Александр Сурков - По особо важным телам

— Та я ж не против, — испуганно залопотала она. — Только давайте посмотрим, как там Петя! Он в самолете сказал, что его Петя зовут! Хорошенький такой мальчик!

«Левый» вопросительно зыркнул на «Правого». Тот кивнул:

— Сходите. Он же нетранспортабелен, не денется никуда. Но команду дали привезти всех троих. Разберетесь, я доложу, и будем ждать, пока приедет наряд на смену.

В сопровождении топочущего бойца Ласка взлетела по лестнице, проскочила по указателям до белой двустворчатой двери, над которой красным светилась надпись «Реанимация. Вход запрещен!».

Охранник осторожно дернул за ручку, приоткрыл створку, засунул голову внутрь. С кем-то тихо переговорил, обернулся к Ласке.

— Сейчас доктор выйдет!

Объявившийся минут через пять хирург, невысокий крепкий мужчина с жилистыми руками и ласковым взглядом, оглядел визитеров, молча начал рыться в карманах. Ласка такую породу знала — если захочет, то в пять минут любую девушку уложит в постель. Ну, для нее это пофиг, а вот Еврею, похоже, что повезло — доктор явно из серьезных, крутой.

Игнорируя все запреты, хирург закурил.

— Ранен в брюшную полость, — не дожидаясь вопросов, коротко пояснил он между затяжками. — К счастью, аорта не задета. Кровь остановили. Стабилизировали. Хуже другое — пуля в позвоночник вошла. Сейчас повезем на томограф… Пока диагностику не проведем, ничего больше сказать не могу.

Хирург сделал последнюю затяжку, мазнул щекочущим взглядом по Ласке и скрылся за дверью.

Коридор был пуст. Охранник повернулся, хотел что-то сказать, но осекся на полуслове, мертво стиснув цевье. Между пластинами бронежилета в бок ему уперся ствол «Глока».

КП аэродрома «Краматорск». Пятница, 29 июля, 00:57

Гладко было на экране, да забыли про туманы, а сквозь них пилить... Предсказанные навигатором восемьдесят пять минут от Чугуева до Краматорска по дорожным ямам и ночному времени растянулись в полноценные два с половиной часа.

За то время, пока Ричер добирался до места, могло произойти что угодно. Не исключено, что киевское начальство давно уже все уладило, и его «кэмэл-трофи» окажется совершенно ненужным. Добро если так, но кто-то из древних философов правильно сказал: если в жизни хоть что-то может пойти через жопу, то оно обязательно пойдет через жопу.

Мудрость философа, как всегда, оправдалась. На краматорский аэродром Ричера не пустили. Как сказал другой мудрец, современный, «но у нас такое впечатление все-таки возникло, что нас не ждали».

— Не можу, товаришу підполковник. Треба перепустку. Та, що у вас, сюди не підходить. Або нехай черговий мені подзвонить… — твердо сказал сержант, проверив у Ричера документы и записав номер машины. — Ви поки що отам, з боку, почекайте, щоб дорогу не затуляти.

Стало быть, за те два с половиной часа, что он был в пути, ему допуск на территорию не пробили. Хреново...

Местный контакт, с которым Ричер поговорил еще по дороге, мало того что спал и ситуацией не владел, так еще к тому же находился в соседнем городе. Ричер снова его набрал. «Зараз, вирішуємо!..» — было произнесено таким обреченным тоном, что Ричеру стало ясно: этот штрих нихера до утра не решит.

В общем, вышло «как всегда», толку с местных было как с козла молока. Ричер снова набрал Киев:

— Приехал. Нет, вовнутрь не пускают... Ваш не может... Диверсионным способом, в принципе, без проблем, но в этой ситуации нежелательно, они же не в плену у сепаров, в самом деле... Распорядитесь, пусть команду дадут… Понял, жду!

Ричер погасил огни и стал ждать. На территории краматорского военно-гражданского аэродрома, чуть не сразу получившего в армейском обиходе неофициально прозвище «Луна», благодаря стратегически удобному расположению, после освобождения города с лета 2014-го и до недавних пор располагался штаб сил АТО. Место было удаленное и безопасное, охранялась территория хорошо. Потому сюда толпами приезжала «отбывать номер», чтобы получить статус участника боевых действий, штабная шушера. Этих «суровых воинов», на манер защитников ДАП, так и прозвали: «краматорские киборги». После того как штаб отсюда перенесли, «Луна» превратилась в атошную коммуналку, где базируются всякие хитрые подразделения и разноведомственные спецназы. И как в любом подобном конгломерате, здесь не было старшего, распоряжения которого выполнят все без исключения местные командиры. Ну а если обнаружили в самолете доставленный «груз», то шухер внутри должен идти нехилый.

Киев молчал. Ну, раз время есть, то нужно хотя бы узнать о раненых. Если, как пишет Шульга, Еврей тяжелый, то его вполне могли вывезти отсюда в одну из городских клиник.

Оставив машину, Ричер снова подошел на КП.

— Слушай, сержант! Раненых пару часов назад отсюда случайно не вывозили? Я чего приехал ночью? Тут сказали, что привезли наших из части, двух трехсотых. Вот и примчался, чтобы узнать, что к чему.

— Було! — чуть подумав, сказал сержант. — Швидка, що на аеродромі чергує, вийшла з сиреною. Повезли когось у лікарню.

— В котором часу, не помнишь?

— Та в мене все записано, ось-о. О двадцять другій пʼятнадцять.

— Номер машины?

— Та є!

Ричер записал номер, угостил бойца сигаретой. Сам не курил, но «Кент» всегда при себе имел. Лучшее средство для установки доверительных отношений, после водки, конечно… Отойдя в сторону, по новой стал набирать местный контакт. Пусть хоть скажет, куда могли в городе тяжелого повезти.

Набрать не успел, звонок перебил встречный вызов. Киев! Ну наконец-то!

— Да!.. Могу заезжать?.. Почему нет?.. Так что там, реально никакой власти, бл*?! Понял, не мое дело... Есть, перезвонить через час!.. Я тогда пока раненых поищу. Их в больницу отвезли, в город. Узнаю, как состояние, заодно и подробности уточню. Разрешаете?.. Есть не вы*бываться!.. Понимаю, что и без меня сейчас умных и находчивых вам хватает. Все, поехал…

* * *

Слава Богу, что в делах гражданских «местный контакт» разбирался, в отличие от армейских. С ходу пробил вышедшую с аэродрома скорую, связался с кем нужно и уточнил, что раненых отвезли в Третью городскую больницу. Вообще-то, и не было вариантов, потому что только там имелась с недавних пор современная, оснащенная по последнему слову реанимация и полный комплекс всяческой диагностики.

Ричер, пока добирался до места, хоть ехать было почти рядом, два раза встретил несущиеся, словно в жопу ужаленные, машины — одна с местными, вторая с харьковскими номерами. Наметанным глазом четко распознал в седане «рено» и «субару»-универсале оперативные автомобили — или УБОПа, или же СБУ.

У больницы тоже было не все в порядке. У главного подъезда стоял черный микроавтобус «мерседес вито» — сто пудов эсбеушный. На входе торчало туловище с автоматом наперевес и в защите, которая могла выдержать атомный взрыв. Ух ты, ах ты, все мы космонавты… Ричер чуть подумал над ситуацией и решил все-таки сделать вызов.