Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– Устраивайся Вовка быстрее на работу, – посоветовал ему Иван Романович, – а появится возможность, непременно женись. Семья ко многому обязывает. Иначе в такой водоворот можно угодить. Не забывай, что поначалу милиция пасти тебя будет со страшной силой, и все происшествия у нас в округе будут стараться списать на тебя. Это у них методы работы такие. А будешь работать, и появится у тебя семья, они от тебя отстанут со временем, ты их сам не заметно к этому приучишь.

– Понимаю, я это всё Иван Романович. Для меня главное тормоза, чтобы исправно работали. За бакланку мне некрасиво будет в зону заезжать, а больше мне ничего не грозит. Я законы хорошо изучил – ответил Колчак.

– Вот и прекрасно, иного я от тебя и не думал услышать, – одобрил Вовкину позицию дядька. – Я мешать вам не буду, отдыхайте без меня, а я пошёл к гостям.

Когда ребят покинул Иван Романович, они все встали и пошли к обелиску, где постоянно тасовалась молодёжь и отдыхали пенсионеры. Это было живописное место в центре города, усаженное плодовыми деревьями и цветами. Посередине площади стоял памятник погибшим воинам, с высокой и большой чашёй, откуда игриво показывалось пламя вечного огня. А с боку его через дорогу была возведена мемориальная композиция громадных размеров. Проходя мимо двух девушек сидевших на лавке, Колчак после выпитой водки осмелев, сказал девушкам:

– Девушки вам сапоги итальянские женские по дешёвке не нужны?

– Нужны очень будут скоро, – ответила девушка в очках, – давайте вашу визитную карточку?

Колчак внимательно вгляделся в девушку и без особого труда узнал её, – это была Полина. Вторую девушку он тоже знал визуально, так, как она училась с ним в одной школе, но на класс старше и звали её Танька Буслаева.

Колчак порылся в карманах в поисках отсутствующей у него визитки и вытащил из кармана брюк ключи от дома, которые протянул Полине.

– Вот возьмите визитку? Вход для вас свободный и в любое время.

От такой наглой и оригинальной визитки, она резко откинулась на спинку лавки, а Буслаева ей на ухо стала, что – то нашёптывать.

– А где я сапоги там найду? – спросила Полина.

– Как станете моей женой, так и сапоги появятся, – сказал Колчак.

– Вы меня за сапоги хотите купить? – мило улыбаясь, спросила она.

– Я бы и волосы вам свои отдал, но у меня, их нет, – ответил он, пригладив рукой лысину на голове.

Полина Колчака помнила и разговаривала с ним добродушно без чувства боязни.

– Волосы не самое важное, главное то откуда растут они, – сказала она. – А вы какой – то не завидный жених, никакой романтической лирики, – шутила она. – Вместо того, чтобы предложить руку и сердце даме, вы предлагаете сапоги и волосы.

– Эпоха дефицита прошла, но цены выросли, вот и предлагаю дорогой товар бесплатно. Хотя на волосы спрос остался, их в парикмахерских скупают на парики, – это уже кризис, – ответил он ей. – Я вот свои шелковистые волосы продал за тысячу, теперь летом со сквозняком буду ходить.

– Когда сквозняк у вас пройдёт, тогда и приходите, поговорим о сапогах? – смеясь, сказала она.

– Ловлю на слове Полина, – посмотрев на часы, сказал он, – и они с парнями отошли на два шага от лавки.

– Надо же не забыл меня, – зарделась Полина.

Вовка не стал смущать её дальше, посмотрев ещё раз на часы, обратился к друзьям:

– Пацаны, мне пора домой, с родственниками надо ещё пообщаться, – переминаясь с ноги на ногу, сказал он, – вы меня извините, но я пошёл?

Он попрощался за руку с каждым и развернулся в сторону своего дома. Проходя мимо лавки, где сидела Полина, Вовка, помаячил ей рукой, давая понять, что вторая встреча с ней неизбежна. В ответ она послала ему улыбку, в которой он заметил замаскированный испуг.

«Наверное, Буслаева, что плохое наболтала, когда мы отошли от них»? – подумал он.

В этот вечер он думал о ней. Её милая улыбка, не выходила у него из памяти и стояла перед глазами.

«Всё равно она будет моей, чего бы мне это не стоило. Потребуется, приступом возьму» – размышлял он. На следующий день, праздно шатаясь вокруг её дома, он искал с ней встречи. Но Полину в этот день увидеть не удалось. Встретил он её только в пятницу, когда после работы к нему зашёл Марека, и они с ним пошли в ресторан Волга. Марека заказал пива и графинчик водки. Они сидели теша себя воспоминаниями школьной жизни. Затем Марека восхищенно говорил о своей личной жизни, которая у него после окончания курсов менеджеров кардинально изменилась в лучшую сторону. Они сидели в полупустом зале ресторана, слушая прекрасный голос греческого певца Демиса Руссоса. Не ожидая, что произойдёт неожиданная встреча, Колчак подошёл к стойке бара. Он увидал Полину. Она принесла кондитерские изделия на подносе. Это было не наваждение, это была она в белой спецовке, Полина была похожа в этом одеянии на снежинку с чёрными глазами.

– Полина ты, что здесь работаешь? – удивлённо спросил он.

Она, немного смутившись, и спрятав глаза, за тёмными стёклами своих очков сказала:

– Я работаю не здесь, а внизу в кондитерском цеху.

– Ты, до какого часа работаешь? – спросил он.

– До восьми вечера, – ответила она.

Колчак в этот миг был расхлябанный и пренебрежительный, но девушка, с которой он мысленно засыпал в последние дни и думал ежедневно о ней, стояла перед ним со строгим и недоступным видом. Она, к этому времени уже знала, что Колчак пришёл из заключения, и пыталась показать своим поведением, что их кратковременная встреча у памятника была единой и последней.

– Я тебя провожу сегодня домой, и не вздумай мне перечить, а будешь возражать, всю муку у вас в цеху разнесу по всему ресторану, – убедительно сказал он.

– Хулиганить не надо здесь? – с испугом посмотрела она в глаза Колчаку, – я уже начинаю тебя бояться и провожать меня не надо. А муку тем более нельзя распылять по ресторану. Денег придётся много заплатить.

– Я пошутил, муку твою трогать не буду, но насчёт меня ты пока ошибаешься, – я вполне приличный человек. Если хочешь убедиться, присядь со мной за столик я тебя со своим внутренним миром и требником ознакомлю.

– Нам не положено в рабочее время сидеть в зале ресторана, и прошу тебя, ты, сегодня выпивши, не приставай ко мне? – Я не люблю пьяных, и ждать меня три часа нет никакого смысла. Возможно, я останусь работать и в ночь.

– Я тоже забыл, что у меня во времени есть ограниченные обязательства с правоохранительными органами, так, что мои побуждения о твоих проводах накрылись медным тазом. И ещё хочу тебе сказать, что ты в день моего ареста, была последним знакомым человеком, которого я видел из кабинета следователя. Ты стояла у мясной лавки, я даже помню, во что ты была одета. Для меня была большая удача, что я увидал тебя. Следователь, который вёл моё дело, порвал в тот день протокол, который мне предвещал более длительный срок. В том, что ты видишь меня сегодня здесь, – в этом и твоя заслуга есть. И я тебя всегда вспоминал, все четыре года добрым словом.