Олег Губайдулин - Палач демона

5 июля 1942 года дивизия, форсировав реку Дон, ворвалась в западную часть Воронежа и образовала два плацдарма, назвав их «Великая Германия». Начались уличные бои за город. Отборным немецким частям противостояли лишь части НКВД, 3-я дивизия ПВО и тыловые подразделения. Но, несмотря на свою малочисленность и неопытность, они все-таки сумели остановить наступление вражеских танковых колонн…

Хэймо неожиданно вскочил на ноги.

– У меня еще пара бутылок коньяка осталась! -вспомнил он и вопросительно взглянул на старшего брата.

– Давай, тащи! – подумав секунду, разрешил лейтенант. Все равно до утра тут торчать придется…

Плотно поужинав и прикончив обе бутылки коньяка, все пятеро отправились спать. Часовым Хродвалф назначил своего наводчика Отто Щульце. Того самого, который одним выстрелом уничтожил русскую пушку. Он должен был в течение трех часов охранять покой своих спящих однополчан.

Лейтенант залез в свой танк, брат последовал его примеру. Трое остальных, расстелив брезент, расположились рядом с боевыми машинами. Отто, проверив свой МП-40, закурил и начал прогуливаться взад и вперед.

Спустя полчаса ему послышался нечто, похожее на стон. Часовому показалось будто звук идет со стороны полуразрушенного дома. Шульце замер на месте и прислушался. Подозрительный звук повторился.

Глава 42

…Попрощавшись с убитым горем Никитиным, который вознамерился вновь посетить могилу своей жены, все трое гостей в полном молчании направились к машине.

– Георгий Степанович видимо себя винит в смерти супруги и поэтому хочет вымолить у нее прощения, – предположил Артемьев.

– Да, скорее всего, так оно и есть, – кивнул отец Матвей. Но о прощении ему надо бы молить не погибшую жену, ей-то сейчас уже все равно, а Господа нашего.

– Согласен, – вмешавшись в их беседу, кивнул Арно.

– Но жену тоже надо просить о прощении. Ведь это из-за Никитина эта нечисть погубила его супругу, – вступил в обсуждение ситуации Артемьев.

– Кстати, отец Тимофей, можно ли молиться о душе Светланы?

– Ее душе уже ничем не поможешь… – тихо ответил священнослужитель. Она ушла в тот момент, когда девушка погибла в когтях зла…

– Позвольте! – возразил Артемьев. Но ведь, если я правильно понимаю, она не сама выбрала для себя такую страшную участь?! Напротив, Светлана стала жертвой ужасного проявления нечистой силы, которая сначала погубила ее, а потом еще вытащила из могилы и превратила в вурдалака! Если бы она сама добровольно стала этой тварью, тогда все ясно. Но при чем же тут выбор личности?

– Велико милосердие Господне, – туманно ответил отец Матвей.

– Так можно или нет? – поддержал Николая Михайловича Готье.

– Нет! – твердо ответил священник. Церковь запрещает молиться за самоубийц, а тут – ужас- то какой! Я ведь не знаю, когда Светлана лишилась человеческой сути. Вдруг, она еще до своей смерти сделала выбор и стала таковой, какой мы видели ее несколько часов назад? Тогда молиться о спасении ее души нельзя.

– Но самоубийца, он, на то и самоубийца, что сам выбирает свою участь, – продолжил богословский спор Николай Михайлович.

– Истинно так, – кивнул отец Матвей. Образно говоря, самоубийца бросает к ногам Создателя его бесценный дар – свою жизнь. Это считается самым тяжким грехом из-за того, что человек, лишая себя жизни, после не имеет возможности раскаяться на этом свете.

– Значит, грех самоубийства тяжелее, чем грех убийства, изнасилования и тому подобного? – обернулся к священнику Арно.

– Точно так! – кивнул отец Матвей. Правда, существует и иное мнение. Например, в записях архиепископа Никона Рождественского значиться, что никто не может запретить людям излить свою душу в молитве пред Господом и поведать Ему печали свои. Но это вовсе не одно и то же, что выступать, допустим, с прошением за покойного самоубийцу. Этой темы коснулся и Оптинский старец Леонид, представший пред Создателем еще в 1841 году. Когда его ученик обратился к нему за утешением после известия о смерти отца, который покончил жизнь самоубийством, Старец ответил так: «Вручай как себя, так и участь своего родителя воле Господней, премудрой, всемогущей. Не испытывай Вышнего чудес. Тщися смиренномудрием укреплять себя в пределах умеренной печали. Молись преблагому Создателю, исполняя долг любви и обязанности сыновней». – «Но какими же словами молиться за таковых?» – спросил ученик. – «По духу добродетельных и мудрых» – ответил Оптинский Старец: «Взыщи, Господи, погибшую душу отца моего, и, аще возможно есть, помилуй! Не постави мне в грех сей молитвы. Но да будет святая воля Твоя!».

– Значит, можно так молиться и за Светлану? – заинтересованно спросил Арно.

– Так учил и утешал богомудрый Старец Леонид своего ученика, – ответил отец Матвей. В его наставлении и для каждого христианина, находящегося в подобном положении, есть много утешительного, успокаивающего душу. Молясь так Господу, христианин предает себя и покойного человека в волю Божию, всегда благую и премудрую…

– Надо бы сообщить об этом Георгию Степановичу, – пробормотал Артемьев. Но позже, когда он хотя бы немного придет в себя.

– Да, конечно, – кивнул священнослужитель.

– Получается, вы сначала сказали, что молиться за душу Светы нельзя, а теперь говорите, что можно? – спросил Арно.

– Говоря «нет», я лишь высказал свое собственное мнение, – ответил священник.

– Отец Матвей, вы не будете возражать, если мы по пути заскочим к кузнецу? – спросил Готье.

– Нет, конечно, – ответил священник. Делайте все, что должно, а я, простите, подремлю немного… – с этими словами он откинулся на спинку сидения и мгновенно заснул.

– Утомился, батюшка … – шепнул Готье Николаю Михайловичу.

– Пусть поспит, – махнул рукой тот. Нам еще часа три по городу мотаться…

Подъехав к дому кузнеца, они оставили священника под присмотром водителя, а сами пошли в квартиру мастера Тимофея.

– А-а, вы уже прибыли! – открыв дверь, поприветствовал кузнец гостей. А я уже все сделал! Проходите и смотрите.

Войдя в комнату, Арно не увидел прежнего беспорядка. Все было убрано, полы сияли чистотой, а от прежнего бардака не осталось ни следа.

– Я тут, понимаете ли, уборкой занялся, – несколько смущенно резюмировал хозяин квартиры. А то самому противно стало…

– Хорошо, – кивнул Готье. Но нас ваши дела не касаются. Где наш заказ?

– Да вот же он! – подскочив к столу, кузнец развернул большой мятый газетный сверток. Вот! Взглянув, Готье увидел, что в свертке лежит пара клинков. Взяв в руки один из них, в виде длинного и мощного стилета, Арно ощутил приятную тяжесть. Вытащив из кармана маленькую рулетку, детектив начал придирчиво измерять его.