оказалось что свою группу факаный особист мог прислать лишь к завтрашнему утру.

Проклиная русских с их обычной неорганизованностью, Назгул вынужден был согласиться. Да, собственно, к такому было не привыкать. Один раз, выслеживая в Мексике наемного поджигателя, который по заказу хозяев устраивал “страховые случаи” на разорившихся фермах, трое суток провел в свинарнике. А тут вполне цивилизованный город, машина и объект, спящий в своей квартире…

Насчет спящего, конечно, вопрос. Объект в отключке с самого утра, стало быть, через несколько часов должен проснуться. И, вполне возможно, что куда-то поедет, так что слежка вряд ли будет стационарной. Ну да ладно, посмотрим.

Детектив отскочил в ближайший магазин, взял орешков, шоколада, чистой воды и “Ред булл” вместо кофе. Подумав, кинул в корзинку пару пачек влажных салфеток и рулон туалетной бумаги. Еще забежал в аптеку, где прихватил побольше активированного угля и упаковку ибупрофена. Возвратившись к машине, оставил покупки, после чего прогулялся в прилегающую к массиву рощу, забрался в кустики и вдумчиво, с запасом на всю ночь, облегчился. Потому что главная проблема стационарного наблюдения в необорудованной машине — это не борьба со сном и неудобное положение, а невозможность справить естественные потребности.

Стемнело около девяти часов, но в квартире не было никаких признаков жизни. Назгул, обеспокоившись, не ушел ли объект, поднял свой дрон. Но камера, перейдя в ночной режим экспозиции, показала, что Шульгин на месте и до сих пор продолжает спать. Веселые у него, похоже, были предыдущие сутки…