Александр Сурков - Капкан для Назгула

В тринадцатом начиналось все, как обычно. Их отправили на Майдан, разгонять студентов и прочих пидаров, которые мешали готовиться к Новому году своими гейропейскими протестами. Но стычка “под елочкой” неожиданно вылилась в такую жесть, по сравнению с которой первый Майдан был пионерской зорькой.

Посидев в палатках у Мариинского дворца, Торба, замерзший, как бобик, получив пару раз по морде от киевских радикалов, осознал, что дело добром не кончится. С пятью земляками свалил по-тихому из лагеря “антимайдановцев”, переселился в одну из крещатицких палаток, где под черно-красным прапором обитала одна из сотен, еще малоизвестный народу “Правый сектор”.

И тут жизнь наладилась. Пока столичные лохи швыряли в Беркут бутылки с горючей смесью и жгли шины, его “Вовча сотня” отлавливала богатых “рыгов”, выбивая из них пин-коды кредитных карт. Потом, разобравшись в ситуации, “волки” тихо перекрышевали три нелегальных игровых зала, обнаруженных на прилегающих улицах. Залы принадлежали донецким, а их администарторам было похрен, кому деньги сдавать, лишь бы порядок поддерживали, так что дело обошлось без стрельбы и крови.

Весь декабрь, январь и пол-февраля бывший Торба, теперь “сотник Вовк”, разрывался между прибыльным делом и необходимостью время от времени появляться на баррикадах. В феврале обе стороны начали друг в друга стрелять, и он добыл своим бойцам, которых к тому времени стало уже двенадцать, боевое оружие.

Потом Янык свалил, во власть пришли новые люди, и у отжатых игровых залов обнаружились хозяева посерьезнее залетных титушек. Вовк, оставшись без доходов, хотел было сунуться в Симферополь, где собирал людей Гоблин, но не успел. Пока решался, Крым отжали русские и наводнили чеченцы, после которых ловить, как известно, нечего.

С мая пошла в Донецке жара, и тут уж Вовк хлебалом щелкать не стал. Вскоре его сотня стала ротой свежесформированного добровольческого батальона “Горловка”. Хорошее было время. Оружия — навалом. Волонтеры кормят, поят, одевают. Местные дрожат, словно зайцы и, чтобы их не тронули “страшные правосеки”, готовы вынести из хат все майно. Знай лишь прапором размахивай, шевроны на камуфляж лепи пострашнее да балаклаву раз в неделю простирывай.

В декабре пятнадцатого на выездном блокпосту при досмотре машин “Горловки” менты обнаружили пятнадцать кило бытового ювелирного золота, и халяве пришел конец. Почти всех “офицеров” взяли с поличным, а батальон по-тихому расформировали.

Вовк тогда от уголовного дела отмазался. Посидел годик, не отсвечивая, на запасах, потом зарегистрировал ГО-шку в Киеве, подтянул уцелевших людей и продолжил заниматься привычным делом. Вскоре по криворожским связям его отыскал московский богатенький буратина. Не хотелось буратине терять недвижимость в Украине, вот он и прикормил “патриотов”. Разрешил жить в бывшем пионерском лагере и время от времени поручал “акции протеста”, когда его собственность кто-то попытался торбить.

Так и жили, время от времени подряжаясь на рейдерство и политику в ожидании выборов, когда в их деле гуляют настоящие бабки, пока не нарисовался этот блядский конторский, которому Тугрик, отец и благодетель, категорически приказал оказывать любое содействие…

Бусик пересек Контрактовую площадь, нашел место для парковки на тихой улочке. Группа затаилась, ожидая дальнейших распоряжений.

Объект спустился на Подол и, забравшись в лабиринт улиц с односторонним движением, въехал во двор старого четырехэтажного дома, адрес которого совпадал с местом регистрации “ООО Гарри”, где Шульгин числился охранником. Стало быть, на работу приехал…

Назгул припарковался наскоро за углом, пулей вылетел из машины, чтобы не потерять визуальный контакт. Как выяснилось — вовремя. Шульгин оставил Паджеро во дворе и как раз выходил из арки, перегороженной дистанционно управляемым шлагбаумом. Детектив нырнул в ближайший магазинчик и, делая вид, что роется на вешалке со стильными футболками, пронаблюдал, как его подопечный поднимается по невысоким ступенькам и скрывается за дверью с надписью “Кафе Мирослав”.

Оставив пост наблюдения, Назгул прошелся по улице, пытаясь разглядеть, что там происходит внутри, но безуспешно — на улице неистовствовало августовское солнце, и тонированная дверь лишь отразила его уставшую морду.

— Объект приехал к себе на фирму и зашел в ресторан, — проинформировал он заказчика.

— Хорошо. Моя группа в пяти минутах! — с явным облегчением в голосе отозвался тот.

Вот и славно. Еще пять минут и он, наконец, свободен.

Петжак перезвонил Вовку и передал адрес. Только сейчас генерал, на протяжении многих лет службы ощущавший себя частью огромной и всесильной системы, понял, что такое быть частным лицом. Никакой страховки, исполнители — дилетанты, необходимость принимать рискованные, плохо просчитанные решения возникает на каждом шагу. Но маячившая перед ним цель эти сомнительные средства оправдывала с лихвой.

— Мы на месте! — через три с половиной минуты доложил Вовк. — Что делаем?

— Дверь ресторана видишь?

— Ага…

— Заходите туда. Со стволами для эффекта. Спрашиваете, кто тут Шульгин. Передаете мое послание. Уходите.

— А если там никакого Шульгина нет?

— Значит, попросите передать.

— И все?

— Все…

— Ну добро, как сделаем — отзвонюсь…

Хорошо, теперь на очереди детектив…

Не успел Назгул прикинуть, где здесь ближайшее кафе с туалетом (не лезть же в ресторан, где сидит объект), как заказчик снова вышел на связь.

— Все, наш контракт закрыт. Можете возвращаться домой.

И отключился.

Россия… ни тебе спасибо, ни до свидания. Они считают, что раз платят большие деньги, то не нужно соблюдать никаких правил приличия. Это их в конечном счете и губит… Ну да ладно, все это лирика. Сейчас нужно вернуться в апартамент, отдохнуть. Потом перезвонить Тому, узнать, поступили ли деньги на счет, мало ли что. После чего заказать билет, собраться, вернуть арендованную машину и ехать в аэропорт. Но сперва все-таки туалет…

Назгул выехал на дорогу, не обращая внимания на старый микроавтобус, который тут же занял освободившееся место.

В сегодняшнем деле Вовк не видел ничего сложного. Наезд — работа привычная. Цивильные коммерсы при виде камуфляжа и правосековских шевронов сразу же теряют дар речи, а нанятые охранники увидев в руках гостей автоматы, на рожон не лезут, предпочитая договориться. Даже если бизнес по-новомодному “ветеранский”, тоже не страшно. Достаточно помурчать про “волна-сектор-батальон”, извиниться, мол “ошиблись, побратимы” и разойтись краями.