Владимир Маягин - Хранители Старого Солнца

— А ты по-другому заговорил без ножа у глотки! — произнесла Норриган. — Только ты ошибаешься на мой счет, грабитель с тракта!

Сказав это, трактирщица исполнила молниеносное бросательное движение, которое разбойник не успел уловить. Что-то просвистело у самого уха Оссимура и с глухим звуком ударилось в дверь.

Он осторожно обернулся и обнаружил свой кинжал наполовину воткнутым в деревянную дверь. Холодный пот пробил его по всему телу, а в горле образовался неприятный ком. Он перевел взгляд на Норриган. У нее в руке был уже другой клинок, который, похоже, принадлежал Ардану.

— Что ж, беру свои слова назад, — изрек Оссимур. — Ты не так проста, как кажешься. Что ты предлагаешь?

— Выходите наружу! Все! — ответила трактирщица. — А я выброшу ваше барахло из окна. Так мне будет спокойнее.

— Разумно, — задумчиво кивнул Оссимур. — Мы выходим…

Он повернулся, чтобы выдернуть свой кинжал.

— Я сама! — резко произнесла трактирщица. — Выходи.

Едва сказав это, она задула свечу, и помещение погрузилось во мрак.

Оссимур отпустил торчащую из двери рукоять и, наощупь отыскав выход, пошел вниз по скрипучей лестнице. Спускаясь, разбойник словно ощущал на своей спине пристальный взгляд из темноты.

— Ну что там, Оссимур? — спросил Кабан, когда главарь возвратился.

— Выходим.

— Что? Как выходим? — удивился Кабан.

— А как же наше оружие? — спросил Гриб.

— Я договорился. Она все скинет.

— Скинет?

— Выходим! — снова приказал Оссимур.

Они вышли наружу и обошли трактир. Хозяйка стояла на балконе второго этажа. Тусклый свет лился из-за ее спины, изнутри трактира, очерчивая темный силуэт ее стройной фигуры. Лицо было затемнено, лишь глаза блестели в лунном свете. Волосы Норриган беспорядочно развевались на ветру, и от этого она больше походила на ведьму, готовую испепелить врагов одним лишь словом. Оссимуру отчего-то сделалось жутко от представшей картины.

Через некоторое время с балкона с жалобным звоном посыпались клинки, затем скомканные плащи. Последним на землю к ногам разбойников упал шлем — тот самый золоченый шлем, который Ардан отобрал у одинокого воина на дороге.

Оссимур отыскал свой кинжал и плащ, три других разбойника тоже забрали свои вещи. Кабан вдобавок прихватил пару клинков, принадлежавших убитым братьям. Гриб забрал лук со стрелами, которым владел один из близнецов, ныне покойных, а после взгляд его упал на шлем Ардана. Он поднял его и уже собрался надеть…

— Брось, его! — приказал Оссимур. — На кой он тебе сдался?!

— Он стоит немало, — пожал плечами Гриб.

— Брось его, я сказал!

Разбойник повиновался и, выпустив из рук шлем, в гневе отопнул его куда-то в темноту. В этот момент раздался голос Норриган:

— А теперь убирайтесь! — прокричала она, и в тот же миг над головой раздался громкий щелчок с последующим свистом и ударом по земле.

В свете, что падал с балкона, Оссимур увидел торчащую в почве очень короткую стрелу. Когда же глава Братства Волков поднял взгляд, он увидел, что трактирщица держит что-то в руках. Было предельно ясно — это самострел.

— Я не собираюсь долго ждать, — произнесла женщина на балконе. — Сосчитаю до десяти и буду выпускать по болту в каждого подонка, которого увижу.

Оссимур знаком приказал всем уходить.

— Сомневаюсь, что какая-то трактирщица может управляться с самострелом, — сказал Гриб, на ходу оборачиваясь назад и бросая взор в сторону трактира.

— А стрелу видел? — произнес Гусь.

— И что? В землю попасть сможет даже дитя!

Оссимур, услышав спор, сразу разрешил его:

— Если в стрельбе она не хуже, чем в метании ножей, то лучше нам поспешить скрыться из виду.

Гриб и Гусь переглянулись и смолкли. Кабан, который шел впереди, обернулся, одарив Оссимура недоуменным взглядом, и тут же запнулся, едва не рухнув на пузо.

В темноте у конюшни стоял всадник. Его невозможно было разглядеть, лишь черный силуэт виднелся в ночи. Разбойники припали к земле и замерли, едва завидев его.

— Спокойно, это я! — послышался голос чародея. — Что-то вы долго. Сдается мне, все прошло успешно?

Оссимур выпрямился и быстро направился в сторону конюшни.

— Похоже, я влюбился, — промолвил он.

Над аркой горел факел. Сами ворота были заперты на засов, а рядом с ними никого не было.

— Где же эта пьянь, которая встречала нас позавчера? — произнес Кабан, оглядываясь по сторонам.

— Странно у них тут все, — изрек Оссимур и спрыгнул с коня, чтобы скинуть засов. — У хозяйки в распоряжении два дюжих крепыша, а ворота охраняет какой-то пьяный мужик, которого и на месте не всегда застанешь.

Ситуацию прояснил чародей:

— Те крепыши, как вы выразились, — никто иные, как родные братья Норриган, то есть отчасти тоже хозяева трактира.

— Было больше похоже, что они ей служат.

— Так и есть. Братья умом не вышли, чего нельзя сказать о сестре. Вот и достались ей бразды правления.

— В общем-то охрана ей не особо нужна.

Оссимур осторожно открыл ворота и вывел коня на дорогу. Остальные, не спешиваясь, выезжали вслед за ним.

— Нам не туда, — молвил глава Братства, увидев, что Кабан повернул направо, на запад.

— Вам, может, и не туда, — ответил толстяк, даже не обернувшись. — А я еду назад, к реке Йокмисс. Довольно с меня путешествий и смертей! Не обессудь, Оссимур, я с тобой дальше не пойду.

— Вот как? Ну как знаешь, Кабан! — Оссимур вскочил в седло и чуть тронул поводья, направив скакуна в восточном направлении. — Тогда забери Гуся! Ему нужно восстановиться.

— Я поеду с тобой, Оссимур! — возразил Гусь и тут же в очередной раз сморщился от боли в груди.

— Не глупи, — бросил через плечо главарь. — Езжай с Кабаном. Так будет лучше и для тебя, и для нас.

Помедлив мгновение, Гусь произнес:

— Что ж, тогда удачи тебе, Оссимур! Надеюсь, скоро ты настигнешь убийц Ханина.

— Когда-нибудь это да случится, — сухо отозвался глава Братства. — Вперед, Огонек!

Гусь махнул рукой и поехал вслед за Кабаном.

Гриб, выехав из-под арки ворот, некоторое время смотрел им в спину, пока темные силуэты двух всадников не растворились в ночи, но вскоре все же последовал за Оссимуром и новым спутником Валейгаром.

Свет первых лучей солнца разливался по земле. Мрачные руины мертвых строений угнетающе громоздились вокруг. Гингатара уже не было в заброшенной кузнице. Стрелок подошел к пролому в стене и обнаружил его сидящим на поваленном столбе в нескольких шагах от дороги. Белый конь стоял подле него.

— Сегодня будет теплее, чем вчера. И небо чистое.

Прикрыв глаза ладонью, воин устремил взор к небосводу. Алед тоже на мгновение посмотрел вверх. Небо действительно было чистым, а свет восходящего солнца безжалостно слепил. Затем Алед посмотрел на Гингатара. На его коленях лежал обнаженный клинок. Он красиво сверкал желтоватыми отблесками. Воин точил лезвие куском темного камня.