Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

— Вы взяли на себя столько хлопот!

— Потому что, чем больше я думал об этом визите, тем больше мне казалось, что одно не вяжется с другим. Было что-то странное в том человеке. Он держал себя очень нервозно. Почти на взводе. Я начал говорить с ним о фотоделе. Он сказал, что немного им занимается для своей фирмы, но скоро у меня сложилось впечатление, что он не знает то, о чем говорит. Какую выдержку вы бы использовали, фотографируя с вертолета?

— Из-за вибрации, — сказал Адлер, — я бы попробовал пятисотую.

— А он решил, что сотой достаточно. Мне показалось, он плавает в этом вопросе. Он даже не очень ясно себе представлял, какой пленкой они пользуются, и решил, что с «эктахрома» можно получать негатив для печати. По- моему, оп старался втереть мне очки.

— Втереть очки, — повторил Адлер.

Максвел понял, что это выражение было ему незнакомо. Раньше, когда такое случалось, Адлер всегда прерывал разговор и записывал его для себя. Впервые он этого не сделал.

— Рассказывать, собственно говоря, больше нечего, — сказал Максвел. — Возможно, это был просто разъездной агент фирмы, которому захотелось возвысить в моих глазах свою персону, выдав себя за фотографа. Он мне сказал, что их основная контора расположена в столице, я нашел ее телефонный номер в справочнике и попытался дозвониться в Ла-Пас. По линия не срабатывала.

— Как большинство линий большую часть времени, — сказал Адлер. Он провел пальцем за воротом рубашки и ослабил его на горле.

— По другому номеру, который я пытался набрать, мне удалось дозвониться. Это один мой деловой знакомый, у которого контора находится всего лишь в трех кварталах от «Интернэшнл скайвьюс» на улице Комерсио. Он пошел туда поговорить с ними, но там было закрыто. В соседнем учреждении ему сказали, что у них никого не было видно уже два дня. Он говорит, что фирма небольшая, но довольно известная и считается вполне порядочной. Они довольно много фотографировали в столице. У них старый американский вертолет военного образца. Узнав об этом, я позвонил на аэродром и узнал, что этот вертолет улетел оттуда вчера. По журналу полетов он направился на Вилла Гранде, которая находится в противоположном отсюда направлении. Человек, который расписался в журнале, не был их постоянным пилотом.

— Это все довольно загадочно и несколько тревожит.

— Я звонил в Вилла Гранде, но там о вертолете ничего не знают. У них испортилась погода, и аэродром закрыт. Еще больше меня встревожило то, что погода плохая по всей стране. На высоте сильные ветры. Грозы. Плохая видимость. Я думаю, что в «Интернэшнл скайвьюс» полет сюда или куда-либо еще отменили бы и подождали, пока погода не прояснится. Но с другой стороны, могло получиться так, что летчик, попав в такую непогоду на пути в Вилла Гранде, решил сменить курс и опустился здесь. В нашем аэропорту о нем ничего не знают, но ведь он мог сесть где угодно.

— В связи с этим я вспомнил страшную вещь, которая произошла сегодня утром, — сказал Адлер. — На ограде убило током обезьяну, и садовник повел моего Грегорио взглянуть на нее. Когда они там были, Грегорио заметил какого-то человека на холме, который смотрел в бинокль на наш дом. Зачем? Конечно, это мог быть просто любопытный. С того места на холме, где он стоял, ему был виден мой дом поверх стены. Тогда я выкинул это из головы, но сейчас, после того что вы мне рассказали о статье в «Тарде» и об этом вертолете, я несколько встревожился. Надеюсь, вы не решите, что я страдаю паранойей.

— Конечно, нет.

— Вы считаете, я должен отнестись к этому серьезно?

— На вашем месте я бы разузнал все получше.

Адлер вдруг сгорбился, как бы это сделал легкоранимый человек.

— Но с другой стороны, — сказал Адлер, — не очень хочется выглядеть смешным, поднимая шум вокруг неизвестно чего.

— Почему бы не поговорить об этом с полицией? Вы ведь ничего не теряете.

— Вы бы это сделали?

— Да. Пару месяцев назад какой-то вертолет выкрал одного заключенного из американской тюрьмы. Из Даннемары, кажется. Может быть, кто-то прочел об этом и решил перенять идею. Все ведь знают об электрифицированной ограде. А вертолет дает возможность ее одолеть.

— Да, во всем этом, должно быть, что-то есть. Наверное, мне следует позвонить Кампосу и поставить его в известность. Посмотрю, что он скажет.

— Пожалуй.

— Ведь если кто-нибудь замышляет нападение, это прекрасный способ сфотографировать дом со всех сторон, не вызывая подозрений у хозяина. Поставьте себя на их место. Вы бы придумали то же самое, согласны?

— Да.

— Ну вот, я поговорю с Кампосом и узнаю, есть ли у него какие-нибудь соображения. Может быть, он захочет с вами поговорить. Вы не против?

— Конечно, нет. Я буду либо здесь, либо у себя в конторе.

Адамс явился в контору с новыми неотложными проблемами: резко ухудшились отношения между шоферами и «Гезельшафтом».

— Что, заставляют слишком много работать?

— Нет, это из-за таблеток. Тех таблеток, которые они должны принимать якобы для укрепления здоровья.

— Что же им в них не понравилось?

— Прошел слух, что таблетки предназначены для снижения мужской потенции.

— Потому-то они и ополчились против них, понятно.

— Это превратилось у них в противоборство: кто кого. Всех, кто отказывается принимать таблетки, штрафуют. А они угрожают забастовкой.

— Которую никогда не начнут. Их обвинят в мятеже.

— Пока они только снизили темп работы, но им не дождаться уступки.

— Можете быть в этом уверены, — сказал Максвел. — Это не то место, где будут долго церемониться, если кто-то откажется работать. Нужен только предлог, чтобы пустить в дело костедробилку. — Максвел вздохнул. — Иногда «Гезелыпафт» может поступать очень жестоко.

Адамс уже направился к себе, когда Максвел вдруг остановил его:

— Да, между прочим, вы случайно не знаете такое заведение — «Интернэшнл скайвьюс»? Они специализируются на фотографировании строений с воздуха.

— Название кажется знакомым. По-моему, это та фирма, с которой владелец мотеля собирался договориться насчет фотографий для рекламного проспекта. Но ничего не вышло, потому что они не смогли получить официальное разрешение на съемку. Считается, что наш район имеет важное стратегическое значение.

— Кто бы мог подумать!

— Мы ведь находимся в полуторастах километрах от границы.

— Как вы считаете, кто может выдавать такие разрешения?

— Конечно, министр внутренних дел.

— Сколько сейчас ждать разговора с Ла-Пасом?

— В лучшем случае два часа.

Максвел посмотрел на часы. Было без двадцати четыре. Государственные учреждения закрываются в пять. «Бесполезно и пытаться, — подумал Максвел, — никогда не дозвонюсь».