Ричард Коннелл - Друг Наполеона [Рассказы]

Глаза Бонтикю метнули молнию.

— Мсье Пантан, — вскричал он, — вы дождевой гриб!

Это было уже слишком. Назвать охотника за трюфелями дождевым грибом — значит нанести ему сильное оскорбление. Дождевой гриб, испускающий вонючий темный порошок, часто обманывает охотников своим сходством с трюфелями.

— Клянусь мизинцем Сент-Фронта! — воскликнул Пантан. — Вы мне ответите за это оскорбление, гражданин Аристид-Луи-Бонтикю! Перед лицом всего Монтпона, всего Перигора, всей Франции я вызываю вас на дуэль.

Мсье Бонтикю стоял неподвижно, его круглое лицо побледнело, половина трюфеля выпала из дрожавших пальцев. Он знал, и все знали, что перигорский дуэльный кодекс беспощаден. На расстоянии двадцати шагов противники обмениваются выстрелами из дуэльных пистолетов, потом дерутся на рапирах, и если тут не достигают решительных результатов, каждому вручается кинжал и начинается схватка в рукопашную. Такие дуэли не бывают бескровными.

Мсье Бонтикю неуверенно пролепетал:

— Вы отвечаете за последствия своих слов, мсье Пантан?

— Разумеется.

— А вам не угодно взять их обратно? — и в голосе Бонтикю прозвучала просительная нотка.

— Взять обратно? Мне? Никогда в жизни! Не только не беру обратно, но еще раз подтверждаю их.

— Хорошо, — произнес Бонтикю загробным голосом. — Вы сами роете себе могилу, мсье. В ближайшем будущем жду вашего приглашения, как противник, и позже, как профессионал-гробовщик.

Мсье Пантан вздохнул.

— Советую мсье гробовщику приготовить гроб самому себе, если он не желает, чтобы это сделал его конкурент по ремеслу.

И с жутким смехом маленький аптекарь оставил поле битвы.

Мсье Бонтикю шел понуро, чувствуя, что его колени трясутся, как желе. Он вернулся в свое похоронное бюро. Из мастерской только что доставили новый гроб. Он долго смотрел на него, мысленно смерил себя в длину и вздрогнул. Взглянув на пластинку на крышке, он опытным глазом мысленно награвировал на ней:

Аристид Гонтран-Луи-Бонтикю.

Пал на поле чести на 44-м году жизни.

Он был хорошим охотником за трюфелями.

Мир его праху.

Подумав, в какую ярость придет Пантан от такой надписи, он почти развеселился. Потом посмотрел на свои пухлые руки и горестно вздохнул. Ах, эти пальцы никогда не спускали курка и не держали рукоятки кинжала. Он снял с полки запыленный том. Это был старинный дуэльный кодекс Перигора. Потом швырнул книгу, вынул из шкафа свою лучшую шляпу, почистил ее рукавом и вышел на улицу.

Ровно в полдень дня три спустя, согласно предписаниям дуэльного кодекса, мсье Пантан в полном параде вошел в лавку мсье Бонтикю, в сопровождении двух секундантов. Они нашли мсье Бонтикю, комфортабельно расположившегося среди своих гробов. Он приветствовал их ясной улыбкой. Мсье Пантан вздрогнул от негодования.

— Мы пришли, — объявил главный секундант — мсье Дюффон, городской мясник, — в качестве представителей оскорбленного, чтобы требовать удовлетворения. Оружие и условия встречи определены в кодексе. Остается только назначить день и место. Приемлемы ли для мсье пятница и заповедная роща?

Лицо мсье Бонтикю изобразило крайнее сожаление.

— Увы, это невозможно, — ответил он с глубоким поклоном.

— Невозможно?

— Смею уверить вас, что мне доставило бы большое удовольствие проткнуть живот этого мсье, но это, к сожалению, невозможно.

Пантан и секунданты переглянулись.

— Как так? Значит, мсье отказывается драться?

Бонтикю с огорчением покачал головой.

— Нет, господа, я не отказываюсь, — ответил он. — Разве здесь не задета моя честь? Разве я не спортсмен? Но, увы, мне запрещено драться.

— Запрещено?

— Увы, да.

— Почему?

— Потому, — с достоинством ответил Бонтикю, — что я женат.

Трое посетителей даже рты разинули. Первым опомнился мсье Пантан.

— Вы женаты?

— Ну, конечно.

— Давно ли?

— Со вчерашнего дня.

— На ком?

— На мадам Обюссон из Барбасты.

— На вдове сержанта Обюссона?

— Да.

— Не верю, — заявил Пантан.

Бонтикю усмехнулся и закричал:

— Анжелика! Выйди сюда на минуту.

— Зачем? У меня уйдет суп! — послышался женский голос из глубины дома.

— Выйди на минуту.

Полная женщина, лет тридцати, появилась на пороге.

Трое посетителей молча переглянулись.

— Без сомнения, — сказал мсье Дюффон, — мсье Бонтикю не может принять вашего вызова. Он женат, а вы нет. В кодексе сказано ясно: «Противники должны быть, безусловно, совершенно одинакового семейного положения». Таким образом, холостой не может драться с женатым и наоборот.

Посетители вышли. Пантан был мрачен.

Однажды утром волосатый, суровый и решительный Пантам появился на пороге лавки Бонтикю. Противники обменялись глубокими поклонами.

— Имею честь, — холодно сказал мсье Пантан, — известить мсье, что препятствия к нашей встрече на поле чести отпали. Можете вы принять моих секундантов завтра в полдень?

— To-есть как, — ответил мсье Бонтикю, поднимая брови, — я ведь женат.

— Я тоже женат, — ответил Пантан с угрюмой усмешкой.

— Мсье изволит шутить.

— Если мсье будет добр просмотреть сегодняшнюю газету, — сухо ответил Пантан, — то увидит извещение о моей свадьбе с мадам Марселе из Перижье, состоявшейся вчера.

На лице гробовщика выразилось удивление и тревога.

— Может быть, мсье и его секунданты явятся ко мне послезавтра в полдень, — с казал он.

Пантан с двумя друзьями явился в похоронное бюро Бонтикю в назначенное время.

— Устраивает ли мсье встреча завтра на рассвете? — спросил Дюффон.

Мсье Бонтикю пожал плечами и возразил:

— К сожалению, эго невозможно.

— Почему? — воскликнул Пантан. — Мсье женат, и я женат, наше семейное положение одинаковое. Или мсье берет обратно свое оскорбление?

— Никогда, — заявил Бонтикю. — Я готов принять вызов, но сегодня утром, господа, я стал отцом.

Из спальни донесся детский плач.

— Это уж слишком, — возмутился Пантан, выходя из бюро.

Вскоре мсье Пантан с секундантами снова явился к Бонтикю, который их встретил вежливым поклоном.

— Мсье, — начал главный секундант, — имею честь…

— Я сам скажу, — прервал его Пантан. — Сегодня, мсье гробовщик, я тоже стал отцом.

Новость заинтересовала, но не взволновала мсье Бонтикю. Он улыбнулся и ответил:

— Вы опоздали, мсье аптекарь-ветеринар. Два дня тому назад у меня родился второй ребенок…

— Погодите, — грозился Пантан, — я вам покажу.

На следующий день мсье Пантан с секундантами явился снова.

— Дуэль состоится завтра на рассвете, — заявил он.

— Это невозможно по кодексу, — вздохнул Бонтикю.

— У меня теперь тоже двое детей, — объявил аптекарь.