Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 2

— Уй, бля! — сдавленно вскрикнул Лавров и полетел вниз.

Камень попал точно в цель: в серебристого попугая, который сидел на ветке и вскрикнул еще громче Виктора, замертво падая вниз. Смерть несчастного попугая и его падение с кроны дерева отвлекли внимание охранников от Виктора, который расположился с другой стороны акации. Лавров же, падая спиной с высоты третьего этажа, успел сгруппироваться в воздухе: максимально отвести плечи назад и, поймав момент инерции, махнуть двумя ногами вперед, что спасло его от перелома шеи. Обломав несколько мелких веток и поцарапав лицо, Лавров смог перевернуться назад и ухватиться за большую толстую ветку. Однако он не удержался, ободрал кожу на ладонях и продолжил падение. Но здесь уже было невысоко.

Виктор стал на ноги сразу за частоколом. Страшно себе представить, что было бы, приземлись он на метр ближе. Но у него не было времени что-то себе представлять. Будучи ростом чуть выше частокола, Лавров, согнувшись пополам, чтоб остаться незамеченным, кинулся в сторону ближайших зарослей мангрового дерева и залег. И вовремя. Тотчас из-за плетня показалась голова мощного охранника Дамира. Он несколько секунд молча стрелял взглядом по кустам, затем гортанно произнес:

— Наверное, обезьяна.

И исчез за ограждением.

«Сам ты обезьяна, — подумал Виктор и с облегчением выдохнул: — Пронесло…»

Скороход Вииль-Ваал-младший несся по саванне почти бесшумно и не оглядываясь. Отец явно преуменьшал его качества. Пожалуй, такого бегуна не было не только на побережье, но и на всем Востоке Африки. Наверное, такие могли быть только в Эфиопии, откуда выходят мировые чемпионы по марафону.

Выносливый, как все туземцы, Вииль-Ваал вскоре отбежал на приличное расстояние от места, где днем был царем он, а ночью — его старый мудрый отец. Эта подмена позволяла Вииль-Ваалам держать все население маленького стойбища в суеверном страхе перед «колдуном», который за сутки успевал родиться, умереть и опять родиться. Ни одно решение не принималось без древнего шамана племени дарод, Вииль-Ваала. Именно поэтому Вииль-Ваал-младший вел себя так странно, когда группа Лаврова, изнемогая, доползла до поселка.

А сейчас молодой царек летел, как птица. Ему нужно было до утра успеть выполнить поручение отца. До трассы было десять миль. Там у владельца маленького кафе специально для Вииль-Ваала стоял мотороллер, на котором до столицы было рукой подать. И вот сейчас еще один пригорок и заросли колючего кустарника, куда не суются даже хищники и где уже давно протоптана тропа.

— А-а-а! — разнесся над зарослями крик скорохода.

Он на полном ходу зацепился за что-то и, грохнувшись, ударился щекой о твердый грунт и замер. Сомалиец понял, что упал неспроста, и его рука потянулась к карману брюк.

В мгновение ока кто-то тяжелый запрыгнул на него сверху, придавив спину коленом и наступив на руку тяжелым сапогом.

— А-а-а-а! — вскричал от боли Вииль-Ваал.

— Не дергайся, — послышался спокойный голос нападавшего, и к горлу африканца прижалось холодное лезвие тесака.

— Рассказывай, гадина!

— Чт-то? — еле слышно пролепетал сын вождя племени.

— Зачем ты хотел нас убить?

Незнакомец быстро нашел в кармане Вииль-Ваала пистолет «Глок» и только после этого отпустил испуганного сомалийца. Тот медленно повернулся и увидел перед собой Виктора Лаврова. Удивлению дарода не был предела.

— Ты-ы-ы? Как… ты меня догнал? Ты же спал…

Виктор сидел напротив африканца, проверяя исправность пистолета.

— Хм, живете как дикари, а оружие у вас современное… Итак, я тебя еще раз спрашиваю: зачем ты подослал человека убить нас?

— Это не я! Это…

Вииль-Ваал смотрел, как загипнотизированный, на свой пистолет в руках врага. Он совершенно не был похож на того харизматичного надменного полубога, которого боялось и уважало все поселение. Это был жалкий мужичок между тридцатью и сорока, одетый в спецназовскую форму, которая ему, кстати говоря, совершенно не шла.

— Это он, — предал своего отца испуганный сомалиец.

— Чем же мы вам так не угодили? — криво усмехнулся Виктор.

— Отец сказал, что ты — очень опасный человек.

— Лестно слышать, — крякнул Виктор. — Особенно от бандитов, которым отравить верблюдов, да и собственных соплеменников, ничего не стоит.

Вииль-Ваал смотрел на Виктора круглыми глазами.

— Верблюжатник Шашух — ваша работа?

— Мы не травили людей… Мы только верблюдов, — промямлил Вииль-Ваал и понял, что проболтался. — Ты только в поселке никому не говори…

— А торговля детьми? Как вы с маразматиком-папашей в неурожайный год продавали детей своего племени и покупали продукты? Про это тоже не говорить?

— Н-не говори, — заикнувшись, попросил похолодевший от ужаса туземец.

Да, староста, старейшина, вождь Вииль-Ваал боялся не суда, не прокуратуры, не полиции, а людей, которые жили рядом с ним, слушались и даже преклонялись. Людей, которые если узнают правду… Даже страшно себе представить, что они с ним сделают. Так, наверное, бывает в любой стране, где нет власти.

— Ладно… С этим потом разберемся. Куда бежишь среди ночи? — внезапно перевел разговор в другую область Лавров.

Вииль-Ваал замолчал и отвел глаза.

— Я думаю, тебе не стоит молчать, — Виктор сверлил сомалийца взглядом. — Ты же знаешь, что я опасный? Правда?

Вииль-Ваал неожиданно посмотрел на Виктора так, что украинец замер. Ему сразу стало понятно, почему два тщедушных ублюдка терроризируют целый поселок. Это было что-то граничащее с харизмой и гипнотическим даром. Лаврову вдруг захотелось отдать Вииль-Ваалу пистолет, улыбнуться и обнять его. Но недаром украинец обучался в школе разведки, где вырабатывалась устойчивость психики. Он справился с этим пронизывающим взглядом черных и глубоких, как омут, глаз.

— Я сейчас тебя стукну! — спокойно сказал Лавров, протянув свой немаленький кулак прямо к носу Вииль-Ваала. — И ты уже больше никогда не сможешь ни бегать, ни ходить.

Вииль-Ваал явно не понял угрозы украинца и недоуменно посмотрел на него, забыв о своем чарующем взгляде.

— Тебя когда-нибудь били по лицу, вождь? — спокойно продолжил Виктор, убрав кулак от носа сомалийца и невозмутимо глядя ему прямо в глаза.

Вииль-Ваал впервые в жизни никак не мог подействовать на своего собеседника и был напуган. Оказывается, кто-то в мире не поддается его воздействию.

— Ты будешь говорить? — грозно спросил Лавров.

— Буду… — царек был подавлен. — Отец отправил меня в Могадишо, чтобы я встретился с Мусой.

— Кто такой Муса? — Виктор слушал внимательно, глядя под ноги, но не забывал боковым зрением следить и за сомалийцем.

— Очень серьезный человек в Могадишо. У него вооруженные отряды, он контролирует большую часть бизнеса и захват судов…