Элизабет Рудник - Малефисента. Владычица тьмы

Мощно взмахивая крыльями, темные эльфы поднимались вверх, пока не достигли верхнего края стены. Здесь на ветру болтались подвешенные в ряд разноцветные декоративные воздушные змеи, совершенно безопасные на вид, и темные феи спокойно летели вперед, не опасаясь этих игрушек.

Ближе к змеям, еще ближе, еще... И когда темные эльфы оказались уже почти над самыми воздушными змеями, Ингрит во весь голос крикнула:

– Зажигай!

По ее команде солдаты выстрелили прямо по змеям, и те моментально взорвались, превращаясь из безобидных игрушек в облака красной железной пыли. Ингрит со злорадной улыбкой наблюдала, как четверо эльфов, не успевших ни увернуться, ни проскочить, прямо в воздухе моментально превратились в воду, песок и лед. Правда, командир этой летучей эскадрильи уцелел и с яростным криком ринулся вниз, на солдат.

Но для Ингрит это уже не имело никакого значения. Она добилась того, чего желала. Это была самая настоящая бойня.

Повернувшись, она отошла от края башни, жестом подозвала к себе какого-то молоденького охранника и приказала доложить обстановку. Охранник сообщил, что Герда все еще в церкви, играет на органе. Многие феи уже трансформировались, остальные по-прежнему остаются запертыми в западне. Красная пыль продолжает вылетать из труб органа, так что гибель оставшихся фей лишь вопрос времени.

– Мама! – раздавшийся голос Филиппа удивил Ингрит. Она обернулась и увидела, что ее сын, стиснув кулаки, стоит на противоположном краю башни, а лицо его перекошено от гнева. – Ты должна остановить все это, – сказал он.

– Мы на войне, – покачала головой Ингрит.

– Это не война! – прикрикнул на нее Филипп. В его голосе не осталось и тени ни обычного спокойствия, ни дружелюбия. – Это убийство!

Если бы ярость Филиппа не была направлена на нее, Ингрит, наверное, даже порадовалась бы тому, что ее сын-бесхребетник вдруг повел себя как настоящий мужчина. Но сейчас ей было не до этого. Сейчас нужно было объяснить все так, чтобы он понял.

– Эти твари стоят между нами и тем, чего мы заслуживаем, – сказала она. – Пока они живы, Ульстед никогда не станет процветающим королевством... потому что у них есть то, чего нет у нас. Так что я всего лишь защищаю сейчас свое королевство... и твое будущее тоже, между прочим.

– Да? – Филипп прищурился. – А как насчет моего отца? Ты его тоже... защитила?

Ингрит зарычала от злости. До чего же неподходящий момент выбрал Филипп, чтобы внезапно начать показывать зубы! Повернув голову к Персивалю, который стоял неподалеку, молча наблюдая за матерью и сыном, она приказала:

– Принцу нездоровится. Проводи его в его комнаты.

Распорядившись, Ингрит отвернулась и вновь принялась следить за небом, а Персиваль все еще топтался у нее за спиной и никак не мог решить, что ему делать. Пока он раздумывал и колебался, Филипп бросился к краю башни и спрыгнул вниз. Ингрит оглянулась и с ужасом увидела, как тело ее сына на мгновение зависло в воздухе. Но Филипп сумел ухватиться за веревку, которой был привязан к башне один из воздушных змеев. Сорванный змей взмыл в небо, но под весом Филиппа тут же начал опускаться к земле.

В тот же миг Персиваль спрыгнул за Филиппом и поймал принца за лодыжку. Они вдвоем стали опускаться быстрее и пропали из виду, а спустя короткое время снизу донесся глухой тяжелый удар о землю.

Ингрит чувствовала, что другие солдаты смотрят на нее, и не позволила себе хоть как-то отреагировать на происходящее. Отступить она никак не могла, тем более сейчас, когда победа, можно сказать, была у нее в кармане. Неожиданно заметив Аврору, которая была все это время здесь, королева приказала охранникам схватить ее и увести прочь. Она посмотрела вниз, туда, где продолжалась схватка Филиппа и Персиваля.

Но стоило ей поднять глаза – и она что-то увидела на горизонте. Точнее, кого-то . К башне летела крылатая фигура, окруженная магическим зеленым свечением. Победная улыбка на губах Ингрит погасла, исчезнув без следа.

К замку приближалась Малефисента.

ДИАВАЛЬ СРАЖАЛСЯ СО СТЯГИВАЮЩИМИ ЕГО РУКИ ВЕРЕВКАМИ. ТОЛСТЫЕ, ГРУБЫЕ, ОНИ ГЛУБОКОВРЕЗАЛИСЬ В ПЛОТЬ, РАЗДРАЖАЯ ПОКРАСНЕВШУЮ КОЖУ. Впрочем, боли Диаваль почти не чувствовал, его внимание было приковано к охранникам, стоящим над ним, положив руки на эфесы своих мечей. Охранники, в свою очередь, тоже наблюдали за Диавалем.

Чуть раньше Диаваль успешно сумел проскользнуть мимо гостей, солдат и охраны и подобраться к самой церкви. Заглянув в окно, он пришел в ужас. Красная пыль, полученная из гробоцветов, растущих на могилах фей в вересковых топях, опускалась на запертый внутри церкви волшебный народец. И как только она попадала на кого-то из фей, те немедленно трансформировались в свою «естественную» форму и умирали. Грибные феи становились обычной плесенью, цветочные – цветами, а древесные феи костенели: их ноги превращались в корни и уходили в земляной пол церкви. Диаваль со страхом увидел, как Флиттл, хорошо знакомая ему милая и добрая пикси, пытавшаяся и в церкви спасать других, не думая о себе, превратилась в цветочный куст.

Но тут возле церкви появилась Аврора, и в сердце Диаваля затеплилась надежда.

– Аврора... – Диаваль крепко обнял девушку.

На мгновение и она тоже обхватила его своими тонкими ручками, но тут же отпрянула, когда из-за запертых дверей церкви донеслись новые крики о помощи.

– Мы должны вывести их оттуда! – воскликнула Аврора, и принялась дергать и тянуть на себя дверь.

Диаваль бросился ей помогать, и они настолько яростно пытались открыть дверь, что не услышали приближения охранников. Чьи- то руки грубо схватили Диаваля и оттащили его от Авроры.

– Руки прочь! Отпустите его! – крикнула Аврора.

Но другая пара охранников схватила ее саму.

Диаваль бился и извивался, пытаясь вырваться, но все было напрасно. Охранники гурьбой набросились на него и так придавили своими тяжелыми, пахнущими потом телами, что Диаваль даже вздохнуть не мог.

Внезапно охранников накрыл, заставив их замереть, низкий громкий рев. Диаваль очень удивился, поняв, что, оказывается, это он сам так ревет. Опустив глаза, он увидел, что у него больше нет слабеньких человеческих ручек и ножек, а есть могучие черные медвежьи лапы с огромными острыми когтями. Издав еще один рев, Диаваль поднялся на своих четырех лапах и принялся расшвыривать охранников так, словно те были какими-то букашками.

За спиной он услышал новые испуганные крики людей. Даже не оборачиваясь, он понял, что они означают. Раз он, Диаваль, превратился в медведя, значит, Малефисента где- то здесь, неподалеку.

Аврора смотрела в небо, и на ее испуганном лице постепенно расцветала улыбка.