Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

Эта дружба оказалась полезной для обоих. У Максвела были особые, почти приятельские отношения с заместителем министра транспорта и связи, возникшие благодаря довольно сентиментальному обстоятельству: Гай Перес (заместитель министра предпочел переименоваться из Гвидо в Гая) получил образование в Кембридже, где учился и Максвел, правда, только год, после чего был оттуда исключен. В результате столь счастливого совпадения Максвелу представилась возможность посмотреть секретную карту будущего развития города, после чего он вложил все наличные средства в земельную собственность. По местным понятиям, в этом поступке не было ничего зазорного — обычный деловой маневр.

— Я слышал, Джеймз, вы приобрели Серро, — сказал как-то в разговоре Адлер.

— Да.

— И кажется, довольно дешево.

— Да, недорого.

На щеках Адлера появились продольные ямочки, и, как успел уже заметить Максвел, за этим должна последовать улыбка, которую потом быстро сменит строгое выражение лица, как бы компенсирующее своей суровостью допущенную оплошность.

— А верно, что этот район намечено охватить кольцом повой дороги?

Улыбка, появившись, тотчас сошла. Ямочки исчезли, и лицо приняло свою прежнюю жесткость.

— Никто точно не знает.

— Серро расположено исключительно хорошо, — задумчиво сказал Адлер. — Всегда обдувается легким ветром. Великолепный вид.

— Все это я принял во внимание.

— Там очень много земли. Послушайте, Джеймз, только не обижайтесь, но разве у вас достаточно средств, чтобы дать этому району должное развитие?

— На то существуют банки, — ответил Максвел.

— У меня есть план получше, и надеюсь, он вам поправится, — сказал Адлер. — Дело в том, что сейчас я как раз ищу место, где можно было бы построить три-четыре виллы для руководящих сотрудников нашей компании. Я хочу строить роскошно: виллы, гармонирующие с пейзажем, окруженные живописными, умело разбитыми садами, которые сохранят все лучшее, что создано природой. Джеймз, мне очень нравится это место, и я готов обеспечить вам прекрасный доход. Если вы сами хотите жить в Серро, то у вас не будет никаких препятствий. Вы сможете приобрести собственность на сотню тысяч долларов и не заплатить ни цента.

— Давайте планы, я посмотрю их, — сказал Максвел.

Планы были представлены, одобрены, и в результате поросший лесом холм Серро превратили в жилой район, правда, стараясь пощадить при этом тропические растения там, где только оказывалось возможным. Максвел стал владельцем внушительного дома, построенного по проекту шведского архитектора, питавшего слабость к широким свесам крыш, которые на его родине предназначались для защиты от снегопадов, а здесь оказались не менее полезны, укрывая от палящих лучей солнца. Всего в Серро расположилось пять вилл, четыре из которых принадлежали главам «Гезельшафта». Адлер оказался ближайшим соседом Максвела.

— Простите мое любопытство, — спросил однажды Максвел, — но как вам удалось так хорошо научиться говорить по-английски?

— В нашей семье всегда считалось, что мы должны быть прежде всего европейцами, — сказал Адлер. — После учебы в Гейдельберге я провел два года в аспирантуре Лондонского экономического училища. Больше всего времени я прожил тогда в Уимблдоне.

— Вам повезло. Если б в моей семье были такие же понятия… Но, к сожалению, мы жили очень замкнутым мирком.

— Наверное, ваши работали где-нибудь в промышленности?

— Нет, они фермеры. Две недели каникул были для пас единственной возможностью поехать за границу и хоть что-нибудь увидеть.

Адлер снова наполнил стакан Максвела. Превосходное ячменное виски еще больше подогрело в Максвеле желание обернуться космополитом.

— Я унаследовал участок в тысячу акров, притом в совершеннейшей глуши, — продолжал Максвел. — И мое будущее было полностью предопределено всем устройством тамошней жизни. Ведь и поныне можно попасть в рабство у земли, как в средневековье.

— Что вы имеете в виду под рабством?

— О какой же свободе может идти речь, когда над тобой довлеет неизбежность. А тратить силы на отчаянные попытки одолеть серость жизни нет смысла, потому что ничего, решительно ничего нельзя в ней изменить. Если бы я пошел предназначенным мне путем, то мог бы точно предсказать свою судьбу на пять лет, на десять, до конца жизни. Даже пришлось бы выбирать жену не по своему желанию, а ту, которую подставит сама система жизни; я не хотел этого, не хотел, чтобы и мои сыновья были обречены жить в подобной тюрьме, которая так страшит меня самого.

— Какой же вы нашли выход?

— Я снялся с места и пошел в море. Море было моим Катманду [1] Столица Непала, куда устремлялись хиппи в поисках «духовного освобождения». .

— Ну и как, успешно?

— Нет. Оказалось, один замкнутый круг сменился другим. Но ведь должно же быть в жизни то, что предназначено познать и открыть именно тебе.

— Да вы просто купец-авантюрист, — рассмеялся Адлер, — только родились не вовремя. Признаться, и у меня бывают подобные порывы. Но, вероятно, от того, что меня воспитывали в более либеральных традициях, я чувствую не столь сильную потребность в протесте. Однако расскажите мне, как же вы все-таки попали в эту страну.

— Наш корабль стоял тогда в Буэнос-Айресе. Я подхватил какую-то инфекцию и провалялся в госпитале около месяца. Для поправки здоровья мне кто-то предложил съездить сюда на отдых, но я решил здесь остаться.

— Вас очаровала эта страна?

— Скорее привлекла возможность быстро сделать деньги, но мне действительно очень поправился и сам край, а теперь нравится все больше. Здесь все покамест сохранилось почти нетронутым.

— Да, да. Ну а как же вы начали свое дело?

— Наверное, вы не помните, что пять лет назад под мостом Рио-Гранде не было сетки, и грузовики, которые сваливались с него, уносило рекой. Так вот я занимался тем, что покупал затонувшие грузовики по сотне долларов за пару и ремонтировал их.

— И теперь у вас целый автопарк.

— Около сорока штук!

— Дела идут хорошо?

— В общем-то справляюсь, хотя у нас проблемы с рабочей силой.

— Неужели? А какие?

— Мы имеем первоклассное техническое обслуживание. Очень хороших механиков. Но вот шоферы подводят. Совершенно неуправляемый народ. Занимаются, когда и где только могут, контрабандой и к тому же еще пьют. У нас невероятное количество несчастных случаев.

— Вы не должны с этим мириться!

— Да я и не хочу. Но что делать? Пока мы не нашли способа заставить их подчиняться дисциплине. Это наше самое больное место.

— Вам следует поступить так, как мы в свое время. Наймите промышленного психолога. У нас вначале тоже возникали трудности с местной рабочей силой, но теперь никаких проблем.