Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

Толпа как один резко качнулась назад, отступив на пару шагов, ангелы стушевались и стали закрываться крыльями.

— Ну?.. Ну?.. Давай ты, Иеремиил.

— Не пойду! — закричал ангел. — Я после первого раза двести лет чесался как проклятый, а кто мне хитон зашивал?! Что за манера в ангела свечками кидать и орать: "Уходи, нечистый!". Ненавижу детей! Не пойду и точка!

— Гм, ладно… Тогда будешь выгуливать Престолов.

— Нет, — вздрогнул Иеремиил. — Лучше уж во ВРУЗы слетать.

— Только про Иисуса больше анекдоты не рассказывай. Хорошо? — попросил доселе молчавший Иофиил. — Из-за твоих баек мне пришлось всю Библию заново переписывать, а это долгий процесс, сам знаешь.

— Ну… — Задкиил почесал карандашом нос. — Кто полы мыть будет?

Ангелы переглянулись, пихая друг друга локтями в бока.

— Давайте я, — нерешительно предложил Селафиил.

— Ты? — грозно глянул поверх бумажек Задкиил. — А чего так робко? Ну, давай ты, я не против.

— Вы только за краном кого-нибудь наблюдать поставьте, — подал голос Гавриил.

— А в чём дело? — не понял Задкиил и тут вдруг закричал: — Уриил, чтоб у тебя все перья повылазили, ну ты нашёл место! Кто в священном фонтане подмышки моет?!

— А ты забыл уже? — удивился Гавриил. — А как в прошлый раз полы мыли, так этот вечный мечтатель забыл кран завернуть в конце…

— И что?

— Совсем кукукнулся? — вытаращил глаза Гавриил. — А Потоп, по-твоему, из-за чего случился? Половину людёв перетопили, пока разобрались, что к чему.

— Так в Библии написано про весь род людской, — нежно произнёс Сихаил. — Или ты забыл?

— Ты мальчик-девочка со мной не спорь, — отмахнулся Гавриил. — Оставшуюся половину мы с Мишаней уже перетопили — уж больно они буянить начали, сообразили, куклы, откуда ветер-то дует…

— Селафиил, возьмёшь с собой двух серафимов, — строго произнёс Задкиил. — Пусть возле крана стоят и контролируют.

— Они же там передерутся, когда друг друга в карты облапошат, — возразил Гавриил. — Впрочем, это твоё дело, начальник.

— Вот именно, — Задкиил гордо подбоченился, крылья его захлопали по воздуху, роняя куриные перья. — Что осталось?.. Ну, красоту у нас Сихаил как всегда наведёт. Сихаил, там надо тюль со шторами с каждого окна поснимать и постирать хорошенько…

— Задкиилушка, мышка моя, не переживай: всё будет в лучшем ажурчике, — заверил его Сихаил, потрясая крылышками нежно розового цвета. — Я уже знаю, где какие занавесочки повесить, какие лучше шторки подобрать. Всё от проверенных брендов из последней коллекции "Осень-Зима". Всё будет тип-топ. Ага, ага… — ангел покивал головой, преданно и с обожанием глядя на Задкиила.

— Убереги меня Всевышний увидеть это, — пробормотал тихо Задкиил. — Ну, вроде бы всё… Варахиил, на тебе блохи и клещи.

— Что?! — ангел аж подпрыгнул и полез ковыряться в крыльях.

— Да не на тебе в прямом смысле! Дворец осмотришь и мне лично потом доложишь. Понял?

— Уф… — вздохнул с облегчением Варахиил. — Горазд же ты пугать, Задик…

— Ну и народ, — покачал головой Задкиил. — Ладно, хлопцы, за работу! Кто первый успеет, тому отпуск на Юпитер дам, в тамошних метановых морях искупаетесь.

Захлопали крылья, полетели перья, ангелы то растворялись в породившем их светоносном огне, то взмывали ввысь, торопясь добраться до Седьмого неба, то, наоборот, проваливались сквозь облака, низвергаясь на землю золотым дождём. И жизнь несли они с собой, и заботы, и печали, и радости, и свет приносили в те места, где он гас, и возрождали дыхание природы и энергий, где оно увядало, — рождённые из мыслей Всевышнего эти сгустки энергии сами были маленькими богами, душами этого мира, без которых он не мог жить, не мог существовать, не мог бороться, как и человек с болезнями и неудачами, которые так любят ударить под ноги в самый неожиданный момент. Они как муравьи сновали между тем и этим, перемещали, уничтожали, создавали, регулируя жизнь на Земле. Тот день, когда были уничтожены Содом и Гоморра, был просто выходным, когда все ангелы бездельничали и мирно лузгали семечки, глядя на светопреставление сталкивающихся Галактик, а потому всё именно так и завершилось…

— Красиво у вас тут, красиво… Облагородили, украсили, — нахваливал Гавриил, проходя по лужайке перед Дворцом и разглядывая оформленные в виде сердец и колец кусты роз, высокие тонкие, стройные как свечки пирамидки кипарисов, густые и благоухающие на весь Райский сад можжевеловые кусты, причудливо оформленные и обрезанные… — Чувствуется рука хозяина. Твоя, Мишань?

— Не совсем, — пожал плечами Михаил, прогуливаясь рядом и лениво поглядывая, как порхают над головами младшие ангелы, как преют и потеют, испуская густой дух, серафимы из почётного караула, ради такого дела умытые, причёсанные и получившие нагоняй от начальства за неумеренно разгульную жизнь. Было видно, как бедняги мучаются — трудами Задкиила над Дворцом не было ни единого облачка, солнышко сияло и сверкало во всём великолепии, и припекало по-летнему, отчего серафимы в тяжёлых боевых доспехах с огненными мечами и мушкетами в руках (новинки техники долетели и сюда) то зеленели, перебарывая лезущего наружу зелёного змия, то бледнели, усиленно потея, то краснели, когда порхающие вокруг младшие ангелы дерзко показывали им разные жесты, однако стражу блюли, в определённом радиусе от постовой точки. Мимо них никто бы не прошёл и не пролетел — дух перегара был мощный, бронебойный и настолько плотный, что даже трава бледнела у серафимов под ногами.

— Ты же знаешь, — продолжил Михаил, отворачиваясь от горе-стражей, — у меня пороху не хватит на долгое созидание. Хочется сразу же — р-раз! И порушить всё богатырским ударом. Это у нас Задик суетится, облагораживает вверенную территорию. Буквоед самый настоящий. Я с ним как-то пять лет препирался по поводу одной фиговины, которая мне была позарез нужна, так ведь не дал, обозвал безграмотным павианом и улетел. А что мне делать, если я бывший благородный рыцарь и мне эта грамота до одного места?

— Да, Мишань, — Гавриил печально помахал крыльями, — вокруг царит засилье бюрократов. Но хоть он и зануда, зато, смотри, как облагородил всё. Это…

— Это само выросло, когда Задкиил начал траве и деревьям мораль из умной книжки читать, — оборвал его Михаил и подошёл к небольшому парапету, где сотворил стакан с семечками и уселся, скрестив ноги. — Он же с линейкой бегал по всему Саду и всё старался контролировать. А ты разве не помнишь?

— Куда там, — Гавриил уселся рядом и сотворил кулёк с тыквенными семечками. — Я же на Альфе Центавра сидел по воле Бати. Ситуацию ре-е… — он зевнул, — …гулировал.

— И как там? — поднял бровь Михаил.

— Противно, — признался Гавриил. — Подраться не с кем, женщины без боя сдаются… Хотел было поразить их своим могучим интеллектом, построил Храм в честь себя, любимого, так эти умники где-то подглядели, я обернуться не успел, а они уже пять таких строят. Придумал им было развлечение — попытался христианство внедрить — так они поначалу передрались, я уже обрадовался, думал веселье, наконец, началось, потом помирились и теперь весело шагают в коммунизьм всем созвездием. Ужас… Ну, я плюнул на всё, махнул рукой и сюда примчался.