Евгений Бузни - Зивелеос

Прошло немногим более часа с момента, когда голубая «вольво» с Зивелеосом и бритоголовыми подкатила к чёрному входу банка. Небо на востоке начинало светлеть. Приближалось утро. Те же бритоголовые вынесли мешки и погрузили в багажник машины. Вышедший с ними Зивелеос поблагодарил носильщиков и отправил назад в банк:

— Возвращайтесь к своему шефу и берегите его. Машину вам скоро вернут. Задача вам ясна и до скорой встречи.

Ещё через несколько минут Зивелеос, сам управлявший машиной, остановил её в тёмном переулке. В следующую минуту сюда же подъехали «жигули». Мешки быстро были перегружены, Маша села за руль, а Зивелеос на заднее сиденье. Сняв с головы шляпу и наушники, он откинулся назад головой и пробормотал:

— Извини, Машенька, я слегка вздремну.

Девушка улыбнулась и ничего не сказала. Ей тоже смертельно хотелось спать. День был таким длинным. Но женщины сильнее мужчин. А кто спорит?

С самого утра за газетой «Московская невралька» у киосков, лотков и к торговцам печатных изданий в переходах и на станциях метро потянулись очереди. Через всю первую полосу газеты шёл крупный заголовок «Детская республика Зивелеос». Бросался в глаза читателям и огромный портрет Зивелеоса, нарисованный юным художником новой республики. На других страницах шёл рассказ женщины очевидца, приславшей в редакцию письмо с описанием новой жизни детей, сопровождавшийся фотографиями весёлых лиц ребят.

В этом же номере газеты, на последней странице, но которую иные читатели замечали первой, сообщалось о ночном нападении на квартиру журналиста Самолётова и об аресте неизвестных преступников сотрудниками службы безопасности, случайно оказавшихся поблизости от места преступления. Газета выражала протест преступному миру в отношении совершённого акта насилия, который лишь случайно был остановлен.

Майор Скориков, успевший вздремнуть лишь несколько часов, да и те, находясь в беспокойном полусне, был срочно вызван к генералу Казёнкину, где ему пришлось долго объяснять, что, приехав ночью в редакцию газеты следом за машиной редактора и, как они предполагали, ехавшего с ним Самолётова, он с удивлением узнал, что редактор только что отправил своего талантливого журналиста в командировку в эту самую детскую республику. Майор решил, что сенсационный материал будет готовиться Самолётовым и никак не предполагал, что у редактора уже был готовый текст письма и фотографий. Майор выразил своё возмущение по поводу отправки Самолётова неожиданно ночью, когда с ним хотели поговорить в службе безопасности, на что редактор с не меньшим возмущением ответил, что это его право давать указания своим сотрудникам, и что, если кто-то из его людей интересует службу безопасности, то надо ставить в известность об этом главного редактора, и тогда не будет подобных казусов.

Скориков просил редактора не сообщать ничего о ночном происшествии. В ответ редактор хмыкнул. Майор попросил объяснить, означает ли этот хмык согласие или возражение. Однако пояснения даны не были.

Короче говоря, офицер и главный редактор мирно поругались, и майор уехал ни с чем, поручив одному из своих младших офицеров немедленно сесть в поезд и постараться встретить Самолётова в детской республике до того, как тот подготовит статью в газету. Так что утренняя публикация оказалась для него полной неожиданностью, за исключением сообщения о нападении на квартиру, появление которого в газете майор без удовольствия, но ожидал, понимая, что свобода печати давно перешла все границы допустимой в обществе демократии.

Пока генерал проводил разнос майору, вызвав для этого чуть ли не весь руководящий состав, включая Полковника Глупого (с ударением на букву «о», а не «у»), в столице разворачивался новый скандал, опять же связанный с Зивелеосом. Об этом сообщили генералу Казёнкину по телефону в тот самый момент, когда майор Скориков закончил своё оправдательное выступление, нисколько его не оправдавшее в глазах руководства. И не известно, чем бы кончился разнос, если бы не этот звонок по телефону, доложивший о том, что крупнейший частный банк уважаемого всеми Аркадия Леопольдовича объявил о своём банкротстве, а через несколько минут состоится пресс-конференция с управляющим, то есть с Аркадием Леопольдовичем, где он намерен рассказать всему миру о ночном визите к нему Зивелеоса, ограбившего его банк.

Доложили так же, что в связи с этим чрезвычайным происшествием торги на валютной бирже приостановлены до выяснения деталей происшествия. Назревала паника. Генерал прервал совещание и помчался на пресс-конференцию.

По дороге генерал был потрясён увиденной картиной длинных очередей у всех банков, которые тут же позакрывали свои конторы. Прямо из машины он позвонил своему другу из Альфа банка. На вопрос генерала тот ответил, что тоже закрыл свои отделения, поскольку народ успел прослышать о том, что Зивелеос ограбил банк Аркадия Леопольдовича и пригрозил, что начал передел собственности, то есть хочет грабить все частные банки. Народ ринулся забирать свои вложения, но только Аркадий Леопольдович почему-то дал распоряжения всем своим отделениям выдавать вклады без ограничений.

Генерал переменился в лице. Его основные вклады были у Аркадия Леопольдовича. Если не успеть, могут возникнуть осложнения. Зивелеос коснулся святая святых — частных банков. Это превращалось в кошмар. Где он, проклятый Зивелеос? Почему его видят все, кроме сотрудников службы безопасности?

Что себе думают учёные? Где их хвалёная когда-то наука? «Правда, — спохватился мысленно Казёнкин, — добрая половина учёных сбежала за границу, а вторая половина жалуется на отсутствие денег на научные исследования. Некоторые даже принимают участие в забастовках. А не сбежал ли за рубеж и этот коллега академика — Наукин, что его здесь никак не найдут столько времени?

Тогда кто же такой Зивелеос?». Мысль, что под личиной Зивелеоса прячется маститый учёный Наукин, давно не давала покоя Казёнкину. Но догадка ничем не облегчала поиски. Если бы знать точно, что это он летает по городу, наводя страх на обладателей крупной наличности, то можно было бы для начала взять под наблюдение родных или даже арестовать их в качестве заложников, пристать к друзьям, знакомым. Тут много вариантов придумывалось. Но вот беда, все опросы очевидцев говорили о том, что Зивелеос скорее молод, чем стар, а Наукину, как показало личное дело, было уже под восемьдесят.

«Но почему же Аркадий Леопольдович не сообщил о прибытии Зивелеоса в банк? — с негодованием подумал Казёнкин. — Ведь группа захвата готова к операции в любой момент. Знали бы только, где найти Зивелеоса. И вот, пожалуйста, он объявляется опять в центре Москвы, а узнают об этом в управлении лишь после его исчезновения с крупными суммами денег, между прочим. И до сих пор никто не знает, что именно случилось, а уже собирается пресс-конференция». Последнее больше всего бесило генерала. Как с такими людьми можно навести порядок в стране?