Аида Гюмреци - Алые маки на серых скалах

Камовцы связали солдатскими ремнями руки пятерых всадников и пустили коней в сторону Курска, уже занятого белогвардейцами. Это был рискованный трюк, требовавший огромной выдержки.

— Господин подполковник, будет вам. Прикажите же развязать нас, руки затекли! — вскоре взмолился один из спутников Константинова, видимо, чином пониже. — Лучше уж мы их поведем как трофеи, приличнее все же…

Тот сделал страшные глаза, но было уже поздно.

— Ах, дьяволы! А я еще колебался. Живее поворачивайте, ребята, коней, да пленных не упускайте! Надо их срочно конвоировать в наш штаб! — воскликнул взволнованный Камо и погнал за уздцы рядом с собой лошадь со связанным Константиновым…

Да, Курск был сдан не только под натиском превосходящих сил противника, беспрерывно державшего под обстрелом станцию. От пяти задержанных Камо белогвардейцев ниточки потянулись еще к семи офицерам. Двенадцать человек, дезорганизовав красные части, помогли белой армии захватить Курск. В сумках их седел были обнаружены драгоценности, деньги, а главное, важные документы.

Все изменники были переданы ревтрибуналу.

В тот же день Камо получил задание двинуть свой отряд в тыл белых.

Группа кавалеристов под командованием Абола отправилась на разведку. Вскоре поступило донесение, что в восьми километрах от Золотухина обнаружен вражеский батальон, двигавшийся на крестьянских подводах. А чуть дальше, в небольшой деревушке, расположилась на ночлег сотня казаков.

Камовцы остановили эшелон на небольшом полустанке и выгрузились, а порожний состав отправили назад, чтобы он не достался белым. Со всей осторожностью отряд забрался далеко в степь и расположился лагерем.

В первую очередь надо было достать продукты питания. Штаб укрепрайона красных ничем не мог помочь: в армии не было никакого запаса продовольствия. Камо впервые решил отправить свою испытанную группу под командованием Филиппа Новикова на задание во вражеской форме.

Нацепив на себя кокарды и золотые погоны, отряд помчался на конях в ближайшее село. Остальные в это время проверяли оружие, снаряжение, тачанки. Чистили и поили лошадей…

Время клонилось к вечеру. Прошло около четырех часов, а Новиков все не возвращался. Начали тревожиться — не попали ли они в какую беду? При такой неразберихе на этом участке фронта, когда не знали, где белые, где свои, все могло случиться!

Наконец на дороге показалась колонна. В бинокль увидели, что во главе ее вместе с несколькими кавалеристами ехал Новиков. Остальные замыкали.

Когда приблизились, от обоза отделились три «почтенных» мужика, в длинных поддевках, с окладистыми бородами, выразившие желание увидеть «главного начальника».

Они сняли шапки и низко поклонились бойцам. Потом с нескрываемым подхалимством подошли к Махарадзе — он показался им представительнее Камо, да и больше был похож на русского — и почти хором произнесли, видимо, заранее, заученные слова:

— Хлеб-соль поставили вам, батюшка, господин начальник! Как не помочь своим добрым освободителям от идолов красных — большевиков? Примите, дорогие, дар наш…

Бойцы еле удерживались от смеха. А Махарадзе вдруг сурово спросил:

— А красным будете помогать?

— Что вы, ваше высокоблагородие, господин начальник?! Да как можно? Все было спрятано для вас, вот как перед Христом-богом… — Мужики подняли пальцы ко лбу, чтобы перекреститься, но так и застыли на месте — Сандро огорошил их грозным окриком:

— Вон отсюда, кулачье проклятое! Расстреляю всех!

Неожиданная выходка Махарадзе грозила полным разоблачением в этот критический момент. Как-то надо было спасти положение. Камо решительно выступил вперед.

— И нашли, дорогие мужики, к кому обратиться. Он же наш пленник, красная шантрапа. Мы его в залоге держим. Идите с богом, а за продовольствие спасибо!

Пришедшие было в замешательство мужики нервно мяли руками свои шапки и испуганно смотрели по сторонам. Но слова Камо их успокоили. Они, кланяясь, попятились назад и исчезли вместе с другими возчиками. И хотя мужики того заслуживали, партизаны не тронули их, не стали преследовать.

— Помните, товарищи, мы в тылу врага! — укоризненно посмотрев на Сандро, строго предупредил Камо.

Стемнело, пошел проливной дождь. Наскоро поев, промокшие до нитки бойцы на подводах и тачанках выступили в поход.

Двигались по проселочным дорогам, иногда по полю, чтобы сократить путь. От дождя землю развезло, ямы и ухабы, залитые водой, делали дорогу труднопроходимой, лошади выбивались из сил. Сначала бойцы менялись с ехавшими на подводах. Вскоре все шли пешком: лошади едва тянули.

В кромешной тьме осенней ночи шли буквально на ощупь и едва дотянули до рассвета. При свете дня, увидев друг друга, все, несмотря на усталость, захохотали: до чего были измызганы и измазаны.

Двигаясь по фронтовым дорогам в тылу врага, ушедшего в сторону Орла, Особый отряд оброс людьми, подобрал орудия, боеприпасы, тачанки, лошадей, к нему присоединились выходившие из окружения кавалеристы. И в конце концов отряд уже насчитывал около пятисот человек!

По пути к городу Малоархангельску вместе с группой кавалеристов решено было послать на разведку и Асю Папян, которая уже успела, как говорила Аня Новикова, «понюхать пороху». Будучи связисткой при штабе, она передавала донесения, выясняла в разных частях обстановку — словом, ежеминутно находилась как под рукой командования, так и под пулями. Но в разведку Ася пока ни разу не ходила. Ее очень обрадовала новость, так как ей все казалось, что она мало подвергается риску.

— Слушай, Сатана, ты хоть раз попала во время стрельбы в человека? — то и дело подтрунивал над ней Разин.

— Думаю, что да. А ты что, сомневаешься?

— И тебе не жалко убивать человека?

— Человека или врага? — Ася делала вид, что шутки Романа ее не задевают, однако в глубине души обижалась.

— Понимаешь, Сатана, Аня хоть на бойца похожа! А ты больно нежная-мороженая… Но это с виду! А вообще-то ты молодчина. Ей-ей! Под огнем шастаешь, будто это тебе не фронт, а московские бульвары… Да и стреляешь будь здоров.

Ася мирно улыбалась, но чувствовала во всех рассуждениях Романа долю правды.

Каково же было ее разочарование, когда Камо сказал:

— Цыганкой тебя переоденем. Сойдешь за милую душу — уж очень ты чернявая! Походишь по городу и выяснишь, кто у власти.

Вот так разведка! У Аси от обиды вытянулось лицо. Но дисциплинированность и выдержка одержали верх. Она и бровью не повела, что огорчена таким неожиданным поворотом дела. Недаром же Камо взял ее в Особый отряд!

— На! Здесь полное снаряжение. Перевоплощайся, — деловито сказал Камо, вручив Асе небольшой узелок.