Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

Разведчики устроили Фрицу строгий экзамен и, только удостоверившись в том, что он человек надежный, провели его на свой пункт, а уж потом стали давать ему различные поручения.

В середине декабря разведчики поручили Фрицу побывать в местном отделении СД якобы для того, чтобы сообщить важные сведения. Фриц вошел в помещение и так долго находился там, что сопровождавшие его партизаны, оставшиеся на улице, засомневались в его надежности. Разговаривая с агентом СД, Фриц намекнул ему, что имеет кое-какие сведения, которые должен сообщить лично штурмбанфюреру Мюллеру. Агент поверил и назвал ему место и время встречи с Мюллером. Выполнив порученное ему задание, Фриц на обратном пути узнал о том, что фашистский палач был убит, получив сполна за все свои преступления. Он на это лишь усмехался и помалкивал, как будто это его не касалось.

Фриц быстро прижился в новой обстановке. Он познакомился со многими крестьянами. Жили в тех местах бедно, работали с раннего утра до позднего вечера. В домах не было ни электричества, ни водопровода. Крестьянские дома освещались свечками или коптилками. Однако ни из одного такого дома партизаны не уходили голодными или не узнав интересующие их новости.

Время шло, продолжались бои, и постепенно все большему числу людей становилось ясно, что фашистскому игу приходит конец. По ночам все чаще можно было слышать раскаты артиллерийской канонады с приближавшегося с каждым днем фронта, а порой на горизонте полыхало кровавое зарево. Там, на равнине, советские войска захватили плацдарм на Висле. Все чаще в небе появлялись советские самолеты-разведчики. Однажды на глазах у всех произошел воздушный бой, в котором были сбиты два истребителя противника. Правда, был подбит и один советский самолет. К месту, куда упал самолет, побежали жители. Они с удивлением смотрели на обломки самолета, пока гитлеровские солдаты не прогнали их оттуда. Пилотом этого самолета была женщина, о ней тогда много и долго говорили. Самолеты-разведчики появлялись почти каждый день, и это заметно нервировало фашистов. Они начали форсировать строительство оборонительных сооружений, сгоняли туда не только мужчин, но и подростков.

Крестьяне внимательно следили за этими работами, чтобы рассказать о них советским партизанам, у которых они хотели узнать, когда же наконец начнется новое советское наступление. Забрасывали вопросами и Фрица. Он отвечал, что наступление непременно будет, а вот когда именно, ему неизвестно, ведь он не командующий. И спрашивавшим его людям было достаточно того, что он твердо верил в такое наступление.

В одном из дворов Фриц не раз встречал людей, которые охотно расспрашивали его о ходе военных действий. Немного позднее он узнал, что все они были прежде бойцами Батальонов Хлопских или солдатами Армии Крановой, а теперь готовились к встрече наступающих советских войск, защищали свои села от уничтожения гитлеровскими захватчиками. В одном из заброшенных домов жили пять женщин, мужья которых были бойцами польской армии, перешедшими через линию фронта на сторону русских. Сюда Фриц ходил с большой осторожностью, так как гестаповцы установили за этим домом наблюдение.

Один из крестьян ошеломил Фрица вопросами сугубо личного характера. Его интересовало, когда Фриц родился, кто он по профессии, где живут его жена и мать. Ответы на все эти вопросы крестьянин занес в тетрадку, которая была почти полностью исписана. Все это он делал для того, чтобы сразу же после освобождения сообщить матерям и женам об их близких. Оказалось, что у неразговорчивого и внешне не особенно веселого поляка было доброе сердце.

Другой же поляк, который, как казалось на первый взгляд, ничем другим, кроме своих лошадей и коров, не интересовался, однажды пригласил Фрица на собрание сельской молодежи, на котором ему обязательно нужно было присутствовать, так как у молодых людей, по словам поляка, накопилось множество различных вопросов, на которые они хотели бы услышать ответы.

Комната, в которой собралась молодежь, была заполнена до отказа. Вопросов задавалось множество, но больше всего собравшихся интересовало, что же произойдет на их земле после того, как сюда придут советские войска. Многие из молодых людей оказались под воздействием фашистской пропаганды, запугавшей их, и потому с явным недоверием относились к возможности создания независимой Польши.

Фриц рассказал им о народном правительстве, которое уже действует на освобожденной от гитлеровских оккупантов территории Польши. Говорить об этом ему было отнюдь не трудно, так как он почти наизусть знал текст «Люблинского манифеста».

Целый месяц Фриц жил трудной походной жизнью, когда то и дело приходилось кочевать с места на место, есть что придется и спать где попало. Временами его лихорадило, и он с трудом мог встать на ноги. Но Фриц пересиливал себя и заставлял работать, так как выполнял задание. Он чувствовал себя нужным в борьбе, ощущая теплоту и уважение людей, которые окружали его и доверяли ему. Поэтому даже в эти тяжелые дни он был счастлив.

Вся разведывательная группа собралась вместе 1 января 1945 года. Иван получил приказ доставить весь собранный ими материал в лес под Конски. Фрицу было поручено сопровождать его. Обеспокоенные его здоровьем, товарищи полагали, что при их командире будет находиться и врач, который позаботится о раненом Фрице.

Местные бандиты уже давно не тревожили разведчиков, а 2 января они напали на Ивана и Фрица. Чтобы дать возможность Ивану унести документы, Фриц прикрыл его огнем.

Бандиты схватили Фрица. Обыскав его, забрали часы, компас, деньги и документы. Сняв с него сапоги и брюки, они приказали ему отойти на десять шагов вперед.

Фриц не стал дожидаться, пока бандиты выстрелят ему в затылок. Выждав удобный момент, он бросился бежать. Ему удалось скрыться. В одном из сел он спрятался у друзей. Иван же, слышавший стрельбу, решил, что Фрица убили, и доложил об этом своему начальству.

Уйдя из села, Фриц 8 января наткнулся на гитлеровский патруль, который прочесывал леса и окрестные села в поисках подпольщиков. Его ранили в левую ногу, но, к счастью, не схватили. С трудом он доплелся до леса и спрятался в кустах, накрывшись лапником.

Утром, основательно промерзнув и отморозив раненую ногу, он с трудом доковылял до дома крестьянина Станислава Каповского. Попросив у него бумагу и карандаш, он написал письмо жене. Левая рука, а ведь он был левша, почти не слушалась его. Коротко описав свое положение, он закончил письмо такими словами:

«Когда ты, Вера, будешь читать эти строчки, меня, наверное, уже не будет в живых. Моя последняя просьба к тебе: воспитай наших детей в преданности тому делу, за которое я отдал свою жизнь. Будь крепкой, Вера, моя любимая жена, но уже не жди меня…»