Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

— Сейчас мы лучше подготовлены и вооружены, — заметил он. — В Испанию я отправился, вооруженный лишь своими двумя кулаками.

Выяснилось, что Димитров уделяет большое внимание деталям, кажущимся на первый взгляд незначительными и маловажными, но могущим в определенных ситуациях стоить жизни. Он спросил, у каждого ли есть компас, который иногда бывает нужнее автомата, и какие финансовые средства выделены в распоряжение группы. Ответ, что выданы золотые рубли, доллары, рейхсмарки и швейцарские франки, его удовлетворил. Потом он встал, показывая этим, что разговор закончен.

В его словах звучала теплота и забота человека, прощающегося с друзьями перед нелегкой дорогой.

— Где бы вы ни были, не забывайте, что материальное оснащение — всегда лишь вспомогательное средство. Решающим будет ваше поведение, ваши действия. — И со скупой улыбкой добавил: — На моей родине, в Болгарии, так говорят: «Деньги потерять — ничего не потерять, честь потерять — много потерять, мужество потерять — все потерять».

Когда друзья вышли на улицу, был уже вечер. Длинные тени ложились на тротуар. Шел девятый час. Время у Димитрова пролетело незаметно.

Не спрашивая согласия остальных, Андре свернул в находившийся неподалеку скверик. Все пошли за ним. Сели на скамейку, и каждый погрузился в свои мысли. Они заново переживали разговор с Димитровым. Очнулись они от своих мыслей, когда где-то рядом заскрипела лебедка. Удерживаемый тонким стальным тросом, в темную голубизну вечернего неба поднялся аэростат воздушного заграждения. Через минуту заградительные аэростаты появились над Москвой во многих местах. Их вид внушал спокойствие и доверие.

— Пойдемте, — предложил Андре. — Скорее на Красную площадь, сейчас будет говорить Левитан.

Они быстро спустились по улице Горького и вышли на площадь перед Кремлем как раз в тот момент, когда начали передавать последние известия. Звучный голос Левитана, ставший за годы войны для тысяч антифашистов всей Европы голосом правды, словно завораживал прохожих: все, имевшие хоть одну свободную минуту, останавливались и вслушивались в слова диктора, который говорил об успехе советских войск западнее Сандомира и о дальнейшем продвижении войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов далее на запад.

В один из последних вечеров июля сорок четвертого года командир батальона имени генерала Юзефа Бема Армии Людовой, сидя в комнате крестьянского дома, мысленно перебирал задачи на ближайшее будущее. На лесной поляне перед домом было тихо, до капитана доносились только шаги часового. Летнее солнце стояло низко, его косые лучи проникали через небольшое окошко в комнату, освещая лежащие на столе листки бумаги. Самое важное командир держал в голове. Поскольку штаб был вынужден часто перебираться с места на место, не было возможности таскать за собой много бумаг.

Капитан Ганич был опытным офицером. Суровые условия жизни (часто жить приходилось в подполье), неудачи и превратности судьбы основательно закалили его и научили тщательно готовиться к каждой операции. Сейчас его мысли были заняты формированием бригады для Армии Людовой. Организованная в 1942 году Польской рабочей партией Гвардия Людова выросла в могучую силу рабочего класса в борьбе против фашистских оккупантов, ряды которой особенно заметно пополнились за последнюю зиму. В одном только батальоне Ганича насчитывалось почти пятьсот солдат, офицеров и подофицеров, включая партизан, находящихся в селах, расположенных вдоль берегов Варты и выполнявших разведывательные задания или задачи по обеспечению. Эти партизаны привлекались к вооруженным действиям только в особых случаях.

По приказу Крайовой Рады Народовой к Армии Людовой должны присоединиться и Батальоны Хлопские. Сам ход событий толкал к созданию более крупных подразделений с централизованным управлением. Соответствующий приказ был отдан командующим 3-м военным округом Армии Людовой подполковником Митеком. Этот приказ был передан Ганичу одним из офицеров штаба, и теперь капитану оставалось только действовать.

Однако переформирование принесло с собой новые трудности. Ганич знал, что его собираются назначить на должность командира бригады имени генерала Бема, а это значит, что на него ляжет вся ответственность за быстрое стягивание подразделений в одну бригаду в условиях партизанской борьбы. Формирование бригады должно было проходить на одном из участков обороны фашистской группы войск на Северной Украине. Передвижение партизанских подразделений предстояло совершить чуть ли не на глазах 603-й полевой комендатуры, к которой относились 65-й полк ополчения, пехотные батальоны, окружные и городские комендатуры. С тех пор как частям Советской Армии удалось захватить несколько плацдармов на Висле, эсэсовцы и полицаи сильно занервничали. Довольно много беспокойства доставляли им и успешные действия Армии Людовой, проводимые на железнодорожных линиях и главных магистралях, ведущих из Верхне-Силезского промышленного района. На обочинах всех дорог были установлены щиты, которые предупреждали немецкие колонны о возможности внезапного «бандитского нападения».

С одной стороны, Ганичу это нравилось, так как подтверждало действенность партизанской борьбы и поднимало боевой дух бойцов, с другой же — сложившаяся ситуация требовала повышенной бдительности.

Капитан как раз разворачивал карту, когда в коридоре раздались быстрые и четкие шаги. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, посетитель перешагнул порог. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Выражение лица было серьезное.

— Добрый вечер, товарищ, — поздоровался вошедший по-польски, слегка коснувшись рукой козырька спортивной фуражки. Однако акцент выдавал, что он не поляк.

Обрадованный Ганич привстал, приподнял над столом свое крепко сбитое тело. По сравнению со своим гостем, который был чуть ниже среднего роста и очень худым, капитан выглядел настоящим великаном.

— Хорошо, что ты заглянул ко мне. Что нового?

— Всего понемножку, но приятного больше, чем неприятного. А у меня к вам просьба. — Капитан Анатолий Невойт снял фуражку и сел. Это был командир советского партизанского подразделения, действовавшего в районе между Радомско и Ченстоховой. Его небольшая группа состояла из разведчиков, связистов и примкнувших к ним русских солдат, бежавших из плена.

Сообщив свежие, услышанные по радио сведения, капитан Невойт подробно рассказал о результатах наблюдений, полученных группой за предыдущие дни. В свою очередь Ганич поделился с ним информацией, которой располагал. Потом он снял очки с сильными стеклами и осторожно потер веки.