Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Юные бандиты, девчонки и мальчишки, младшему из которых, Коротышке из Шийера, было всего восемь, а старшему, Рыжику из Шартра, — не больше четырнадцати лет, пестрой толпой приблизились к зловеще улыбавшемуся Фэнфэну.

— В чем дело? — удивился Жак. — Их должно быть, по меньшей мере, двадцать пять, а я вижу только восемнадцать… Наверняка кто-то еще не вернулся или залил в глотку слишком много вина.

— Хватит и тех, что есть, — нетерпеливо перебил Фэнфэн, в то время как заинтригованные оборванцы гадали, зачем Главарю понадобилось столько мелюзги.

— Послушайте, что я вам скажу, мои юные разбойники.

Дети в присутствии Главаря стояли неподвижно, раскрыв рты, но бросали недобрые взгляды на Малыша Этреши и Крошку Нанетту, которые тихо плакали, закрыв лица руками.

— Посмотрите на них, — продолжил Фэнфэн. — Вот эти двое ублюдков, несмотря ни на что, упорствуют и не желают следовать наставлениям вашего достойного учителя Жака из Питивье. Они ежедневно нарушают устав и не подчиняются законам банды. Я не раз прощал их, надеясь, что они будут брать пример с вас и исправятся. Но, вижу, все напрасно. В довершение всего эти подлецы нас предали. Вы, конечно, знаете, милые шалуны, какое наказание ждет изменника? Вам постоянно твердят о нем, чтобы вы не забывали. Когда взрослые члены банды выдают наши тайны, мы сами выносим им приговор. И вы, дети, сейчас будете сами судить тех из вас, кто стал предателем — Малыша из Этреши и Крошку Нанетту. Из-за них скоро перережут глотку Кузену, а Рыжий из Оно и Дылда Мари побывали в тюрьме. Вы хорошо меня поняли, правда, ребятки?

— Да, да, Главарь! Поняли! — завопили юные бандиты.

— Раз так, вам предстоит вынести приговор и решить, что с ними делать. Послушаем, что скажет Коротышка из Шийера, он самый младший, пусть говорит первым.

— Надо перерезать им глотку, — ответил ребенок, которому до тех пор доводилось упражняться в кровожадности только на мелких домашних животных.

— А ты, Лимузенка, что скажешь? — обратился Главарь к очаровательной, похожей на цыганку лохматой брюнетке со вздернутым носиком и смугло-золотистой кожей.

— Дрянь какая! Пристукнуть их, чем скорей, тем лучше!

— Очень хорошо! Теперь посмотрим, что скажут остальные. Пусть те, кто одобряет смертный приговор Малышу Этреши и Крошке Нанетте, виновным в измене, поднимут руки.

И немедленно грязные, когтистые, шершавые лапки всех без исключения юных воров взметнулись вверх. Некоторые из них выразили одобрение поднятием сразу двух рук.

— Прекрасно! — недобро засмеялся Главарь. — Совет выразил единогласие, и, клянусь, эти ребята правильно понимают, что такое справедливость. Итак, Малыш Этреши и Крошка Нанетта приговорены к смерти.

Оборванцы, с интересом наблюдавшие за странной сценой, увлеченные судом детей над своими одногодками, одобрительно зашумели.

Малыш Этреши и Крошка Нанетта не пошевелились. Оба так и не открыли лица, но время от времени вздрагивали и прерывисто вздыхали.

Все было кончено! Их окружали отвратительные, грубые и жестокие люди, которых ничто не трогало и которые с мрачным любопытством ожидали развязки необычного судилища.

— Тихо! — приказал Фэнфэн. — Вы, малыши, рассудили правильно, как и подобает отважным маленьким оборванцам. Я оставляю за вами право и удовольствие привести приговор в исполнение. Отдаю осужденных в ваши руки, делайте с ними что пожелаете!

Юные злодеи медлили — не из сострадания, а потому, что не понимали, что нужно делать. Жак из Питивье громко скомандовал:

— Ну-ка, где ваши ножи? Убейте, убейте их!

Услышав команду, достойные ученики Жака выхватили ножи и с яростным рычанием набросились на несчастных.

Брызнула кровь. Первые удары пришлись по рукам несчастных детей, которые в одно мгновенье были порезаны и искалечены.

Малыш Этреши бросился вперед, отважно прикрывая грудью подружку. Срывающимся голосом он кричал:

— Боже мой! Боже мой!

Нанетта упала на колени, обезумев от ужаса при виде окровавленных ножей, лезвия которых рвали ее на части.

— Они убьют нас! — простонала бедняжка. — Убьют! Злые люди!

Внезапно Малыш Этреши перестал кричать — Жан из Арпажона перерезал ему горло. Несчастный ребенок, чувствуя, что умирает, бросил на свою маленькую подругу взгляд, полный невыразимой нежности и жалости, а затем в агонии упал на землю.

Крошка Нанетта, истекая кровью, льющейся из двадцати ран, попыталась изрезанными руками в последний раз обнять единственного друга своего обездоленного детства.

Рыжик из Шартра, чудовище с белесыми ресницами, веснушчатым зверским лицом и густой рыжей шевелюрой, схватил девочку за волосы и одним ударом перерезал ей горло. Крошка Нанетта с мучительным стоном скорчилась в предсмертной судороге и умерла.

Свершилось! Мучения бедных страдальцев прекратились. Но их палачи еще не утолили своей злобы. Рискуя поранить друг друга, они набросились на еще не остывшие тела несчастных, словно волки на добычу, обезумев от вида крови, подстегиваемые присутствием Главаря и криками оборванцев:

— Смелей, ребята! Бейте, бейте их!

Зверская бойня продолжалась около четверти часа. Затем маленькие хищники, видя перед собой лишь бесформенные куски мяса и внутренностей, нехотя оставили искромсанные останки, которым предстояло больше полугода пролежать без погребения, служа пищей для стервятников.

— Правосудие свершилось, — объявил Главарь перемазанным в крови молокососам. — Лейтенантов прошу проследовать в комнату заседаний. Я вынес братьям Белье смертный приговор. Сейчас вы получите указания и приведете приговор в исполнение.

Далее мы узнаем, при каких обстоятельствах агент парижской полиции Матиас Лесерф, судьба которого впоследствии сложилась столь трагически, оказался вовлеченным в кровавые похождения банды оржерских разбойников.

В 1785 году генерал-лейтенант полиции Луи Тириу де Кросн в числе прочих послал в Бос и Солонь [72] Солонь — географическая область в Центральной Франции, между Луарой и нижним течением ее левого притока — р. Шер, характеризующаяся обилием озер. молодого Лесерфа на поимку злоумышленников, которых тогда возглавлял главарь Наседка.

Исполняя это ответственное задание, Лесерф проявил такую ловкость, энергию, отвагу и вместе с тем недюжинный ум, что Тириу де Кросн отметил его. Лесерф стал одним из тех, благодаря кому Наседка был арестован в Лонжюмо и затем казнен на Гревской площади [73] На Гревской площади , обширном, долгое время не застраивавшемся пространстве в Париже, на берегу Сены, происходили публичные казни (с 1806 года площадь носит название Ратушной). .

Всякий раз Лесерф получал щедрое вознаграждение, а вскоре его окончательно причислили к когорте опытнейших государственных сыщиков. Исполненная тревог и опасностей охота на бандитов стала отныне делом его жизни.