Робер Мерль - Остров. Уик-энд на берегу океана

— Не надо преувеличивать, — сказал Пьерсон. — Из–за какой–то царапины!

— Иногда и царапины бывают смертельными.

Теперь он был полон энергии.

— Им в санатории и без тебя дела хватает.

— Ну и пусть, — сказал Дьери, — раз вы меня бросили, пойду один.

Александр поднялся и подтянул пояс.

— Ладно уж, — сказал он, — твоя взяла. Идем.

Он нерешительно оглянулся на фургон. Майа тоже поднялся.

— И я пойду. Вдвоем уж как–нибудь дотащим тело.

— Не смей так говорить, — сказал Дьери.

Александр снова тревожно оглянулся на фургон.

— Я останусь, — улыбнулся Пьерсон. — Не беспокойся, я никуда не уйду.

— Из–за царапины! — бросил Майа через плечо.

Пьерсон глядел, как они удаляются втроем, Майа посередине. Александр — такой здоровенный, а Дьери — такой жирный, что Майа рядом с ними казался до странности тонким. Они вступили на территорию санатория и пошли по аллее. Потом завернули за купу деревьев и пропали из виду.

Внезапно Пьерсон почувствовал себя ужасно одиноким. Он вытащил из кармана трубочку, нерешительно посмотрел на нее, снова сунул в карман. Потом сел на свое обычное место, прислонился к ограде санатория. Он просидел так несколько минут и только сейчас заметил, что все время думает о грядущих неделях и месяцах. Затем он уперся локтями в колени, прикрыл ладонями лицо и начал молиться.

* * *

А те трое шли по главной аллее санатория. «Гравий, — думал Майа, — до чего же приятно ходить по гравию». Под ногами твердо, и даже чуть поскрипывает… Не то что песок. Здесь песок повсюду. При каждом шаге вязнешь в песке.

Дьери обернулся к Александру.

— Вызовешь помощника хирурга Сирилли.

— А кто это?

— Знакомый врач.

— А откуда ты его знаешь?

— Вчера познакомился. Я оказал ему небольшую услугу.

— Опять тайны.

— Короче, вызовешь. Иначе придется ждать очереди часа два. А за это время я изойду кровью.

— Ну, к чему эти преувеличения? — сказал Майа. — Кровь почти не идет.

Он искоса поглядел вправо. Двое солдат без гимнастерок, зажав в зубах сигареты, наводили порядок среди трупов. Рядом лежала груда одеял и стояли сложенные носилки. Крови не было видно, но повсюду были разбросаны лохмотья защитного цвета, прикрывавшие какие–то бесформенные куски. Двое солдат растягивали одеяло и складывали на него первые попавшиеся обрубки, а потом, когда, по их мнению, набиралось достаточно, взваливали тюк на носилки. Работали они не спеша, методически.

— С врачами всегда полезно поддерживать добрые отношения, а особенно в теперешние времена, — сказал Дьери. — Ведь не каждого станут лечить. Куда там. Им и вздохнуть некогда.

Когда они вошли в перевязочную, Майа затошнило от едкого запаха сукровицы и пота. Очереди ждали человек шестьдесят, большинство — на ногах. Некоторые сидели прямо на полу, привалясь к стене. Один из ожидавших, смертельно бледный, лежал посередине комнаты. Большинство было без рубашек, и пот стекал по их лицам, сбегал струйками с затылка, струился между лопаток.

В дальнем углу перед закрытой дверью сидел за столом низенький капрал, безусый блондинчик в какой–то фантастической форме. Стол был с умыслом поставлен так, чтобы загородить проход в операционную. Перед капралом лежала огромная книга для регистрации, какие–то разноцветные карточки, большие листы, отпечатанные типографским способом. Он то и дело записывал что–то на отрывном листке, затем переносил записанное в книгу, хватал отпечатанную типографским способом карточку, перечеркивал ее решительным движением синего карандаша и подкалывал скрепкой к странице книги. Время от времени он вскидывал голову и скучающе–надменным взглядом обводил раненых.

Все втроем они подошли к столу. Капрал, опустив глаза, стал копаться в своих записях.

— Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли, — начал Дьери.

Низенький капрал даже головы не повернул. Безусый блондинчик, щеголь. Воздух вокруг него чуть благоухал одеколоном.

— Он занят.

— Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли.

— Занят, — ответил капрал, почти не шевеля губами.

Дьери даже бровью не повел. Он прочно стоял перед столом. Стоял угрожающей громадой.

— Сходите, пожалуйста, за ним.

Капрал поднял голову, посмотрел на всех троих, не задержавшись ни на ком взглядом.

— Если вы ранены, — все так же не разжимая губ, сказал он, — станьте в хвост. Когда придет очередь, вас перевяжут.

— Да я не об этой царапине говорю, — сказал Дьери. — Соблаговолите передать помощнику хирурга Сирилли, что с ним хочет поговорить лейтенант Дьери. По срочному делу.

Говорил он вежливо, но голос его звучал сухо и отрывисто, как свист хлыста.

Капрал одним взглядом окинул Дьери с головы до ног. Дьери был без куртки, в одной рубашке, но зато брюки прекрасного покроя. Хорошие ботинки. Капрал поднялся.

— Попытаюсь его найти…

— Так–то лучше, попытайтесь, — с великолепной небрежностью бросил Дьери.

Он навис всей своей массой над столом, и холодные его глаза впились в капрала из–за толстых стекол очков.

— Попробую. Только он действительно очень занят.

— Скажите ему, что его хочет видеть лейтенант Дьери.

— Попытаюсь, — повторил капрал.

И скрылся за дверью. Александр расхохотался.

— А давно ты лейтенантом стал?

— Раз говорю, значит, надо.

— А этот тоже еще, стерва, — сказал Александр, — так бы и отрезал ему кое–что. Все равно ему без надобности.

— Сволочь, да еще из окопавшихся, — сказал Майа.

— Свинья!

— Давай сожжем все его бумажонки? — предложил Майа.

— А еще лучше отрежем ему кое–что, когда он вернется. Он и без этих подробностей прекрасно обойдется.

— Курва, — добавил Майа.

— «Он очень занят»! — передразнил Александр. — А задница твоя, сволочь, тоже очень занята?

— Поросенок!

— «Когда придет очередь — вас перевяжут», — продолжал передразнивать Александр. — А главное ведь, эта сволочуга прав.

— В том–то и беда!

— О ком это вы? — удивленно спросил Дьери.

— Об этой сволочи.

— А‑а, — протянул Дьери, — я его и не заметил.

— А что бы ты стал делать, если бы твой трюк с лейтенантом не прошел?

Дьери вытащил из кармана пачку «голуаз».

— Все было предусмотрено. Но я сразу понял, что с этим сопляком надо действовать не бакшишем, а престижем.

— Благодари бога, что ты не нарвался на меня, — сказал Александр, — ведь со мной — где сядешь, там и слезешь.

Дьери окинул его холодным взглядом.

— А тебя бы я взял на обаяние.

В эту минуту вошел капрал. Он склонился перед Дьери с игривой вежливостью:

— Пройдите, пожалуйста, сюда, господин лейтенант.

Все трое очутились в абсолютно пустой комнате поменьше, выкрашенной в белый цвет. Широко открытое окно выходило в сад санатория. Вдруг справа or них внезапно распахнулась дверь. На пороге появился высокий молодой человек в белом халате, забрызганном кровью. Он быстро подошел к ним. Это был настоящий красавец.