Мариан Реняк - Митра

Полковник хотел убедиться, что его предположения правильны.

— Это означает, что они могут удалить наших специалистов и советников из Ирана. Вы можете себе представить, как в этом случае ограничится радиус наших действий?

— Этого упорно требуют англичане, — добавил Хольтус. — До сих пор британское правительство не предложило никаких практических шагов в этом направлении.

— А русские? Какую они занимают позицию по отношению к правительству Ирана? — расспрашивал полковник.

— Русские направили две ноты, выражающие протест: шестнадцатого июня сего года и вторую, девятнадцатого июля. В обеих нотах обращают внимание на сближение между Ираном и третьим рейхом. Советы обращают также внимание, что такое сближение является пробой создания антисоветского блока, и ссылаются на соглашение, подписанное Ираном и Россией в 1921 году. На основании этого соглашения, в случае угрозы суверенитету Советского Союза с территории Ирана, советские войска имеют право вступить в Иран для обеспечения безопасности своей страны.

— Вот, пожалуйста! — выкрикнул полковник. — С одной стороны англичане, а с другой — русские! А мы абсолютно ничего не делаем! Ведь операция «Амина» должна была стать для них неожиданностью. В такой ситуации, боюсь, мой дорогой, скорее всего, они нам преподнесут что-то неожиданное.

— Но я не сказал вам еще одно, — спокойно объяснил Хольтус. — Фюрер и дальше считает, что всю операцию нужно провести руками шаха. Поэтому он потребовал, чтобы, в случае нападения со стороны англичан, иранская армия оказывала сопротивление до тех пор, пока немецкие войска не придут ей на помощь. Как вам известно, — продолжал он, — иранская армия приведена в повышенную боевую готовность. Большая часть ее переброшена в южные районы государства. Хорошо информированные источники сообщают, что иранцы, подготовлены к отпору атакам британской армии со стороны Индии. А кроме того…

Полковник неожиданно прервал Хольтуса:

— Господа, господа! Это чепуха. Мое мнение таково, что огромная иранская армия — это колосс на глиняных ногах. Достаточно одного крепкого удара, и эта громадина упадет под собственной тяжестью, рассыплется, как карточный домик. Мне не хотелось бы, чтобы повторилась история с Ираком. Мы неправильно поступаем, неверно, — повторил он, подчеркивая это. — Нам нельзя рассчитывать только на шаха. Мы обязаны убедить в этом фюрера. Я знаю, что адмирал Канарис думает так же, как и я.

Зазвонил телефон. Бахман поднял трубку и передал ее майору:

— Вас, господин Хольтус.

Майор, закончив разговор, обратился к полковнику:

— Кажется, на этот раз будет принято какое-то решение. Нужно немедленно возвращаться в Тебриз.

— Я поеду с вами, — сказал полковник. — Здесь мне пока нечего делать.

— Вы не дали мне закончить, господин полковник. Вас просят немедленно выехать в Стамбул, а затем вернуться сюда. Сейчас в ваших руках остается реализация операции «Амина». Надеюсь, что скоро мы увидим готовым план.

— Насчет перехвата нашей информации Интеллидженс сервис: думаю, мы должны поменять и время, и сигнал начала передачи. Предлагаю как пароль мелодию «Штерн фон Рио». Одновременно будем передавать на той же волне предыдущую и тем самым дезинформируем подслушивание их разведки. Пусть у англичан будет работа. Новый шифр переправим курьером. Если господин полковник желает, то мы можем ехать вместе, только я выйду в Тебризе.

Когда офицеры из абвера закончили разговор, Марта тихонько вышла из-за портьеры и быстро вернулась в апартаменты мужа. Немедленно пошла в ванную комнату, разделась, взяла горсть хны, размазала ее на волосах, закрутила голову махровым полотенцем, отвернула кран и села в ванну.

В резиденции Витгенштейнов не только Марта интересовалась всем, что делается за кулисами их повседневной жизни. Наргис тоже внимательно наблюдала за происходившим. Незаметно старалась узнать содержание переговоров, для чего использовала каждый удобный случай: во время прогулок с бароном, когда подавала гостям к столу, во время уборки дворцовых апартаментов; кроме того, прислушивалась ко всей информации, которую мать приносила с фабрики. Она знала, что под предлогом работы из Германии прибывали все новые люди.

Август полностью посвятил свои мысли и действия завоеванию господствующего положения на нефтяном рынке. Последнее время он особенно интересовался Деттердингом и секретами его работы по эксплуатации нефтяных районов Ирана. Составлял планы комплексного управления нефтяной промышленностью на территории начиная от Кавказа, через Иран и Ирак и до Саудовской Аравии включительно. Размышлял, как наиболее результативно исключить из этой торговли нефтью Венесуэлу и Соединенные Штаты. Кристина со скукой выслушивала далеко идущие планы мужа. Одновременно ее преследовал страх, что в любую минуту во дворец может прийти Генрих. Нервное напряжение, постоянный страх довели ее до потери аппетита и бессонницы, и если она засыпала, то ее преследовали кошмарные сны. Чтобы все это заглушить, она пила еще больше.

Ганс Бахман, простившись с Хольтусом и полковником, вернулся в свой кабинет. Он собирался проявить шпионский микрофильм, который получил от курьера. Как-то до сих пор не было времени им заняться, обычно он делал это сразу после получения секретной почты. На этот раз изменил прежний порядок: были более срочные дела. Ганс достал ключ, открыл письменный стол, выдвинул ящик и с удивлением обнаружил, что нет ручки, в которой был спрятан микрофильм.

«Неужели я машинально взял эту ручку о собой? Ведь не мог же я ее потерять. Наверное, все-таки положил в ящик. А может… Даже страшно подумать. Неужели кто-то пробрался к тайнику? Но кто?» Ганс тщательно поискал в ящике, затем закрыл его и вернулся в комнату. Марты там не застал, она была в ванной; когда он приоткрыл туда дверь, она посмотрела на него и произнесла усталым голосом:

— Страшно болит голова. После твоего ухода положила себе на волосы хну. Старые иранцы утверждают — она не только окрашивает волосы, но и помогает при мигрени. Сейчас вот лежу в ванне, это лучше, любого лекарства. — Она сказала это так, что Ганс не мог даже усомниться в правдивости ее слов.

— Кто убирал мою комнату?

— А что случилось?

— Я только спрашиваю, кто убирал.

— Эта толстая служанка, которая слепа на один глаз. Кстати, ты сам хотел, чтобы она убирала. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Ты не видела в моей комнате черной ручки фирмы «Пеликан»? Возможно, я оставил ее на письменном столе, или она упала на пол. — Говоря это, Ганс внимательно смотрел на Марту. Она, улыбаясь, сказала:

— Так ты ищешь ручку?

— Да.

— Ты совсем как мой отец. Очки у него на лбу, а он ищет их по всей квартире. Она ведь у тебя в кармане пиджака.