Мариан Реняк - Митра

Фильм кончился, Ганс выключил проектор.

— Стоит подвести итог… — сказал он. — Угадайте, какой прием применили англичане? — Он взял в руку стакан с водой. — Видите? — Он поднял стакан. — Издалека этот стакан выглядит пустым, а на самом деле он полон. Предусмотрительные англичане — словно эта вода. Они везде, а вроде бы их нет. Это мастерский прием, который мы могли бы сейчас повторить.

— Думаю только, — ответил Август, — хватит ли нам жизни, чтобы добиться своей цели…

— Наш стакан уже почти полон. В нем не хватает всего лишь нескольких капель…

— В самом деле? — спросил заинтригованный Август.

— Да, господин барон. Борьба, которую вел против англичан в этом районе ваш отец, сегодня стала легендой. И именно Витгенштейны — герои этой легенды. К сожалению, ваш брат не хочет использовать ее в интересах немецкого народа. Вы же, соединив свою страсть с талантом нефтяника, могли бы многое сделать.

— Как капля воды в стакане?

— Не извольте беспокоиться. Такой человек, как вы, не утонет в этом «стакане».

— Я не хотел бы быть романтиком… Точнее говоря — нефтяником без нефти. Меня интересуют конкретные вещи.

— Конкретная вещь — это фабрики Витгенштейна, которые могут стать временной базой для нас и для вас, — сказал Бахман.

— Позволю себе заметить, что на фабриках моего брата изготавливаются ковры.

— Это не имеет значения. Можно выпускать ковры и думать о нефти. Ни для кого не секрет, что центр мировой нефтедобычи из Мексиканского залива и Карибского моря перемещается на Ближний Восток и в район Персидского залива. Это до нас еще понял ваш отец. Нужно только подумать, как лучше подойти к этому делу.

— Вы считаете, что Великобритания будет спокойно смотреть на то, что мы делаем? У них невидимые, но длинные руки…

— Этот старый лев почивает на лаврах. Англия захватила все страны Персидского залива, Иорданию, Палестину, Египет… Вы знаете такую поговорку: когда кот спит, мыши резвятся. Было бы неплохо, если бы вы, вместо того чтобы ехать в Америку, остались здесь и присоединились к брату. Мы устроим вам командировку от концерна на год или два с сохранением всех привилегий, — произнес Бахман и наполнил кружки.

— Предположим, что я принял эти предложения. А что дальше?

— Я думаю, — ответил Ганс, — что в скором времени нефтеперерабатывающий завод в Абадане, эта жемчужина в короне Британской империи, перейдет под управление таких людей, как вы. Это не романтика. Я прекрасно знаю, о чем говорю. — И, чувствуя колебания Августа, добавил: — Персы говорят, что счастье только раз стучится в дверь, и все дело в том, чтобы не прозевать этот момент…

Август фон Витгенштейн уже принял решение. Он с уважением посмотрел на Бахмана и поднял кружку.

Перед резиденцией барона Карла фон Витгенштейна остановилась коляска. Старый садовник почтительно поклонился вышедшей из нее молодой девушке. Извозчик выгрузил багаж, Наргис взяла чемоданы и проводила гостью во дворец.

Барон с братом сидели в салоне и пили коктейли.

— Маргит! Наконец-то приехала! Здравствуй, доченька! — воскликнул Карл, вскакивая с кресла.

— Добрый день, папа! Здравствуй, дядя! — сказала девушка, целуя отца.

— Я уже могу называть тебя «мадам доктор»?

— Конечно. Сейчас я тебе покажу диплом.

— Поздравляю тебя, — произнес Август.

— А Генрих? — спросила Маргит.

— Пока еще не защитил диплома. Он больше рисует, чем учится.

— Я это знаю. Но где он? Мне бы хотелось с ним поздороваться.

— Ах, ты об этом! Генрих остался в Берлине. Я приехал с Кристиной.

— А как себя чувствует Элен?

— Не лучшим образом. Сейчас она спит. По ночам ее мучает бессонница. Ты не голодна, доченька?

— И не голодна, и не устала. Хочу только принять ванну. А потом у нас будет много времени, папа.

Выходя из комнаты, Маргит встретила Кристину, одетую в костюм для верховой езды.

— Здравствуйте! Я дочь Карла Витгенштейна, — представилась она.

— Маргит? Господи, как же вы изменились! Я бы вас не узнала. Вы выглядите как настоящая леди. Я не люблю говорить комплименты, но вы действительно очень красивая.

— Благодарю. Не буду вас задерживать, вы, кажется, собрались на прогулку.

— Думаю, у нас будет еще достаточно времени, чтобы познакомиться поближе, — сказала Кристина.

— До встречи, — вежливо попрощалась Маргит.

Братья в салоне слушали радио. Выступал Гитлер. Карл поднялся и с явным неудовольствием выключил приемник.

— Извини, Август, ты ведь приехал сюда, чтобы отдохнуть. Я хочу избавить тебя от выслушивания этих бредней. Тебе приготовить еще коктейль?

— Я сам это сделаю, — ответил Август.

— Не завидую вам. У нас здесь спокойно. Надеюсь, я тебя не обидел…

— Если бы не было Гитлера, — ответил брат барона, — его следовало бы выдумать, чтобы освободить нас от всех этих коммунистов, социал-демократов и прочих красных. Это чьи слова, Карл?

— Мой дорогой, я сказал это тогда, когда в Германии царил полный хаос. Красные только этого и ждали. Надо было найти силу, способную упорядочить всю эту неразбериху. Гитлер был именно той силой. Это вовсе не значит, что, поддерживая его, мы не испытывали опасений. Но теперь этот зверь ни с кем и ни с чем не считается. С одной стороны, рисует рабочим картину социалистического рая, лучше советского, а с другой — ведет дело с промышленными акулами и финансистами. И никто не видит или не хочет видеть, что он стремится реализовать только свои бредовые планы. Сумасшедший фантазер! Эта идиотская расовая теория, этот антиеврейский балаган — кому все это нужно? Евреи, которые развивали промышленность, основывали банки, были нужны рейху, тем более что величие Германии, ее мощь были им на руку. Скажи, кому это нужно?

— Видишь ли, дорогой Карл, это своего рода терапия, причем неизбежная, для того, чтобы освободить нас от комплекса Версальского договора. Я и сам не очень-то верю в высшие и низшие расы. Так же, как и ты. Только я ценю политическое значение этой теории. Эта идея возвращает нации веру в себя, побуждает к действию. Тот факт, что девяносто процентов нации поддерживает Гитлера, свидетельствует о том, что это политик высокого класса, — заключил Август.

— Думаю, мы достигли бы того же, а может быть и большего, при монархии, — ответил Карл.

— Ты считаешь, что лозунг «Монархия!» был бы неплохим политическим ходом?

— Честному политику не следует этого бояться. Я же независимый промышленник и справляюсь без всяких там ходов.

— Это правда. Могу тебе даже позавидовать. А для меня ты не найдешь какой-нибудь должности? — спросил Август.

— Чтобы делать ковры, надо иметь очень тонкие пальцы, — двусмысленно ответил Карл. — Ты не подходишь для такой работы…