Сизя Зике - Горячка

С течением лет более заметными сделались лишь морщины да следы различных переживаний: крупные мешки под глазами – воспоминания о стольких удовольствиях, которые черпались из жизни полными горстями; две глубокие вертикальные складки у рта, вычерченные бесчисленными взрывами смеха и минутами упорства; морщинки лучиками возле уголков глаз, которые он столько раз щурил при виде стольких удивительных пейзажей. Подбородок всегда выпирает вперед, соколиный нос, время от времени опасные проблески в глазах – вот он, наш человек.

А помимо всего этого, он был добродушным и преувеличенно корректным в поведении; любил громко высказаться сочным языком, в качестве законного "сына Прованса", поскольку Пауло родился в марсельском квартале Вью-Порт и оставался марсельцем до самых кончиков своих лакированных мокасин, хотя и покинул родной город давным-давно назад под нажимом определенной проблемы уголовно-правового характера, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Во многих отношениях его характер соответствовал его же псевдониму. "Гнилой Пауло" не уважал ничего и никого, если не считать меня.

- У меня имеются все необходимые достоинства, Малыш, - говаривал он. – Я обожаю использовать людей, я до мозга костей фальшивый, коварный, суеверный и подкупный. У меня счастливая рука, Малыш! Короче, все необходимое, чтобы завоевать мир и вести шикарную жизнь!

Только он мне был прекрасно известен, и я знал, что Пауло обладает громадными достоинствами, которыми хвастался в меньшей степени, в особенности же, прекрасным сердцем, совершенно даже и не гнилым. Сам я на добрых тридцать лет был моложе его. Тем не менее, несмотря на эту разницу в возрасте, наша дружба была глубоким чувством, сотканным из смеха, из воспоминаний о совместно предпринимаемых опасностях, из глубокого взаимного уважения и абсолютной честности. Всякий раз, когда судьба нас сталкивала, а такое случалось частенько, начиналось новое приключение. Для меня его присутствие, когда вокруг что-то происходило, являлось дополнительным удовольствием. Он испытывал то же самое.

Нашей общей чертой было одинаковое понимание свободы, свободы абсолютной, без каких-либо отступлений, независимо от цены. Точно так же, как и я, Пауло был индивидуалистом. Мы оба постоянно жили за пределами норм, если не сказать, что мы их постоянно нарушали.

Поиски свободы и приключений? Жажда острых ощущений? Желание жить интенсивнее и испытать как можно больше переживаний, доступных человеку? Сложно определить, что является приключением, и каковы причины, склоняющие кого-либо выбрать подобную жизнь. Это уже совершенно отдельный мир, принципы и судьбы которого отличают его от всяких иных сообществ. Это племя особого вида людей, пиратов, блаженных, рыцарей, великих мечтателей, которые всегда живут по собственным, совершенно отличающимся принципам. Если в будничном языке словом "авантюрист" всегда определяют аморальную личность, то знайте, что мы с Пауло гордимся, что можем отнести это определение к себе.



Слишком много времени занял бы рассказ, чем была жизнь с Пауло; наши многочисленные рейды по континентам, наши безумные предприятия, наши многочисленные успехи, наши совершенно неожиданные банкротства, наши сражения и наши войны.

Вам следует знать лишь то, что в Африке мы были уже три года. Для Пауло, как он сам об этом говорил, это была его "пятая кампания среди чернокожих". Для меня – всего лишь третья. Серия классических деяний в крупном масштабе: контрабанда, сеть дискотек (с соответствующей атмосферой), всякого рода мошенничества… Два наиболее удачных, это, в первую очередь, партизанское движение в одной из стран Юга, к которому мне хотелось присоединиться, чтобы сражаться за наши демократические идеалы. Идеалы эти приняли форму фасоли в каждом блюде и кубинских советников, вонючих и вечно пьяных, с чувством юмора столь же тяжелым, как и их ботинки. Как и следовало того ожидать, Пауло свистнул кассу. По причине чистой, не имеющей ничего общего с выгодой дружбы, я перешел с ним на сторону врага, и все завершилось через пару месяцев во время шикарного бегства в сторону границы. Еще была алмазная афера в Заире. Там мы основали "Международную Компанию по Разведке и Вложениям в Добычу Алмазов", цветущее предприятие, которое стало поводом для зависти и которое почило после пары месяцев комфортного существования и всеобщего уважения.

Восток, запад, юг – темп наших действий, в особенности же, наших побегов, весьма существенно уменьшили количество стран, готовых представить нам гостеприимство. Так как повсюду мы были персонами "нон грата" лет, по крайней мере, на десяток, пришлось найти убежище в этом спокойном Конго Браззавиль. И после пары беспокойных лет мы мечтали о парочке месяцев каникул.

Как то раз, в витрине международной гостиницы я увидел статуэтки и какие-то уродливые предметы из слоновой кости. Мы быстренько пересчитали их стоимость за килограмм, результат нам понравился, поэтому мы закупили оружие и начали охотиться на слонов! Да нет, слишком сильно мы не перерабатывались. Слоны в округе были старыми одиночками, которых изгнали из стада, да и появлялись они достаточно редко. Тем не менее, продажа слоновой кости позволяла нам полностью удовлетворять собственные потребности, а в то время мы ничего больше и не желали. Жизнь протекала спокойно, прерываемая охотничьими экспедициями, поездками в столицу, без каких-либо особенных событий. Никто к нам не цеплялся. Округа с ее болотами, непроходимыми лесами и зонами исключительно буйной растительности никого не интересовала.

У нас сложились превосходные отношения с нашими соседями из племени куджу, которые без труда согласились на наше присутствие и даже сильно помогли в освоении места. В свою очередь, мы делали все, чтобы наше пребывание тоже было для них как можно более полезным. Мы сделали вложения в школьные принадлежности, нацелили их полевые работы на растения, более всего разыскиваемые на городском рынке, организовали кооперативную систему в плане складирования и поставок зерна, а также построили несколько небольших домиков, теперь уничтоженных, как, к примеру, амбулаторию, снабженную всем необходимым для предоставления первой помощи. Люди из племени куджу были единственными клиентами нашей фактории. Понятное дело, что у них там был неограниченный кредит. Тем не менее, несмотря на все наши настойчивые просьбы, пользовались они им в весьма небольшой степени.



Монтань очутился в нашей компании восемь месяцев назад, что было очевидным примером логической аберрации, примером которой он и сам являлся. Как-то вечером мы увидели, как он подплывает на прогнившей пироге, обремененной на носу тремя старыми путевыми сундуками. Молодой человек с лицом хорошо воспитанного подростка работал веслами, повернувшись спиной вперед; одет он был в слишком обширный льняной костюм, очки его держались на самом кончике носа. Он неуклюже подошел к пристани, правда, никакого иного выбора у него и не было: еще пара метров, и его перегруженное и дырявое корыто навсегда исчезло бы с поверхности реки. Затем он присоединился к нам, сидящим на террасе, поправил очки, чтобы поглядеть на нас своим честным взглядом, и сказал: