Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

Их было пятеро. Опытные рабочие и бойцы, испытанные деятели Коммунистической партии Германии, они были отцами и сыновьями, имели друзей и знакомых; они любили людей, жизнь и мирное ясное небо, и они ненавидели войну. Младшему из них был двадцать один год, старшему — шестьдесят.

Летом 1944 года, когда в гитлеровском рейхе, где господствовал фашизм, а преступлениям и мародерству коричневых орд не было предела, на борьбу поднялись десятки тысяч активных антифашистов, ЦК КПГ послал этих пятерых на родину для работы в рядах антифашистского Народного фронта, боровшегося за свержение гитлеровского режима. Их девизом стал девиз ЦК партии и Национального комитета «Свободная Германия»: «Все на борьбу с фашизмом!» Трудным, полным жертв был путь этой отважной пятерки, начавшийся на юго-западе Польши. То, что они смогли пройти его до конца, стало возможно лишь благодаря братству по оружию с советскими и польскими бойцами и одновременно явилось доказательством классовой солидарности рабочих — солидарности, не знающей границ.

При выполнении боевого задания в тяжелом бою погибли двое товарищей, их могилы остались на польской земле. Троим остальным, а все они были ранены, поодиночке удалось пробиться к советским войскам. Вместе с солдатами-освободителями они продвигались на запад, приближая по мере возможности последний день фашизма, а потом в числе первых активистов вернулись в Германию на территорию, принадлежащую ныне ГДР.

Их было пятеро. Разные по возрасту, характеру и темпераменту, они знали друг друга только по подпольным кличкам: Андре, Макс, Фриц, Вилли и Эрнст. Но в боях, в совместной борьбе они познакомились ближе, узнали самое важное друг о друге, убедились в том, что в каждом из них есть и смелость, и доброта, и ум, и доверие, и готовность пожертвовать собственной жизнью ради дела, которому служишь, ради товарищей. Они знали мечты и заветные чаяния каждого, но самым большим их общим желанием было желание видеть свой народ свободным, занятым мирным трудом, скрепленным узами братской дружбы с Советским Союзом.

В фашистском тылу их положение часто бывало отчаянным: ежеминутно они находились среди врагов, которые преследовали их. Но патриоты ни разу, ни на одно мгновение не изменили своему долгу и самим себе.

Они были настоящими товарищами.

Жаркое июльское солнце светило над Москвой. Оно раскаляло стены домов, отражалось в Москве-реке и купалось в зелени Садового кольца и парков. У входа на Новодевичье кладбище собралась большая траурная процессия. Хоронили видного деятеля немецкого рабочего движения Вильгельма Флорина, члена Политбюро ЦК КПГ и одного из основателей Национального комитета «Свободная Германия». Проводить в последний путь своего боевого друга и товарища пришли видные партийные деятели и антифашисты многих стран Европы.

Когда гроб внесли в небольшой зал, часть пришедших осталась у входа, так как помещение не могло вместить такое количество людей. Среди оставшихся была и группа из четырех человек, державшихся в стороне от остальных. Они хорошо знали и уважали покойного, однако не стремились попасть в первые ряды прощавшихся. Один из них обращал на себя внимание необычной бледностью. Его умное лицо с высоким лбом носило отпечаток твердого самообладания, глубоко посаженные глаза потемнели от печали. Он смотрел неподвижным взглядом на гроб, уже стоящий на катафалке. Для этого человека покойный был больше чем другом.

Андре, как и Вильгельм Флорин, был родом из Рейнского промышленного района. Свое первое боевое крещение в классовой борьбе он получил в марте 1920 года. Он был одним из сотен тысяч бойцов Красной армии Рура, обративших в бегство части реакционного рейхсвера и полиции. Он принимал участие и в событиях 1923 года, когда коммунисты, независимые социал-демократы, рабочие других политических направлений и беспартийные поднялись на всеобщую забастовку против французской оккупации. В то время Вильгельм Флорин стал для него учителем и образцом. Будучи секретарем КПГ Рурской области, Флорин руководил этой забастовкой; вот тогда-то он и внушил Андре, что человек, который посвятил все свои помыслы и действия делу освобождения пролетариата, может сделать очень многое.

Потом их пути разошлись. Преследуемый полицией, Андре был вынужден покинуть родину и эмигрировал в Советский Союз. Позже он попал в Америку, где в период мирового экономического кризиса усилились классовые противоречия. Опытный слесарь, разбиравшийся к тому же в ремесле жестянщика и паяльном деле, он, не смотря на безработицу, всегда находил себе работу, кочуя по крупным городам Южной Америки. Эти годы были для него нелегкой школой. Предоставленный самому себе, он научился приспосабливаться к обстоятельствам и избегать опасностей. В 1932 году он вернулся в Советский Союз, работал на различных предприятиях, а свободное время использовал для изучения марксизма-ленинизма.

Когда он встретился в Москве с Вильгельмом Флорином, со времени их последней встречи минуло более двадцати лет. Свидание со старым другом глубоко потрясло Андре. В его памяти тот остался широкоплечим, здоровым и жизнерадостным мужчиной, и Андре с трудом скрыл свое огорчение, узнав, что Флорин смертельно болен. Их прерванная на долгие годы дружба вновь возродилась и окрепла. Просьба председателя КПГ Вильгельма Пика регулярно навещать больного была излишней. Андре не только сам навещал Вильгельма, как только выдавалось свободное время, но и приводил с собой своих товарищей.

И снова он восхищался другом, который стойко противостоял тяжкому недугу, не терял присутствия духа. Прикованный болезнью к постели, он продолжал внимательно следить за событиями, волновавшими летом 1944 года каждого немца, живущего в Москве. На третий год войны началось освобождение Советской Армией Белоруссии. На участке фронта шириной более 700 километров от Западной Двины до Припяти советские фронты образовали сплошную стену, проводя одно мощное наступление за другим. В конце июня под Витебском и Бобруйском сложилась обстановка, позволявшая освободить оба эти города в ближайшие дни, а 3 июля пришло сообщение об освобождении столицы Белоруссии Минска и разгроме трех фашистских армий. Вильгельм Флорин слышал эти сообщения: к тому времени силы еще не покинули его. Он знал, что болезнь его неизлечима, но все же надеялся дожить до освобождения своего народа из мрака нацистского варварства.