Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– Ты мне чуть в любви не объяснился Володя. Я, думаешь, не помню, как ты раньше меня выслеживал и ходил за мной по пятам? Всё я видала, – уже боле мягким тоном сказала Полина, – у меня к тебе есть одна просьба, – обратилась она к нему, – не подходи ко мне, когда ты, выпивши? – Не люблю я пьяных.

– Всё понял, я сейчас ухожу к своему столику, допью свой графинчик и пойду твёрдой походкой домой, – объяснял Колчак Полине заплетающим голосом. – А завтра я приду к тебе трезвый и умный, и мы обсудим с тобой генеральный план нашей с тобой длительной и счастливой жизни.

Полина посмотрела на него сверх головы, что не ушло от выпившего взгляда Колчака.

– Не бойся, – сказал он, – волосы у меня скоро тоже отрастут, и я буду такой же, как и все, красивый и привлекательный.

– А, как насчёт сквозняка в голове? – спросила Полина.

– Сквозняка у меня не было и никогда не будет, я человек реальный.

– Иди к своему другу, а то он скучает без тебя, – дала понять ему Полина, что разговор окончен.

– Пошёл, но завтра мы всё равно увидимся, я тебе отвечаю за свои слова.

На следующий день, Колчак в новом костюме, купленным в бутике, при галстуке, появился в дверях кондитерского цеха ресторана Волга, чем обратил на себя внимание всего женского персонала, но смутило Полину.

– Это чьё же такое счастье будет? – спросила пожилая женщина.

Вовка понял, что она самая главная была в цеху.

Полина от смущения зарделась и сказала:

– Это ко мне, Александра Григорьевна.

– Если к тебе, то угощай его пирожными? – сказала Александра Григорьевна.

– Я кондитерские изделия не люблю, – бойко заявил Колчак, – я кондитера люблю, но на нашей с Полиной свадьбе кусочек свадебного торта съем, который она сама испечёт.

Женщины рассмеялись:

– Торта она печёт прекрасные, – начала хвалить Полину Александра Григорьевна, – она на выставке всегда у нас первые места занимает.

– Я ей сейчас и закажу нам с ней на свадьбу два больших торта, – сказал Колчак.

– Больно, ты быстрый, – сказала Александра Григорьевна, – ты нашу Полину давно знаешь?

– Давно, с малых лет, – ответил Колчак.

– Врёт он всё девчонки, мы с ним всего два раза разговаривали мимолётом, – возразила она Колчаку.

– А пришёл уже торта заказывать на свадьбу, я говорю, он шибко быстрый, – бормотала себе под нос Александра Григорьевна, – а ухаживать когда будешь? – спросила она у Колчака.

– Жизнь длинная, на это время хватит, – нашёлся Колчак.

– Конфеты и цветы парни до свадьбы дарят, а после свадьбы забывают про своих жён, – продолжала доставать его Александра Григорьевна, после чего Колчак испарился и через десять минут появился вновь с букетом цветов, которые он надёргал в ближайшем палисаднике соседнего частного дома. В другой руке он держал коробку конфет, купленную в буфете этого ресторана.

– Вот и я появился в белом костюме, – торжественно сказал он, положив конфеты и цветы на рабочий стол перед Полиной.

Её лицо на белом фоне спецодежды ярко запылало краской.

– Видишь Полина, уже ухаживать начал и розы со вкусом хорошие подобрал, как у меня, – сказала Александра Григорьевна.

И вдруг она задумалась, взглянув ещё раз на букет, спросила:

– Неужели успел на рынок сбегать за цветами?

– Нет, конечно, – ответил он, – около ресторана дом стоит, я там, в палисаднике нарезал.

– Ах ты, паразит такой, ты мои цветы загубил, – заголосила она на весь цех и, схватив со стола фартук, обсыпанный в муке, начала хлестать Колчака им по новому костюму. В цеху поднялся смех.

– Дайте, ему дайте Александра Григорьевна, чтобы впредь мне ворованные цветы, не дарил, – приговаривала Полина.

Колчак умело изворачивался от слабых фартучных ударов.

– Стойте бабуся, я их не воровал, я за них деньги заплатил, – говорил он.

Александра Григорьевна остановилась:

– Кому, ты заплатил и какие, деньги?

– Десять УЕ отдал деду, который сидел на крыльце, – сказал Колчак.

– Ой, девки, я побегу, пропьёт ведь сволочь такой, а цветы мне скажет хулиганьё, подёргало, он такой у меня, я знаю.

– Она за цветы свои трясётся, – объяснила Полина, – для неё это хорошее материальное подспорье.

Вскоре, появилась довольная Александра Григорьевна, – показывая доллары:

– Перебила я ему все планы, говорю, где цветы, а он не знаю, не видал ничего. А сам штиблеты праздничные одел. Говорю, я парня к тебе лысого послала, и сказала, чтобы он тебе деньги отдал. Начал, как уж извиваться, а потом с потайного карманчика брюк, достал доллары. Видали бы вы девки его лицо в тот момент. Чуть не плача с ними прощался. Так и быть поставлю ему бутылочку винца к вечеру. Заработал. Ты извини меня ради бога? – сказала она Колчаку, – откуда мне было знать, что ты деньги отдал хрычу моему.

– Ничего страшного нет, зато весь цех рассмешили, – весело сказал он.

– Полина выйди на минутку? – попросил Колчак.

Полина вытерла о тряпку руки облепленные тестом и вышла в коридор к Колчаку.

– Я тебя в воскресение хочу пригласить отдохнуть с удочкой на речку. Поедешь со мной? – спросил он.

– Не знаю, но, скорее всего да, – робко ответила она.

– Всё я тебя жду, у твоего подъезда в шесть тридцать утра.

Довольный, что получил согласие Полины, он вышел из ресторана.

В воскресение утром, как и договариваясь, он встретил Полину, и они пошли с ней к затону, где на приколе стоял катер его покойного дядьки Захара, который принадлежал теперь Ивану Романовичу.

– А чем ты рыбу ловить будешь? – У тебя же удочек нет, – спросила она.

– Там, куда мы идем, всё есть, – заверил он Полину.

Когда они вышли из затона, Вовка прокатился мимо берега, где обнаружил стоявшую Лабу, на которой вся палуба была загружена мётлами.

– Не пойму, вроде не баржа и на судно не похоже, а нагрузили, как на железнодорожный состав, что это за судно такое? – притворяясь, спросил Колчак у Полины.

– Ты просто забыл, это Лаба сюда мазут сливают все суда, она уже десять лет здесь стоит, а на зиму её загоняют в затон, – объяснила Полина.

Они покидали спиннинг в разных местах реки. Улов был не большой всего четыре леща, но внушительных размеров. Но главная цель в этот день была для Вовки не рыбная ловля, а шаг сближения с Полиной, и он к счастью удался. После этой поездки у них пошли регулярные встречи, на которых Колчак настаивал на скорейшей свадьбе.

Колчак устроился на работу в порт слесарем по ремонту портальных кранов. Работа была не интересная летом, в основном связанная со смазкой оборудования. Капитальными работами занимались зимой, когда Волга была скована толстыми льдами. Летом – же работа была, больше похожа на отдых, связанная с небольшой профилактикой оборудования. В рабочую смену у него достаточно было время, чтобы половить рыбку или полазить по портовым магазинам, где обеспечение было лучше, чем в обычных магазинах. Иногда он брал на вахте бинокль и долго с крана обозревал город и Волгу. Зачастую он заходил в столовую порта, где можно было выпить холодного пива. Туда его завозили ежедневно с самого раннего утра до начала рабочей смены. Зарплата, Колчака вполне устраивала. После обеда к порту повадился приезжать ловить рыбу на дамском велосипеде Витя Леонов. Велосипед ему пришёлся кстати. Работая на почте разносчиком писем, он с транспортом ускорял свою работу. После обеда он освобождался, и до сумерек посвящал себя рыбалке. Заложив свои снасти в инкассаторскую сумку, в униформе почтальона он величаво подъезжал в порт. Закидывал свои донки, а сам шёл общаться с докерами или ходил по магазинам, где иногда приобретал бутылку вина, с которой шёл к Колчаку, предлагая совместно её распить, но получая отказ от Колчака, выпивал её с удовольствием один из горлышка на берегу Волги. Проверял свои донки, что попадалось на удочку, складывал в свою инкассаторскую сумку и под хмельком, удовлетворившись богатым уловом, возвращался к себе домой, где около дома он демонстрировал свой улов знакомым и соседям.