Иван Головченко - Черная тропа. Повести и рассказы

- Вы думаете, она встретится с ним в пути?

- Где-нибудь на промежуточной станции или на месте назначения. Так или иначе теперь мы их не упустим из виду. Пошлите в помощь Васильеву еще двух человек. Чтобы сбить со следа возможную погоню, преступники могут прибегнуть в дороге к неожиданному трюку, и одному Васильеву трудно будет за ними уследить.

- Разрешите приготовиться в дорогу и мне? - спросил майор. - Организовать, так сказать, встречу!

- Как только получим сообщение Васильева о том, что Лузинская выехала именно в предполагаемом направлении, - вылетайте. Вам надо их опередить. Думаю, что преступники не рискнут воспользоваться самолетом - среди огромного количества пассажиров железнодорожного транспорта легче затеряться. Но на всякий случай обеспечьте, чтобы во всех аэропортах, где они могут пересесть с поезда на самолет, знали приметы обоих. И вот еще что…

Телефонный звонок не дал полковнику окончить фразу. Он выслушал информацию, роняя лишь отрывистые слова:

- Так… хорошо… одобряю… Хорошо.

- Васильев? - нетерпеливо спросил Лысенко, как только Снежко положил трубку.

- Не лично, но от него. Капитан просил передать, что Лузинская взяла два билета до Риги, но в поезд села одна. Билета никому не передавала. Для облегчения наблюдения Васильев взял двух оперативных работников своей группы.

- Значит, товарищ полковник?… - поднимаясь, спросил Лысенко.

- Значит, в путь, товарищ майор. Ни пуха вам, ни пера!

Самолет уже был готов к вылету, до старта остались считанные минуты, но трапа не убирали: ожидали двух опоздавших пассажиров.

Радио аэропорта непрерывно объявляло: «Пассажиры Рогов и Гусакова займите свои места в самолете! Пассажиры Рогов и Гусакова…»

Вслушиваясь в эти слова, Лысенко нервничал все больше. Раздражала и слишком большая для его головы фуражка с «крабом» работника Гражданского воздушного флота, и жавшая под мышками, с чужого плеча, форма, и чуть хрипловатый голос диктора, бесстрастно повторяющий одну и ту же фразу. А главное, с каждой минутой исчезала уверенность в успехе операции.

«Неужели Ложников и Лузинская что-то заметили?! - с тоской думал он. - Кажется, каждая мелочь была предусмотрена, и силы расставлены так, чтобы комар носа не подточил! Посмотреть на Васильева и Смирнова - заправские грузчики! Ходят этак вразвалочку, как люди, привыкшие таскать тяжести, суетятся вокруг каких-то ящиков и пакетов, укладывая их на багажную тележку… Каждый жест отработан, как у артистов! Разве послать одного из них к начальнику аэропорта и попросить задержать самолет еще на несколько минут? Пожалуй, так и следует сделать!»

Майор уже сделал шаг в сторону своих подчиненных, но оба они стремительно бросились вперед, спеша на помощь двум запыхавшимся пассажирам.

- Эх, гражданин, сейчас же сходни поднимут! - укоризненно крикнул Васильев Ложникову и, берясь за ручку его чемодана, с грубоватой любезностью буркнул: «Давайте уж подсоблю!»

Лузинская значительно отстала от своего дружка, - она сама сунула в руки подбежавшему Смирнову до отказа набитую сумку и умоляюще крикнула:

- Ради бога, скорее! Скажите, пусть не убирают трап.

Освободившись от багажа, пассажиры со всех ног бросились к самолету, но майор Лысенко, словно не видя их, ловко убрал трап. Дверцы самолета сразу же захлопнулись, мотор взревел.

Девушка, производившая эту посадку, вдруг огорченно вскрикнула и повернулась к опоздавшим.

- Как же так, граждане пассажиры… - начала было отчитывать она и вдруг осеклась, заметив, что происходит что-то необычное.

Два грузчика держали за руки мужчину, а неизвестный ей человек в форме работника аэрофлота крепко взял под руку женщину.

- Полет не удался, Ложников! - сказал он с издевкой и уже официальным тоном добавил: - Вы и ваша спутница арестованы!

Пассажир отчаянно рванулся, пытаясь освободиться из крепко державших его рук.

- Вы не имеете права! - завопил он истерически. - Вы будете отвечать…

- А это что за игрушка? - насмешливо спросил один из грузчиков, извлекая из его кармана пистолет ТТ. - Думаете, не знаем, каким путем вы его добыли?…

Арестованный свирепо взглянул на грузчика и больше не сопротивлялся. Из бокового кармана его был изъят и второй пистолет, системы «вальтер».

Обоих задержанных в сопровождении «грузчиков» усадили в подъехавшую машину. Лысенко остался на аэродроме один. Он снял фуражку и, вытирая большим клетчатым платком вспотевший лоб, с улыбкой взглянул на изумленную девушку.

- Украли у вас пассажиров, товарищ разводящий? - пошутил он. - Ничего, по месту своего настоящего назначения они будут доставлены!

Изобличенному в зверском убийстве Конигина вражескому агенту нечего было терять, и он с циничной откровенностью признался, что хотел купить себе свободу ценой жизни всего экипажа самолета. Обученный своими хозяевами искусству пилотажа, он надеялся, выбрав удобный момент, расправиться с пилотом и бортмехаником и перелететь через границу в западную Европу.

Для подобной операции старенький вальтер, хранившийся у Лузинской еще со времен гитлеровской оккупации, был мало надежен, и преступники решили раздобыть оружие любой ценой.

В ходе следствия была выяснена и картина трагической гибели Конигина. В основном она мало отличалась от той, какую нарисовали себе работники отдела госбезопасности. Правда, Конигин явился лишь случайной жертвой - разрабатывая свой план, преступники избрали перекресток именно потому, что надеялись встретить здесь милиционера-орудовца, контролирующего этот участок дороги. Заметив спрыгнувшего с машины лейтенанта, они решили, что это более удобный случай: навязавшись военному в попутчики, они могли совершить задуманное подальше от шоссе.

- А ведь они, пожалуй, могли бы осуществить свой план, не оброни Феня возле убитого приколки! - невольно воскликнул при разборе операции капитан.

- Вряд ли! - возразил полковник Снежко. - Нет преступления, которое не оставило бы после себя следа, пусть самого неприметного. Разве нам помогла одна Феня? А десятки других людей, при помощи которых мы собрали все нужные сведения в такой кратчайший срок? Именно эти зоркие глаза и толкнули «Зубра» на такой рискованный шаг.

- Полет в никуда! - рассмеялся капитан Васильев.

Председатель завкома профсоюза Федор Иванович Банько в этот день, как и всегда, пришел на работу с небольшим опозданием.

В его просторном кабинете все сверкало чистотой и свежестью: нигде ни пылинки, в открытые окна струится утренняя прохлада, лучи еще нежаркого солнца мягкими бликами ложатся на пол, веселыми зайчиками вспыхивают на зеркальной поверхности хорошо отполированной мебели.