Анастасия Кашен-Баженова - Механическое стаккато (СИ)

— Зато до этого ты заливал бренди свой стресс после любого выхода в свет! 'О, как я к этому непривычен, Бекка, мне надо отойти!' — женщина скривилась, изображая доктора.

— Да потому, что, раскройся моя личность, и люди, что доставили тебе маску Патрика, точно так же доставят тебе и мою голову. А эта Агнесса меня опознала. Она приходила сюда и, слава господу, обещала молчать. Смерть — достаточная причина для стресса? — воскликнул Бернардт. Ребекка была невыносима. Он в два шага почти подпрыгнул к женщине и встряхнул ее за плечи. — А если я умру, что с тобою будет, ты думала?

Бекка резко отступила назад ненамного, дальше не позволял подоконник открытого окна.

— Я не та женщина, которая не сможет о себе позаботиться. И если уж я стану трястись за твою жизнь, то вовсе не руководствуясь тем, что станется со мной без тебя, — прошипела она.

Ссоры — это всегда казалось странным Бекке. Вечно вырывались не те слова, которые подсказывал разум или сердце, рот произносил совсем другое, противоположное, искаженное.

— Просто скажи, что я не твоего формата, что я балласт и неумеха, и что сам уже не помнишь, почему вбил в себе голову, что придется обо мне заботиться.

— Не надо извращать мои слова настолько! — мужчина глубоко вздохнул, взял себя в руки, подошел к брошенной маске и подобрал ее. Слова его были тихими:

— Ты чудесная, я тебя ценю. Уверен, что тебе нет равных на всем свете, ты красива, умна, проницательна. Но соберись. Ты можешь раскрыть нас обоих, поставить обе наши жизни под угрозу своим нетерпением и несдержанностью. Это все, что я хотел сказать. Бекка прикрыла глаза.

— А что будет потом, Бернардт? Когда мы закончим дело? Хотя в это я почти уже не верю, — она замерла у окна.

Она тянула с этим вопросом как могла, потому что после этого 'потом' представлялась пустота. Сейчас выглядела жалко. Единственное, как можно было представить эту женщину с искалеченным телом и жизнью рядом с уважаемым доктором Штейном, так только в роли его пациентки или случайной женщины на ночь. Под глазами ее залегли тени, а взгляд потускнел.

Скорбь и досада проложили по росчерку у рта, а губы сомкнула обида.

— Ну, если у нас это 'потом' будет. Может, уедем на мою историческую родину к пиву и сарделькам, хотя там вроде вешают протестантов… — Бернардт нахмурился.

Потом поцеловал Бекку в висок и вышел, сказав, что они продолжат беседу завтра. Он не хотел давать Бекке ложную надежду на что-либо, как, впрочем, он не давал ее и себе.

Буквально через несколько минут, как за доктором закрылась дверь, в комнату к Бекке тихо поскреблись. Потом еще раз. Потом ручка мягко провернулась, впустив в комнату Сэла. Убийца был вынужден привести себя в божеский вид, он стал совершенно другим человеком, обаятельным и даже милым.

— Мисс Бекка, есть разговор к тебе. По поводу нашего дела.

— Проходи, — Бекка закрыла окно, села за столик, уронив на руки голову. Решительно хотелось выпить. — Что там?

— Вы с доком поцапались? — Сэл приподнял бровь, да и вообще перекосил лицо так, что оставалось только удивляться, как ему удавалось держать свои эмоции в узде, когда он находился среди слуг и на званом вечере.

Хотя слуги уже шептались насчет него, он их и пугал и завораживал одновременно. Уж очень строго относился к обязанностям первого лакея и появлялся из ниоткуда, чтобы сказать, как сделать что-то правильно. Но вот по поводу дока и Бекки он спросил из вежливости, женщина уже заметила, что он много чего делает из вежливости, в том числе и уточняет очевидное.

— Я слышал ненароком, мисс Бекка, твою беседу с ним. Вот что… — он опустился в кресло мягким тягучим движением и достал знакомый женщине предмет — деталь, которую она так и не продала. — Эта вещь дорого стоит. И хранить ее опасно. Продав ее, ты получишь деньги и свободу, а я выслежу окончательного владельца этой штучки.

— Сэл, какого черта ты постоянно греешь уши? — Бекка поднялась и выхватила у убийцы деталь. — Как ты, точнее, зачем ты вытащил ее у Бернардта?

Она сама не раз думала о том, чтобы продать деталь. Признаться даже, звонила покупателю, тот ждал только ее согласия. Она бы тянула еще, но знала, что у них практически кончились деньги. К тому же еще вчера плата за деталь поступила на нужный счет. Оставалось только передать товар и забрать чек.

— О, мисс Бекка, какие правильные вопросы. Браво, — Сэл даже похлопал освободившимися руками. И хитро ухмыльнулся, чтобы точно показать, насколько восхищается Беккой. — Прислуга ложится через полчаса, подъем у них на рассвете, если поторопимся, то успеем. И возьми запасную одежду, там мокро. Открой окно, я поставлю к нему лестницу, и тогда спускайся.

Бекка быстро сменила праздничное платье на то старье, что обычно надевала для поездок в Ист-энд. Тихо заглянула в комнату спящего Бернардта, чтобы взять немного денег на транспорт и снять с себя украшения, а то, не приведи Господь, что-то случится. Она вернулась в комнату и спустилась по подставленной к окну лестнице.

— Деталь нужно доставить в двадцать пятую ячейку камеры хранения на вокзале, мисс Бекка. И, надеюсь, ты умеешь ездить верхом? — запоздало поинтересовался мужчина, бесшумно двигаясь по мокрому саду в абсолютной темноте, ведя за собой за руку Бекку. — Я вернусь в дом, проверю, чтобы нашего отсутствия не заметили. Ты должна уйти до пол пятого, после этого там появятся те, кто заберет деталь. Тебе ясно, мисс Бекка?

— Да, — Бекка надежно спрятала деталь в сумку, которую закрепила на поясе. — Сэл, как править лошадью?

— Ты все же не знаешь… Ладно, не думаю, что с этим возникнут проблемы, — он подвел ее к воротам поместья, там к изгороди была привязана меланхоличная кобылка, которая пыталась обжевать бревно своей импровизированной коновязи. — Не дергай ее за повод. Она смирная и довезет тебя до вокзала, а потом обратно. Давай, мисс Бекка.

Сэл знал, что сейчас ведет себя недостойно, мама бы его отругала за такое, если бы была жива. Он сказал Бекке неправильное время. В конце концов, док должен остаться только с ним, да и дурацкую прислугу уже надоело изображать.

Бекка ехала мучительно долго, как ей показалось. Страшно ли было ехать одной, впервые на лошади, через безлюдное поле и по ночным улицам? Нет, бывали в ее жизни задания и пострашнее.

Но на вокзале ждало разочарование. В этой самой двадцать пятой ячейке была записка, где указывалось другое место для передачи детали. Женщина растерялась, но все же решила действовать согласно написанному. Она запомнила дорогу и вернула листок бумаги на место.

— Где она? — спросил Бернардт.

Сэл прокрался обратно в спальню Бекки и как раз писал записку доктору от ее лица. Он совершенно не ожидал, что док, так крепко спавший, вдруг проснется и наведается в спальню девушки.