Мариан Реняк - Митра

— Лорд Фишер, — говорил Август, — прозвал его Наполеоном нефти. Друзья называют его всезнающим. Постоянно он живет в своем поместье в Мекленбурге, откуда часто выезжает в Голландию, чтобы укрепить связи между этой страной и третьим рейхом. Он друг Геринга, а сейчас как раз ищет нефть в Северном Иране. На приеме, устроенном в его честь, Деттердинг сказал примерно так: «Нашим общим врагом является призрак, преследующий нефтяную промышленность во всем мире, призрак национализации, начало которой положила проклятая большевистская революция в России, Все мы помним, как большевики национализировали фирму «Экссон» на Кавказе. Мы помним также слова Тигла, который сказал, что ничего не знает о коммунистах тот, кто не замечает, что они отбрасывают наш этический кодекс. В Мюнхене не только спасли мир, но также создали плотину, о которую разобьется фронт, образованный Россией против цивилизованного мира. Леди я джентльмены! На наших глазах рождается новая эра, ее создает немецкий народ под предводительством своего фюрера, который освободит мир от призрака коммунизма. Все наши интересы мы должны посвятить службе, идее. Поэтому, господа, за победу!» Ты знаешь, что это значит? Это означает, что мы шаг за шагом приближаемся к кавказской нефти.

— А русские этого не видят? — спросил Генрих.

— Вот именно. Видят, но ничего поделать не могут. Несмотря на договор с шахом от двадцать первого года, который гласит, что Иран не превратится в антисоветскую базу, шах закрывает глаза на наши начинания.

В беседку вошла Кристина.

— Вы не видели письма, которое я оставила на столе?

— Какого письма?

— Я же говорю: которое я оставила на столе, — нетерпеливо сказала Кристина и вернулась в дом.

— Здесь готовятся большие дела, — продолжал Август. — Иметь нефть — это значит диктовать свои условия миру. Без нее нельзя начать войны. А здесь тоже готовятся к войне. Сорок процентов бюджета предназначено на вооружение, а военная промышленность находится в наших руках.

Кристина снова вошла в беседку.

— Черт побери! Или я не в своем уме, или там привидения.

— О каком письме ты говоришь? — спросил Август.

Все трое вышли из беседки. Укрывшаяся в кустах Марта подождала еще несколько минут и покинула сад.

— Нам надо над этим поразмыслить, — сказал Вильям, перечитывая письмо. Как обычно, они встретились на конспиративной квартире в оживленном квартале Шираза.

— Знаешь, Август хвалится, что под вывеской голландской компании Деттердинга они намерены захватить кавказскую нефть. У меня создается впечатление, что немцы на самом деле хотят добраться к ней через Иран, — сказала Марта, пересказывая подслушанный разговор.

— Если хищный волк хочет задрать медведя, то старому льву не остается ничего иного, как науськивать их друг и а друга.

— Так, наверное, думал Чемберлен, когда подписывал Мюнхенский договор.

— Ах ты, мой мудрый политик! Послушай, дорогая, ты уверена, что никто тебя там не видел?

— Никто.

— Наверняка?

— Наверняка.

— Но это письмо должно снова оказаться у них, Иначе может быть плохо.

— Я должна была там быть в четыре.

Вильям взглянул на часы: половина пятого.

— Ну, попросту опоздаешь, придешь около пяти.

— Тогда дай мне это письмо.

Вильям старательно протер бумагу кусочком замши, вложил в конверт и отдал Марте.

— Сейчас я иду туда. Но вечером?.. — Она посмотрела на Вильяма вопросительным взглядом.

— Как мы договорились. Но никто не должен знать, что ты сюда приходишь.

— Думай обо мне. Привет! — сказала Марта, целуя на прощание англичанина.

Вильям выпустил ее, но не запер двери. Через десять минут в квартиру без стука вошел английский консул, который из соседней комнаты подслушивал разговор Вильяма с Мартой.

— Это превосходная девушка. Другой такой мы не найдем, — произнес он с уважением.

— Кристина Витгенштейн в своем письме к брату просит его позаботиться о сыне того рабочего-шантажиста. Настаивает, чтобы его направили на переподготовку в отдел, предназначенный для ведения будущих партизанских боев в Иране.

— Видишь, это называется дальновидной политикой. Да, мистер Вильям, легкой жизни у нас здесь не будет. Если хотим держать Августа в руках, придется найти сильные аргументы.

— Шантажиста арестовала местная полиция по обвинению в торговле наркотиками.

— У вас есть какие-нибудь контакты с ними?

— В самом деле, нужно кое-что вытянуть из этого птенчика, пока он сидит в клетке. Я постараюсь.

— Заранее прошу простить мне мой вопрос, но скажите, эта девушка знает, что вы уже разошлись с женой?

— Разве это имеет какую-то связь с делом Августа и шантажиста?

— Вы не ответили на вопрос, поэтому я могу думать, что вы намерены на ней жениться.

— У вас есть какие-то возражения?

— На вашем месте я бы тоже женился. Но должен обратить ваше внимание на одно дело… Разрешите закурить?

— Прошу вас. — Вильям пододвинул коробку с сигарами. Консул закурил и глубоко затянулся.

— Я не согласился бы с вами, — продолжал он, — в том, что британский лев подталкивает Гитлера к борьбе с медведем. Наш старый, безошибочный девиз гласит: «Разделяй и властвуй». И скорее всего, сэр Чемберлен использует его в своей политике, но по отношению к Гитлеру эта игра слишком рискованна. Достаточно посмотреть, как последовательно и терпеливо он проводит свою политику на Ближнем Востоке. Везде, где возможно, очень умело использует антианглийские настроения различных общественных слоев в Ираке, Сирии, Иране, Турции и Ливане. Наш противник жаждет использовать любую возможность и захватить все в свои руки. Готовит людей для антигитлеровских переворотов. Поэтому неизвестно, не перекинется ли возможная война Гитлера с Советами также и на Иран.

— Гитлер ищет сырье и дешевую рабочую силу не здесь, а в России.

— Дорогой сэр, Гитлер знает, наверняка знает, с какой целью и как начать войну, но ни он и никто иной не знают, чем кончится такая война. Эта игра по-крупному, и победить в ней — огромное искусство. Я убежден, что Гитлер, планируя войну, не забывает также и о нас. Его политика на Востоке видна как на ладони. И поэтому эта чудесная девушка может стоить очень дорого.

— Какое отношение все это имеет к нам, ко мне и к Марте?

— Как раз об этом я и хотел сказать. Ее хитрость, ум, удачливость, а также чувство к вам побуждают ее к действиям. Любовь девушки всегда спонтанна и бескорыстна. Пока она влюблена, мы можем на нее рассчитывать, но когда вы на ней женитесь, может быть иначе. Ведь это вы сказали, что она мечтает о доме, детях и собственном салоне мод в Лондоне. Женщина — существо еще полностью не исследованное. Вы об этом прекрасно знаете.