В. Срезневский - Мир приключений, 1928 № 07

Особняком стоят решения: мужички прибежали с радостными криками: «Клешню поймали!». Избитым и задержанным оказался агент угрозыска. — Клешня сел в поезд, взял купе 1 класса до Симферополя, «мечтал о знойном Крыме» и не забыл отправить с ближайшей станции насмешливое и совершенно безграмотное письмо сельским властям. Разумеется, это — курьезное решение, данное по трафарету прочитанных уголовных романов.

Было бы бесцельно продолжать дальше выписки решений. Приведенная нами классификация достаточно выяснила типы, и литературную, и общественную ценность их.

Отметим и выделим из общей массы хорошие решения: Н. В. Поворозника (Бобруйск) и Г. Е. Туркина (Астрахань).

Справедливость требует упомянуть на ряду с очень плохими выражениями и удачные, меткие. У одного автора: шустрый мальчишка Иван Зоб бежит оповестить, что едет человек, а кепка у него «в клетку разделана, как вся в заплатах разных». — У другого подчеркиваем смелый, но свежий образ: «Солнце, зацепившись первыми лучами за степь, стало медленно выползать»…

Не удовлетворяют условиям конкурса по форме, но не плохи сами по себе главы: читателя В. Д. М. (объем одной «краткой заключительной главки» едва ли не превышает весь рассказ и для чего-то введено много новых действующих лиц), и другого автора, продлившего рассказ на две главы (7-ю и 8-ю).

Одно окончание подписано: «Коллектив». Письмо с такой же подписью просит «зачитать» главу и допустить на Конкурс. Прочитали. Рукопись — среднего достоинства. Но если бы она была и превосходной, премии она не получила бы. Мы вознаграждаем только индивидуальную работу. Здесь состязание музыкантов, а не оркестров. Нельзя, чтобы сложный оркестр конкурировал с солистами. И оркестр-то выступил случайный, образованный по территориальному признаку. Ничто не мешает каждому из членов любого коллектива — подписчика прислать свое отдельное решение, попробовать свои личные силы. Вот этот раз прислали решения две пары: два мужа и две жены, а, конечно, не каждый из них получает отдельно журнал. Кстати: обращаемся к этому искренно нам симпатичному коллективу-автору с просьбой не употреблять больше испорченного русского слова «зачитать». В литературном языке говорится: «зачитать» (книгу) — только в специальном смысле: не вернуть чужую, взятую для прочтения.

Будем беречь до мелочей наше драгоценное достояние — наш язык! По необходимости спешно составляемые газеты не могут нам служить образцом. Да и там теперь серьезно поднят вопрос о засорении, о порче языка и необходимости культурной революции и в этой области.

Из всех присланных решений нет ни одного, которое могло бы по праву быть названо лучшим, удовлетворяющим всем требованиям рассказа — задачи № 5. Не желая, однако, оставлять очередную премию в 100 р. вовсе неприсужденной, Редакция вынуждена по справедливости разделить ее между двумя авторами в неравных долях.

По присуждению Редакции, 60 рублей премии на Конкурсе № 3 Систематического Литературного Конкурса 1928 года получает

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ЖЕЛЕЗНИКОВ(Москва)

и 40 рублей премии

МИХАИЛ СТЕПАНОВИЧ СТЕПАНОВ(Москва),

выступающий впервые, рабочий — фальцовщик, безработный, 20 лет. Эти сведения о нем значатся на обороте рукописи),

за следующие заключительные главы к рассказу

Глава VII — самая короткая и самая грустная, служащая также и эпилогом нашей незамысловатой истории.

Ночью прибыл следователь, а в воскресенье понаехали власти и из Порточина, и из губернского города. — По сведениям, полученным из Карманова, минувшей ночью там был арестован Клешня. Оказалось, что из примет, разосланных по волсоветам, соответствовал действительности, главным образом, лишь последний пункт: даже самый момент ареста застал Клешню за сменой порыжелой кожанки на рыжий больничный халат. Он явился прямо с поезда в амбулаторию с кровоточащей огнестрельной раной. Выяснилось, что из Карманова никакого идеологически проверенного сотрудника не посылалось. Зато взялись теперь проверять идеологию Кулагинского Волсовета. В результате этого исследования Аникин вместе с Чегонадовым заняли в «холодной» места, не успевшие еще остыть после Вонифантьева и Липата. Следствие установило, что из числа преступлений, приписывающихся Клешне, в действительности, им были произведены в Кулагинской волости лишь ограбления Зыкина, Степана Князькова, лошадь которого он бросил у Голодаевки, — и, наконец, артельщика. От остальных преступлений много нитей сходилось к Аникину, хотя он прямого участия в них не принимал, но тем не менее не был их и чужд: покупал краденое, получил свою долю при ограблении кооператива за благожелательное молчание, знал о готовившемся покушении на селькора и т. п. Несколько непосредственных виновников было выужено на участке земляных работ. Кстати взялись там обследовать общее положение дед и в результате — пришлось даже остановить временно работы. Учет и отчетность были из рук вон плохи; процветали кумовство, взяточничество, хищения. Культработы никакой не велось; охрана труда спала. Работавших тли крестьян иногда прямо обсчитывали. И все это осенялось знаменем зеленого змия. Непрерывно расширявшийся и углублявшийся ход ревизии и следствия охватил и сельсоветы, и кооперативные учреждения, перекинулся в уездный город. Потом всюду открывалась одна и та же печальная картина: на фоне невежества, пьянства, примитивного бюрократизма — хищения и эксплоатация неорганизованной бедноты.

Вонифантьев в экстренном порядке ликвидировав урожай потрепанного за время его ареста эдема, поспешил уйти от злополучных козлодоев. За ним увязался и Липат. Они пришлись друг другу по душе: оба были по натуре вольные артисты-бродяги.

— Чего кручинишься, — сказал Липат, когда деревня осталась позади, — вырвались, чай! И ну их к лешему! Будем ходить мы с тобой, да две собачки. Нас четверо, а ног-то двенадцать — ходи, знай — отмахивай.

— Да, ходить, — согласился Вонифантьев, — но мне грустно, что негде скоро будет ходить. Города и железные дороги съедают леса; а таким, как нам с тобой, будет все хуже.

— Ништо! На наш век хватит! Да и ни к чему ты это, Лазарь Иванович! Леса, поля, да дороги завсегда останутся. Без них нельзя. Порядки хорошие установятся — беречь их будут. Гот!

— Нет, Липат. Земля тесна, мала земля для людей становится.

— Мала!.. Ну, и загнул!.. Еще как велика-то! А ты попробуй обойди ее всю!

— Ну что ж, давай, обойдем, — засмеялся Лазарь Иванович и закашлялся.

Прошло несколько дней. Слух о задержанном в Кулагине Клешне быстро расползался по округе, заползал во все избы и всюду вызывал разговоры. В эти дни весь Порточинский уезд только и говорил о пойманном бандите.