Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

Вечером стали подходить друзья, увидав, что в квартире присутствуют и некоторые родственники, Марека сказал:

– Может, пойдём в школьный сад посидим? Нас толпа большая и ваших немало. А там и поговорить можно на свободные темы.

– Давай сядем, все за стол, а потом тихонечко уйдём, я не хочу мать обижать, она всё – таки готовилась к этому вечеру, – сказал Колчак.

Так и сделали, посидели немного с взрослыми. Затем мать собрала сумку с закуской и выпивкой, и вся молодёжь пошла в школьный сад.

– Наливай Марека всем по стопкам, выпьем за моё освобождение? – попросил Колчак.

– Ты не знаешь, но у нас сейчас другие правила. Наливает себе каждый сам, свою дозу, сколько хочет. Мы никого не принуждаем. Один стопку сразу пьёт, другой половину, – разъяснил Марека.

– Разумно. С вашими правилами, отсутствует, перспектива спится, – заметил Колчак.

Выпив по первой стопке и закусив, Колчака, сразу закидали вопросами о лагерной жизни.

– Пацаны я вам ничего нового не скажу, то что, когда – то рассказывал Лука, я повторять не собираюсь и воспоминания о тюрьме мне неприятны, по крайней мере сегодня. Я хочу всё это забыть, как нелюбимую тему урока истории. Одно вам скажу делать там нечего.

– А где, кстати, Никита? – спросил Корчага.

– Он в длительной командировке в Польше и будет месяца через два – сказал Колчак. – Август же пока там обосновался, но бизнес у него здесь. Вот Никита и поехал к нему за товаром в их общий спортивный магазин. А вообще вчера родители Никиты говорили за столом, что возможно Никита чуть позже переедет жить в Польшу на ПМЖ и будет паном.

– Красиво он жить стал, – с завистью сказал Витя Леонов, – надо будет, как он приедет попросить у него спонсорскую помощь, на покупку вело – машины.

– Витя, зачем тебе велосипед? – Всё равно пьяный потеряешь его. Лучше купи себе ролики. Никогда не посеешь, и не угонят, – посоветовал ему Юра Пуга.

Ребята рассмеялись оригинальному совету Пуги, а Витя задумался и сказал:

– Надо основательно обдумать твоё предложение, в нём присутствует рациональное зерно.

– Представляю, как туша в сто пятьдесят килограммов с почтовой сумкой наперевес будет разъезжать по городу, – серьёзно сказал Джага, – пока на них научишься кататься, с разбитыми коленками и локтями будешь ходить. Я думаю лучше тебе у Никиты попросить аэростат, он в эксплуатации безопасен и экономичен. Подкачал его водородом и поплыл по воздуху.

– Нет, шар воздушный мне не надо, – заявил Витя, – я высоты боюсь. Этот транспорт Надежда Крупская любит. Она уже нас удивляла в прошлом году перед выборами, – листовки, как бомбы бросая на нас. А у меня в стратосфере проблемы могут возникнуть, если по нужде захочется сходить.

– Нет, лучше красоты, чем пописать с высоты, – похлопал Джага неуклюжего Витю по плечу.

– Пацаны, хватит Витю допекать, лучше вы со мной поделитесь новостями, – сказал Колчак. – Мне же интересно, что за эти годы у вас происходило, расскажите о себе, кто, чем занимается. А то только по телефону с Марекой полтора года назад разговаривал и всё. Связей с внешним миром не было, а от родных на свиданиях многого не узнаешь. Марека мне успел сообщить, что Славка Фомин, в театральном училище учится и на сцене в театре выступает. А что из Славки артист будет, я знал это, но никак не думал, что он с серебряной медалью пойдёт в наше театральное училище. Мог бы и посолидней найти учебное заведение.

– А чем наше училище плохо? – раздался сзади знакомый голос.

Это был Славка Фомин. Из худосочного паренька с большой головой он превратился в заплывшую жиром глыбу. Выйдя шумно, раздирая кусты малины своим телом, он подошёл сзади лавки, где сидел Колчак:

– Наше училище закончили такие знаменитые артисты, как Евгений Евстигнеев, Изольда Извицкая, Михаил Зимин, Хитяева и другие столпы искусства, – горделиво сказал он. – Возможно, и меня такая участь будет ожидать на театральных подмостках. Наливайте мне, я выпью за новую и светлую жизнь своего одноклассника, – сказал Славка Фомин, чем до удивления поразил Колчака.

Славка стоял перед ним, полный и вытянувшийся ввысь от чего его голова уже не казалось, такой большой, как в школьные годы.

– Ты чего Славка самостоятельно уже выпиваешь? – спросил Колчак.

– С такими дружками, как Марека и Джага, чему только не научишься.

Выпив стопку водки, он посмотрел на двух друзей, которые, от наглого заявления Фомина чуть не захлебнулись водкой:

– Этот поклонник Шекспира сам кого хочешь, споит, – сказал Вовка Корчага, – у моей сестры Вальки, дорогие духи выпил, пока она бельё на балконе вешала. И сказал ей, что это он репетировал какую – то пьесу Горького. Она глупая ему поверила. Я ему говорю пузан, будешь парфюмерию пить, ослепнешь. А он мне знаете, что на это ответил? Никогда не догадаетесь? Поэтому я кота за хвост тянуть не буду, и скажу вам, что Славка, когда пьёт одеколон, глаза закрывает. И он думает, из – за этой методики пития он не ослепнет.

– Славка будешь лакать водочку, роли Гамлета тебе не видать, – сказал ему Колчак.

– Я выпиваю только немного, когда с ребятами встречаюсь, а так я трезвый образ жизни веду, – оправдывался Славка и бросив беглый взгляд на руки Колчака, спросил:

А почему у тебя косточки на кистях рук сбиты? Дрался часто там приходилось?

– Не без этого. А руки у меня такие до тюрьмы ещё были. Марека знает, как я каждый день голыми руками колотил на чердаке по металлическому ящику, который, в конце концов, смял своими кулаками. Ты Славка расскажи, лучше про Надьку Крупину? Она, что за Коровина замуж вышла?

– Нет, она из параллельного класса за чибиса одного вышла. Ты его может, и не знаешь. Юргин фамилия его. Тихоня был поразительный. Приехал он раньше Коровина из Брянских лесов. Вот она за него и выскочила. Сейчас они студенты, в одном институте учатся, а живут в старой материной квартире на первом этаже, но их не видит даже Джага, хоть и живёт с ними в одном подъезде. А мне приходится с ними встречаться периодически в автобусе, когда на занятия еду. Но Надька, я тебе скажу, такая дама стала, – щёлкнул звонко он языком. Она в автобус зайдёт, все пассажиры только на неё и смотрят и естественно на её замухрышку мужа. Там такое несовпадение броское, – сплошной контраст. И что она только в нём нашла. Лучше бы за Джагу пошла. Он один живёт, – квартира такая же, как у неё. Поругались, разошлись по своим углам до перемирия. Удобно. А у этого Андрея дом в Редькино, – это 12 км. от города.

– Я пока жениться не собираюсь, – сказал Джага, – а Надька мне не по зубам. Не по Сеньке шапка. По правде сказать, я мужа её и представить себе не могу. Не помню я по школе мешком тюкнутых никого, а то бы сравнил с собой.