Генри Хаггард - Рыцарь пустыни, или Путь духа

– Мне кажется, ты слишком суеверна, – сказал Руперт скорее самому себе.

Она недоуменно посмотрела на него, затем ее лицо прояснилось, как будто смысл последнего слова дошел до нее.

– Нет, – сказала она, – не суеверна, как эти свирепые магометане, лишь боюсь. Вот почему я пришла сюда в неприличной ночной сорочке, – и она выставила напоказ свою маленькую ножку, обутую в сандалию, и вновь покачала головой, как будто сожалея о том, что многое, увы, не в ее власти.

Руперт громко рассмеялся, отчего летучие мыши, которые было устроились под потолком, вновь принялись летать туда-сюда. Меа, которая была натурой веселой, присоединилась к его смеху. А вот старую Бахиту это рассердило, и она сурово упрекнула их обоих.

– Немедленно прекратите смех, – сказала она по-арабски, – здесь, в доме богов не смеются, хотя для одного из вас они не боги, да и вторая похоже уже ступила на тот же самый путь. – С этими словами она укоризненно посмотрела на Меа. – Послушай, бей, у меня к тебе просьба, хотя прошу я не ради себя, ибо уже стара и безобразна, а ради этой юной особы. До меня дошли слухи, что завтра вечером ты уезжаешь. Дело в том, что наш путь – это твой путь, ибо я знаю шейхов, к которым ты едешь. Позволь нам и двум нашим слугам поехать вместе с тобой. У нас имеются свои хорошие верблюды, – добавила она и пристально посмотрела на него.

– Скажи, почему ты хочешь поехать со мной и куда? – спросил с сомнением Руперт.

– Почему? По этой причине. Ты помнишь шейха Ибрагима, хозяина Пресных Колодцев? По глазам вижу, что помнишь. Так вот, он заклятый враг нашего дома. Он просил эту девушку, что стоит рядом со мной, себе в жены, но получил отказ. Да, этот пес однажды имел наглость возжелать ее, ибо, к несчастью, увидев ее, был пленен ее красотой. Теперь он откуда-то прознал, что мы собираемся в путешествие, и вознамерился похитить ее, как уже пытался сделать это в Луксоре. Но если мы будем с тобой, он не осмелится на такой шаг, ибо в твое отсутствие он пал ниц перед губернатором, и теперь не посмеет даже пальцем тронуть тебя, его посланника, даже если ты и выдаешь себя за магометанина и одет, как араб.

– Знаешь, я бы не стал ручаться, – ответил Руперт. – Друг Ибрагим не любит меня.

– Нет, но он тебя боится, что даже лучше. Так что с тобой мы будем в безопасности.

– И как долго вы намерены путешествовать со мной?

– Только два дня, пока ты не достигнешь гор Джебал Марру. Дальше твой путь будет лежать вдоль гор, мы же пересечем их и войдем в пустыню, которая называется Тебу, и будем идти по ней, пока не достигнем других гор и тайного оазиса в них, который мы называем Тама, где еще не ступала нога белого человека. Помнишь, бей, некоторое время назад ты спросил у меня про заброшенный храм. Он стоит там, где наш дом, и я обещаю тебе – главное, позволь нам ехать вместе с тобой, – что как только у тебя найдется свободное время, я непременно тебе его покажу. Да, его и чудеса царских гробниц в пустыне, в которых похоронены цари, некогда правившие там и чей далекий отпрыск, леди Тама, сейчас стоит рядом с тобой. Ответишь отказом, и я клянусь, что твои глаза этого никогда не увидят.

– Звучит соблазнительно, – ответил Руперт, – одна беда, я не беру взяток.

– Нет, – ответила она, – ибо ты их даешь, иначе зачем в твоих тюках ты везешь так много золота? Вот видишь, какие у меня хорошие соглядатаи!

– Настолько хорошие, что в данном случае они ввели тебя в заблуждение, – ответил Руперт, ибо был уверен, что это всего лишь ее догадка. – Но вообще, – добавил он, – меня не нужно подкупать, ибо, как ни приятно мне общество вас обеих, мне предстоит охота за другой добычей.

Меа резко выпрямилось и, несмотря на свой невысокий рост, приняв царственный вид, сказала по-арабски:

– Тетя, нам отказано в нашей просьбе. И нам не к лицу просить снова. Мы спустимся вниз вдоль течения Нила, а там спрячемся и переждем, пока наши гонцы не приведут нам сопровождение. Давай попрощаемся с этим беем, ибо, похоже, что он уже хочет спать.

– Возможно, бей еще не закончил говорить, – возразила Бахита, видя, что Руперт умолк лишь на минуту.

– Ты, как всегда, права, мать, – продолжил он, – и тебе известно столько, что я не против рассказать тебе чуть больше. Да, я путешествую в обличье купца. Более того, – добавил он, – торговать мне нравится куда больше, нежели воевать, ибо это дело куда более прибыльное.

Бахита в ответ лишь махнула рукой, давая понять, что ему не нужно пускать пыль ей в глаза, поскольку это только напрасная потеря времени, и Руперт с улыбкой продолжил:

– Купцы частенько берут с собой женщин, называя их своими дочерьми и женами, имея целью продать их или подарить великим эмирам или султанам, а вот солдаты этого никогда не делают. Поэтому, если я возьму вас с собой, я должен больше походить на купца. Если вы не против, так и быть, я возьму вас с собой. Нет-нет, не кланяйтесь мне, я это делаю не ради вас, а ради себя самого, тем более, что мы не уверены, где пролегает путь к Джебал Марру, вы же, я в этом уверен, можете нам его указать. Так что ничего не бойтесь. Все, что я видел и слышал, останется тайной, хотя я надеюсь, что в один прекрасный день вы покажете мне тот храм в оазисе. Я отправляюсь в путь завтра, как только взойдет луна, ибо хочу миновать Пресные Колодцы следующей ночью, когда все спят. Вы и двое ваших слуг можете встретить меня за холмом, там, где тропа соединяется с дорогой.

Бахита схватила его руку и поцеловала. С ее плеч явно свалилось тяжелое бремя, за что она была искренне благодарна Руперту. Опасаясь, как бы ее юная спутница не последовала ее примеру, Руперт, не любивший таких бурных проявлений чувств, сказал ей:

– Теперь, когда мы уладили этот вопрос, ты не желаешь закончить свои возлияния к ногам вон того бога?

Mea покачала головой.

– Этого я сделать не могу, – ответила она, – так как вся вода вылилась к ногам человека. Надеюсь, бог не станет – как это говорится? – ревновать и не отплатит тебе за это, – и сказав это, она подняла алебастровый кувшин и перевернула вверх донышком, чтобы показать, что он пуст.

– В таком случае, я желаю вам доброй ночи, – сказал Руперт. – Будет лучше, если мы выйдем отсюда раздельно. Завтра, через полчаса после восхода луны, – на перекрестке дорог, если только вы не передумаете и не отправитесь в путь одни. Помните, что я не могу ждать. – И, поклонившись девушке, он вышел из комнаты и наощупь двинулся по проходу к тусклому свету, мерцавшему в дверях храма.

Когда он ушел, женщины переглянулись.

– Тетя, – сказала девушка, – надеюсь, мы поступили правильно? Не навлекли ли мы на голову бея опасность со стороны проклятого Ибрагима?

– Возможно, – хладнокровно ответила Бахита. – Если так, то он берет нас с собой ради себя, а не ради нас. Ты слышала его слова.