Александр Сурков - Капкан для Назгула

В Ларнаке самолет завели почему-то не в рукав терминала, а на внешнюю стоянку. Из открытого люка в стерильно-ароматизированный прохладный салон хлынул средиземноморский июльский воздух — словно из печки дунуло. Назгул, радушно кивнув на прощание стюардессе, ступил на трап.

Сюрприз! Под брюхом Эйрбаса, оперевшись на сверкающий хромом байк, ждал Толстый Том.

Назгул тихо присвистнул. Ситуация, когда глава фирмы, британец, в рабочее время лично встречает у трапа пусть и ценного, но рядового сотрудника согласно классификации покойного деда Мыколы, четко проходила по категории “Щось в лісі здохло”…

— Хьюстон, у нас проблемы? — поинтересовался у начальства Назгул, спиной ощущая взгляды топающих к автобусу пассажиров.

— В определенной степени так и есть! — крепко пожимая руку, ответил Том. — Но это еще с какой стороны посмотреть. Давай начнем с позитива.

Толстый Том порылся в седельной сумке Харлея, извлек портмоне и торжественно вручил Назгулу чек “Барклайз банка”. Представитель старой колониальной школы, он принципиально отказывался платить сотрудникам салари и бонусы перечислением на платежные карты.

— Здесь больше! — сказал Назгул, покосившись на сумму. — Мне это не нравится…

— Десять процентов — за неудобства.

— И насколько они велики, эти неудобства, что ты меня собрался вывозить с летного поля через карго-гейт? — Назгул кивнул на притороченный с сиденью второй шлем.

— Русские, Питер! — ухмыльнулось начальство. — Я ожидал, конечно, проблем, с ними без проблем не бывает. Но такое… Сразу после того, как мы отправили клиенту письмо с официальным отказом от выплаты страховой премии, ситуация развивалась стандартно. Получив отказное письмо, Тугриков, хозяин машины, немедленно связался со мной и начал угрожать всеми небесными карами.

— Том, тебя испугал какой-то дикарь? С чего бы?

Перед тем, как взять это дело, Назгул внимательно изучил не только историю дурацкого «Бентли» и высокие отношения в семье хор-факканских шейхов, но и досье «потерпевшего». Тугриков в девяностых был лидером одной из самых жестоких ОПГ Ленинграда, за сотрудничество с будущими хозяевами Кремля вознагражденный должностью смотрящего одного из карманных нефтяных банков. Но ценность карманных банкиров с обвалом нефтяных цен резко упала, а, лишившись привычной роскоши, банкир-расстрига тут же обратно превращается в уголовника.

Но дело, скорее всего, не в этом, русские всегда угрожают, Тома на мякине не проведешь…

— Назгул, проблема серьезнее. По нашим каналам прошла информация, что он тебя “заказал”.

— Меня!? У него все с головой в порядке?

— Он очень зол. За счет страховой премии рассчитывал избежать банкротства… Сильно запил, и во всех своих бедах решил обвинить того, кто, по его словам, “накопал компромат”. В результате на тебя заключен контракт…

— Слушай, Том, это же Кипр! Тут кража трех лимонов из сада — резонансное преступление, а братки из мазараши сидят тише воды ниже травы…

— Времена меняются, друг. Нефтедолларов на руках стало меньше, преступники хватаются за любую работу.

— То есть мне реально угрожает опасность?

— Хочешь проверить?..

— Да как-то привык тебе верить на слово. И когда?

— Уже. Ждут в зале для прилетающих. Трое…

Назгул прикинул оперативную обстановку. В аэропорту они его вряд ли грохнут — их тут же повяжут. А вот отследить до дома и там достать — очень даже попробуют. Кипр страна мирная, полиция к такому здесь не привыкла. Так что вполне возможно…

— В Окленд не полечу! — отрезал Назгул. — Меня тошнит от Новой Зеландии.

— Не нужно в Окленд, есть вариант поближе. Как говорится, и динго сыты, и киви целы. — Том ухмыльнулся. Великий, твою мать, комбинатор…

— Говори! — буркнул Назгул.

— Сегодня утром пришел сторонний заказ. Российские спецслужбы. Им нужен специалист твоего уровня. Работать предстоит в Украине…

— Двойной тариф! — не размышляя выпалил Назгул.

— Не горячись. Платят хорошо. Но не это главное. Они как бонус обещали прикрыть нас от сбрендившего банкира.

— Вариант. Что нужно делать?

— У них в Донецке пропали какие-то ценности. Просят сделать расследование и вскрыть канал утечки.

Работа на исторической родине Назгула ни капли не беспокоила. Большое дело — война. В Хорватии, Сирии и Судане, ну а тем паче в Ливии было гораздо круче…

— Ладно, согласен. Когда и где встреча с заказчиком?

— Сегодня вечером. В Кирении, на той стороне. Из аэропорта я тебя вывезу, дам машину. Сказали, что работы на две недели. Ну а к тому времени, как вернешься, я все улажу.

— Хрен с тобой, Золотая рыбка! — по-русски сказал Назгул, чтоб Том не понял, и потянулся к шлему.

ну што васильиваныч жахнем

по нашим классовым врагам

вот прям отседа с ентих самых

багам

© АМ

Четверг, 13 июля, продолжение

Летняя площадка ресторана Ниази в Кирении представляет собой ряд столиков, вынесенных на тротуар оживленной центральной улицы. Машины здесь не паркуют, народ все время в движении, так что стационарное наблюдение не установишь. Кто надо, тот, конечно, человека и на Луне отследит, не то что здесь, на Северном Кипре. Но кому интересен русский коррумпированный силовик, обстряпывающий свои делишки? Таких здесь пол-острова.

Алексей Данилович Петжак, устроившись за уличным столиком, отдавал должное горячему сочному фул-кебабу. Запивая ароматным терпким вином в меру острое мясо, генерал наслаждался немосковским покоем и философствовал.

Столица этой непризнанной республики своим обшарпанным видом, засильем совковых хрущевок и дикой смесью социальной нищеты с бьющей в глаза феодальной роскошью разительно напоминала крымскую Ялту.

Полно дорогих машин, но асфальт словно после бомбежки. Айфонов больше, чем в Москве, а белье сушат прямо на тротуарах. Живут в хибарах, где двери все время распахнуты, так что прохожим видно людей на кроватях и хлам неухоженного жилья. Кругом реклама и бутики, а исторические места зассаны и завалены мусором. В общем, та же Родина, только с вежливым сервисом и вкусной недорогой жратвой.

Да и вообще, Северный Кипр и Крым с четырнадцатого года имеют на удивление много общего.

Кипр, многонациональный остров с древней историей и самобытной культурой, получил независимость в 1960 году. Бывшая британская колония сразу же попала под влияние двух могущественных соседей. Православное большинство тяготело к союзу с Грецией, мусульманское меньшинство, ностальгируя по Османской империи, мечтало о возвращении в “родную турецкую гавань”.

Перетягивание геополитического каната в стиле “кипрнаш” продолжалось четырнадцать лет и выстрелило точь в точь, как украинский Евромайдан.