Владимир Маягин - Хранители Старого Солнца

Алед посмотрел на Гингатара. Тот лежал на боку. Застывший взгляд убитого будто бы все еще сверлил Аледа. Багровая кровь сочилась через пробитую кольчугу и лужей растекалась по земле. Разбойник отвернулся, не желая смотреть на это. Да, на его совести было немало смертей, но непонятное чувство некого сожаления возникло в его сердце впервые. Но ведь, в конце концов, это была борьба за жизнь, с которой Алед расставаться не собирался.

— Ты сам виноват, — произнес Алед. — Я не желал тебе зла. Ты вынудил меня.

На глаза ему попался меч убитого. Клинок восхитительно сверкал на солнце. Ножны лежали рядом. Немногие в мире удостаивались чести владеть мечом из желтой стали. По легендам, такое оружие можно было раздобыть только у алфейнов. Но алфейны не желали иметь дел ни с людьми, ни с гномами, ни с каким-либо другим народом. Испокон веков единственное известное на сей день обиталище алфейнов находилось в лесу Мотходэк, том самом, на опушке которого был схвачен колдун Двимгрин. Надо сказать, мало кто видел алфейнов воочию, и мало кто верил, что они обитают где-то, кроме воображения сказителей древности. Аледу повезло. Он видел их. Однако знакомство с ними не принесло ему ничего хорошего. Больше повезло ему в том, что у его ног лежал ныне бесхозный меч из желтой стали. По крайней мере, он поначалу считал, что ему повезло. Когда же Алед наклонился и взялся за рукоять, он понял, что это оружие, мягко говоря, не для него. Он весил не меньше пуда. Размахивать таким — дело не простое. Либо Гингатар был необычайно сильным воином, либо здесь крылась какая-то тайная волшба. Алед больше склонялся ко второму.

С сожалением заключив, что владеть клинком из желтой стали ему не суждено, санамгелец поднял тяжеленный меч и задвинул его в стальные ножны. Взгляд его остановился на золотистом узоре, который украшал их. Рисунок был исполнен очень изящно и изображал солнце, заключенное в круг. Алед теперь посмотрел на трофей совсем другими глазами: красивые ножны, рукоять, расписанная причудливыми узорами и непонятными рунами. За такой меч отвалят добрую гору золотых. Если уж он слишком тяжел, чтобы его использовать, то хоть продать его можно будет недешево. К тому же это клинок из желтой стали, а это значит, что он вообще должен быть бесценным!

Алед потянул за рукоять, чтобы вновь обнажить клинок и еще раз отметить его великолепие, но понял, что не может этого сделать. Он дернул сильнее, но меч словно намертво застрял в ножнах. Он попытался еще и еще раз, но все было бесполезно. Клинок не выдвинулся ни на полвершка.

— Что за ерунда! — недоуменно проговорил Алед и в сердцах бросил оружие на землю. — Разрази гром проклятых чародеев вместе с их глупыми чарами!

Причастность древней волшбы все больше подтверждалась в его догадках. Только в одном месте Гэмдровса Алед мог бы узнать всю правду. И он уже несколько дней держал путь как раз в то самое место. Тригорье — обитель величайших магов и мудрецов! Там расскажут об этом мече. О том, как он попал к нему в руки, лучше, конечно же, приврать.

Что ж, появился еще один повод отправиться в Замок Магов. Еще одна загадка. Что-то эти загадки посыпались одна за другой. Но лучше уж так. Если бы не таинственная история, которая закрутилась вокруг странного ключа, и не случайные стечения обстоятельств, втянувшие в эту историю Аледа, не сносить бы ему головы. Это уж точно.

— Прости, друг, — сказал Алед, обращаясь к раненому коню. — Я не хотел причинять тебе вред.

Он отцепил от седла вещевой мешок Гингатара. Белоснежный скакун лежал на земле. Одна из его задних ног была перевязана куском темной ткани.

Санамгелец продолжил путь. На одном его плече висела сума, на другом он нес подвешенный на ремень пудовый меч. Хмурые развалины хижин изредка попадались ему на пути. Он почти не смотрел на них, погруженный в глубокие раздумья. Что случилось во время схватки с Гингатаром? Кто-то будто вложил кинжал Аледу в руку. И что за странные видения? Те призраки словно пришли из снов, которые виделись Аледу не столь давно. Посланники Двимгрина? Стало быть, колдун помогает ему таким способом?

Хотя это могло быть случайностью. А образы тех четверых могли быть лишь следствием удара затылком о землю. Кинжал, возможно, всегда был в его руке, просто Алед не чувствовал этого. Какая глупость! И Гингатар не потрудился обезоружить противника, прежде чем угрожать ему? Полная чушь! Что бы там ни произошло на самом деле, мысль, что потусторонние силы охраняют его, нравилась Аледу куда больше.

Руины остались далеко позади. После полудня настало время проверить пожитки Гингатара. После разведения костра прямо на обочине путник развязал суму. Вначале он просто рылся внутри, а затем стал поочередно вытаскивать наружу различные вещи и съестные припасы. Первым он достал небольшой медный котелок с крышкой. Внутри него обнаружилась свернутая в трубку карта. Алед лишь мельком взглянул на нее и продолжил осмотр трофеев. Краюху немного почерствевшего хлеба он тут же надломил. Жуя первый кусок, Алед извлек из сумы кожаный мех, наполненный жидкостью. Внутри оказалось то самое вино, которым Гингатар угощал его ночью.

Помимо этого в суме нашлись неплохие запасы солонины, пара луковиц, мешочек ячменя и небольшой сверток из мешковины, в который были завернуты старый синий китель и не менее старый изодранный пурпурный плащ. Путник посмотрел на них оценивающим взглядом. От темно-синего плаща санамгельского стражника и порядком надоевшей кольчуги пора было избавляться, что Алед незамедлительно и сделал. Правда, последнюю он все равно решил оставить. Отмыв пятна крови, он свернул ее и убрал на самое дно сумы. А грязный плащ стражника из Ралгирда сразу попал в костер.

Поднявшись по пути на небольшое взгорье, он направил взор в сторону северного горизонта. Безоблачное полотно небес позволило ему разглядеть за морем зеленого леса три сплоченных пика гор в туманной дали. Согласно карте, до них еще было не меньше двух дней пути. Но теперь Алед видел заветную цель, и это придало ему новых сил.

После ночлега под звездным небом, он продолжил путь, и к концу следующего дня дорога, петляющая по редколесной равнине, привела его к опушке векового леса. Дальше она чуть сужалась и исчезала в тени могучих дубов, которые гордо высились над землей, раскинув пышные зеленые уборы. От нее ответвлялась другая дорога, которая уходила вдоль опушки на северо-запад. Стрелок не сразу заметил ее, но она и не заинтересовала его, потому как не соответствовала направлению, в котором ему надлежало двигаться.

День, проведенный под сенью тихого леса, постепенно угасал. Остывающее солнце перевалило уже далеко за полдень, когда тропа полого повела вверх, а стена деревьев впереди вскоре поредела. Уже знакомые три горных клыка, окруженные клочьями белых облаков показались во всей красе. Белые вершины с отрогами, что тянулись далеко на запад и восток, безмолвно приветствовали Аледа слепящими отблесками света, который отражался от недосягаемых снежных покровов.