Холли Блэк - Малефисента. Сердце вересковых топей

– Прошу прощения, – сказала Аврора, подойдя к девушке, которую она посчитала дочерью Хэммонда и ни на секунду не забывая о дожидающемся ее возле конюшен Диавале. – Вы не согласитесь поменяться со мной одеждой?

– С вами?! – оторопела девушка.

– Да-да, со мной, – кивнула Аврора.

– Соглашайся немедленно, Гретхен, – толкнула девушку в бок Нянюшка Стоут. – Платья королевы хватит, чтобы выплатить все ваши долги.

– Да, но как я могу... – Гретхен замолчала и продолжила, сделав книксен: – Конечно, ваше величество, как вам будет угодно. И благодарю вас за ваше милосердие к моему отцу.

Хэммонд положил руку на плечо дочери и сказал с улыбкой:

– Ваше величество, мы будем счастливы отдать вам тряпки Гретхен, но может, вам удобнее было бы остаться в своем?

– Только не сегодня, – ответила Аврора. – Нянюшка Стоут, я попрошу вас побыть хозяйкой праздника, пока меня не будет.

– Постойте, – сердито кашлянул лорд Ортолан. – Как это возможно?!

Аврора прервала его раньше, чем он закончил:

– Это мой приказ. – Она сняла с себя корону и надела ее на голову старой женщине. – Они должны слушаться вас. И будут слушаться , не сомневайтесь. Скажите им, что подписание договора состоится, сейчас произошла лишь небольшая заминка. Не давайте им забывать о том, как много у нас у всех общего.

– Включая некоторых общих врагов, – добавила Нянюшка Стоут, глядя прямо на главного советника.

Вопрос был интересный, но, к сожалению, у Авроры не было времени углубляться в него. Она вместе с Гретхен зашла в палатку, и там девушки обменялись одеждой.

Увидев вышедшую из палатки дочь в роскошном королевском платье и украшенных вышивкой шелковых туфельках, Хэммонд расплылся в улыбке.

– Ваше величество, – сказал он, когда Аврора уже уходила в сторону конюшен. – Позвольте мне... Не уверен, что это важно, но...

Аврора остановилась.

Хэммонд засунул руку в свой заплечный мешок, вытащил оттуда нож и рукоятью вперед подал Авроре:

– Я нашел вот это.

Нож тускло поблескивал и не выглядел ни достаточно острым, ни достаточно хорошо сделанным. Аврора нахмурилась, и у нее сразу стало еще тревожнее на сердце. Она категорически запретила приходить на праздник с оружием, но кто-то нарушил этот приказ и пришел с ножом. Аврора потрогала лезвие. Железо . Холодное железо, не сталь, поэтому нож такой тусклый.

Этот нож был вызовом, оскорблением, угрозой. Тот, кто пронес его с собой, явно задумывал помешать подписанию мирного договора. А может, замышлял и что-то еще хуже.

– Вы не накажете за это моего папу? – спросила Гретхен, кладя свою руку на плечо отцу.

– Конечно, нет, – ответила Аврора. – За что же его наказывать?

– Этот нож выронил один из благородных джентльменов, – добавил Хэммонд. – Но я знал, что он станет все отрицать, если я скажу об этом охранникам.

– Можете описать его? – спросила Аврора.

– Его лица я не рассмотрел, – нахмурился Хэммонд, – но это был молодой человек со светло-каштановыми волосами, одетый в синее. Я сначала подумал, что этот джентльмен заметил, как выронил нож, но он пошел дальше. Так что, может быть, он нарочно хотел избавиться от ножа.

Аврора повертела ноле в руке, прикидывая, какое отношение он может иметь к исчезновению Малефисенты.

– Я рада, что вы рассказали мне об этом, – сказала она.

И Аврора отправилась искать Джона-весельчака. Смотритель замка сидел за длинным столом с кружкой в одной руке и куском рыбного пирога в другой. Вокруг него собрались дворцовые стражники – они слушали рассказы Джона-весельчака о его боевых подвигах. Когда Аврора подошла к ним, все дружно замолчали.

Она сразу же отвела смотрителя замка в сторону и в двух словах описала ему сложившуюся ситуацию. Джону-весельчаку очень не по вкусу пришлась идея отпустить Аврору одну, еще меньше ему понравился нож, но в конечном итоге он все же согласился с ее планом. Скрепя сердце смирился и с тем, что во время отсутствия Авроры ее будет замещать Нянюшка Стоут, и согласился исполнить другие распоряжения своей королевы.

Едва отойдя от Джона-весельчака с его солдатами, Аврора натолкнулась на поджидающую ее леди Фиору.

– Все разыскивают... Боже, что вы делаете в этих лохмотьях?!

– Простите, но мне нужно идти, – ответила Аврора.

– Нет, погодите, – сказала леди Фиора. – Постойте. Я надеюсь, этот ваш... э-э... маскарад не имеет отношения к принцу Филиппу? Тут что-то не так. Вы знаете, мой брат, он...

– Это не имеет никакого отношения к принцу Филиппу, – оборвала ее Аврора. – И мне действительно очень нужно идти.

Аврора уже вывела свою лошадь на мощеную дорогу перед замком и собиралась вскочить в седло, но тут ее остановил знакомый голос.

– Погодите, миледи! – это был граф Ален. Он тоже вывел из конюшни своего коня. На поясе у графа висела шпага.

– Какой сюрприз, – сказала Аврора. «Интересно, зачем он здесь? – подумала она. – Задержать меня по приказу лорда Ортолана? Но для этого лошадь не нужна». А вслух сказала: – Я только что видела вашу сестру. Очень мило, что вы пришли проводить меня.

– Как я понял, пропала ваша крестная, – сказал граф. – И вы полагаете, что с ней случилась беда.

– Прилетел ее ворон, он отведет меня к ней, – объяснила ему Аврора. – Тогда и увидим, что там стряслось.

– Но не собираетесь же вы ехать одна?! – спросил он.

– Именно так, – она упрямо задрала подбородок.

– Позвольте мне ехать с вами, – попросил Ален. – Не важно, какого я мнения о волшебном народце, но знаю, что нельзя отпускать друга одного, если ему угрожает опасность.

Аврора задумалась над его предложением. Ей казалось, что она все про него знает, она подозревала, что он причастен к исчезновению Малефисенты, и помнила все предупреждения своей крестной. Ехать вместе с Филиппом было бы куда надежнее, но принца рядом уже не было – она сама, можно сказать, прогнала его. И не было никого другого, на кого она могла бы положиться.

– Что ж, будет весьма любезно с вашей стороны, если вы отправитесь сопровождать меня, граф, – согласилась Аврора.

Малефисента пришла в себя от боли. Эта боль была сильнее, чем от железной сети, сильнее, чем от железных цепей. Все тело феи пылало огнем. Ныли окаменевшие от спазма мышцы, в голове шумело так, что невозможно было думать. Она была в клетке, целиком сделанной из железа. Пол, стены, прутья решетки – все железное.

– Малефисента? – позвал ее знакомый, но слабый дрожащий голос. – Это вы там шевелитесь?

Только теперь она поняла, что ожоги ее могли быть намного сильнее, если бы кто-то не подсунул ей под щеку скомканную одежду, если бы кто-то не сложил ей руки так, чтобы они касались груди, а не железного пола.