Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

Уолдмен закашлялся.

— Дело в том, что я сам собираюсь его приобрести.

— Вы, Стив? Зачем он вам?

— Я полагаю, этим вопросом вы бы хотели польстить самолюбию владельца?

Уверенность и напористость в голосе Уолдмена несколько ослабли. Максвел с возрастающим изумлением вглядывался в его лицо.

— Но вы ведь не собираетесь в самом деле на нем ездить?

— А почему бы и нот, вы мне можете объяснить?

— Боюсь, что нет. Верно, отчего же не ездить, если хочется. Просто с некоторыми это как-то, я бы сказал, не вязалось бы. Ну а с вами совсем другое дело. Все- таки… вы выделяетесь…

Максвел не нашелся, чем закончить, потерявшись в нагромождении слов, которыми старался хоть как-то подправить ситуацию, вероятно, уже безнадежно испорченную. Уолдмен погрузился в непробиваемое спокойствие.

— Вы наверняка не восприняли мои слова серьезно, — опять невпопад сказал Максвел. — Вы должны бы меня знать. Это чудесная машина, и я был бы только рад, если у меня была возможность купить ее…

Уолдмен протестующим жестом остановил его.

— Не стоит продолжать, и, пожалуйста, Джеймз, поверьте, у меня есть чувство юмора. Я никогда не воспринимал вас серьезно.

С Максвелом распрощались так, будто ничего не произошло, и привычно похлопали по плечу в знак дружеского расположения, но он знал, что никогда не забудет того выражения обиженного до слез ребенка, которое па мгновение исказило лицо Уолдмена. Тот останется его банкиром, как и прежде, его советы будут дельными и своевременными, а процент по займу останется чуть ниже того, какой обычно берут банки. Но что касается личных отношений, то Максвел не был уверен, что они останутся прежними.

Гараж и мастерские Каррансы находились в невзрачном пригороде под названием Парадисо-2, построенном для того, чтобы хоть как-то привести в порядок этот изглоданный нищетой восточный район города.

Максвел и Адамс приехали туда без предупреждения, и, хотя приготовились к самому худшему, ожидая увидеть полный беспорядок, то, какой предстала перед ними развалившаяся империя Каррансы, ужаснуло их. Они обнаружили там настоящие трущобы. Хижины из упаковочных ящиков и разбитых канистр были сложены внутри и вокруг гаража, который оказался огромным полуразрушенным строением без единого целого окна и без единой висящей на петлях двери. Стоял невообразимый гомон женских и детских голосов, вой младенцев и собак, воздух был наполнен серой пылью, которую поднимали шаркающие туда-сюда ноги, а в ноздри бил острый запах мочи. Грузовики Каррансы стояли нестройными мертвыми рядами, многие из них на домкратах вместо колес, некоторые без мотора, только одни металлические каркасы. Какие-то мужчины в комбинезонах, коротышки с неестественно широкими туловищами бесцельно бродили по двору или же наблюдали за игрой в карты, происходившей тут же на земле. Несколько человек забрались в затененные уголки и там спали.

— Неужели мы сможем здесь хоть что-то сделать?

С этим отчаянным вопросом Адамс пошел па поиски какого-нибудь начальства.

Он вернулся, угрюмо пиная ногами комки земли, прижав ко рту платок. Адамс боялся трущоб. Кто-то ему сказал, что в Парадисе-2 были обнаружены микробы и вирусы более чем трехсот болезней.

— Я смог найти только мастера, — глухо проговорил Адамс. — Управляющего сейчас здесь нет. Он ушел ловить рыбу.

— А что, эти люди сегодня вообще не работают?

— Сегодня фиеста.

— Первый раз слышу.

— Я тоже. Но мастер сказал, что они чтут святую католическую церковь, и показал мне календарь. Там стоит «Непорочное зачатие». — Адамс скорчил насмешливую гримасу. — Как сообщил он мне, в этом заведении соблюдают двадцать семь фиест.

— И надо думать, что на это время вся работа останавливается напрочь.

— Да, по всей видимости.

Облаченный в комбинезон представитель местной рабочей силы возник, еле переставляя заплетающиеся ноги, из дальнего конца двора, заваленного коробками передач, задними осями и экскрементами. Подойдя ближе, он на мгновение замер, вглядываясь в их лица, а затем поплелся дальше с выражением лица печальным и одновременно дерзким.

— Ничего не соображает, — заметил Максвел, — Напился как свинья. Что это там продает женщина в палатке?

— Спиртное.

— Вы хотите сказать, что сам Карранса разрешал им приходить сюда и продавать спиртное на территории своего гаража?

— Похоже. Он ведь был очень терпимый человек.

— Никогда бы не поверил, что такое бывает, — сказал Максвел. — Как в комиксе ужасов, нелепо и жутко. Неужели все эти люди так и живут здесь? И женщины и дети? Ну и местечко себе выбрал Карранса для гаража.

— В Парадисе-2 не надо платить земельную ренту. Это-то и привлекло. К тому же прямо под рукой сколько угодно рабочей силы.

— Становится совершенно непонятно, как ему удавалось продержаться так долго.

— Он много экономил, удерживая зарплату, — сказал Адамс. — Между прочим, тот самый Пебб, антрополог, приезжал сюда специально, чтобы изучить для своей диссертации здешние порядки. Так вот он рассказывал, что вместо денег Карранса выдавал продукты. За каждого работника, которого брал, он обязывался кормить пять его нахлебников: жен, детей, тетушек, дядюшек, двоюродных братьев и сестер, друзей, всех, кого угодно. Давал им овощи со своей фермы и всякие отходы. А в день своего рождения или на крещение обычно вручал каждому работавшему у него мужчине три доллара. Вот и все деньги, которые они от него видели.

— Я бы не смог так вести дело, — заключил Максвел. — И не буду даже пытаться. Склад характера у меня не тот, чтобы выдержать весь этот бедлам.

— Теперь вам никуда не деться. И что же вы собираетесь предпринять?

— Все изменить.

— Желаю удачи. Не собираетесь кормить всю эту публику?

— Нет.

— Вам придется. — Адамс издал короткий резкий смешок. — Они составляют неотъемлемую часть фирмы, которую вы собираетесь унаследовать. Когда Пебб приезжал сюда, то у Каррансы числилось сто шестьдесят водителей и механиков, а он насчитал больше семисот человек вот в этих хижинах.

— Вас почему-то всегда радует, когда я сталкиваюсь с какими-нибудь трудностями, — еле сдерживаясь, произнес Максвел. — Или мне это только кажется?

— Только кажется.

— Каких же действий вы от меня ожидаете? Или давайте лучше так. Что бы вы сами сделали?

— Я бы поискал какое-нибудь компромиссное решение. Может, выплачивал им обычную зарплату и еще выдавал бы еду.

— Понятно. Ну это как раз то, что я не стану делать.

— Я знал, что не станете.

— И вы тоже. Вам бы только выставить меня в неприглядном свете, а на самом деле вы поступили бы не иначе.

— Максвел остановился, привлеченный шумной дракой, разыгравшейся между двумя игроками в карты. Один из них, корча зверские гримасы и вопя, ринулся на второго, угрожающе замахиваясь разводным ключом, лежавшим до этого на лавке. Два других приятеля набросились на него сзади и оттащили в сторону. Когда отпустили, он тут же упал, как куль, и заснул.