Array Катори Киса - Абсолют

— Я холоден? — переспросил Скорпиус, опуская голову. — Наверное… В мыслях я постянно к нему прикасаюсь, готов повиснуть, обвив руками и ногами, но понимаю, что делать этого нельзя. А что можно? Обнять, наверное, но всегда ли? А если он сердится? Или занят? Или не хочет? Если это объятие не к месту или не ко времени? А поцелуй? Все поцелуи до сих пор заканчивались сексом, но иногда ведь хочется и просто поцеловать, а секса не хочется. По крайней мере, мне. Мне хочется думать, что даже если у него нет желания целоваться, обниматься или еще чего, он, по крайней мере, не будет испытывать отвращение, но слишком хорошо знаю, что это такое, целоваться, когда тебе противно, — сказал он грустно и тут же вскинул голову: — Я сейчас не о тебе и не о том случае, — выпалил быстро. — Мне не было противно!

— Ох, Господи! Как же ты много думаешь! — покачал головой Ивар. — И кстати в том числе и о том, о чем вообще забыть пора, — улыбнулся он. — Я о том случае. Ну вот скажи, с чего ты решил, что я сейчас восприму твои слова про отвращение на свой счет? У меня и мыслей подобных не было… Вывод? Меньше думай за окружающих. Я понимаю, что ты гений логических цепочек и все такое в этом роде… Но Скорпиус… угомонись, — проговорил Ивар уже серьезным тоном. — Не думай о том, что Гарри неприятны твои касания. Не решай за него, что и как он должен чувствовать. Оставь это право ему. А если ему и впрямь что-то не понравится, уверен, он в силах адекватно и спокойно сказать об этом. И черт… — фыркнул он. — Неужели ты правда считаешь, что ему хочется с тобой целоваться только во время секса? Или для секса? — воскликнул Ивар. — Может, целовался бы ты с ним почаще, и поцелуи почаще заканчивались бы поцелуями. И кто-то потом не волновался бы, что за кем-то не поспеет.

— Я понял, — безжизненным голосом сказал Скорпиус. — Я постараюсь. Ведь я… — он вдруг резко замолчал и посмотрел на Ивара. Подвинулся ближе, обнял за талию и неожиданно решительно поцеловал.

Ивар довольно промычал и притянул Скорпиуса к себе поближе, углубляя поцелуй, но давая при этом понять, что настаивать на продолжении не собирается.

— Вот видишь… никто тебя в койку и не тянет, — хмыкнул он, отстранившись только тогда, когда уже распухли губы и начала кружиться голова. — И просто целоваться с тобой невероятно приятно! И знаешь что… Гарри сейчас бы обзавидовался, — улыбнулся он и весело подмигнул, поднимаясь с кровати.

— Ничего, он свое еще получит, — пообещал Скорпиус и призвал свою одежду.

Блинчики дожаривал уже Скорпиус, ловко переворачивая их взмахами палочки и на пару мгновений раскаляя сковороду почти до красна, чтобы в считанные секунды положить на тарелку готовый блин.

— Все-таки магия — это круто! — констатировал Ивар, старательно смазывая блинчики маслом. — Хоть ты этим, конечно, не наешься, но мы можем оставить немного на ужин.

— Давай, — кивнул Скорпиус. — Сделай тогда еще теста.

Не отрываясь от готовки, он методично уничтожал какие-то не слишком аппетитные на вид кексы, и к тому времени как башня из блинов возвысилась почти на полметра над тарелкой, съел их все.

— Ну вот, — констатировал, охлаждая сковородку. — Думаю, Гарри оценит.

— Да такое зрелище никого не оставит равнодушным, — рассмеялся Ивар, оглядев внушительную стопку. — А такое уж тем более… — прошептал он и, подойдя к Скорпиусу со спины, обвил его рукой поперек груди, а другой — погладил по бедру. — Что б ты знал, я очень люблю обниматься… — сообщил он и прижался теснее.

Скорпиус улыбнулся, накрыл его руку своей и взмахнул палочкой, накрывая блины Стазисом.

— Знаешь, если бы не ты, мы поссорились бы с Гарри сегодня, — сказал уверенно. — И вряд ли трахнулись, а ему ведь хотелось. И блины не пожарили бы. И он ушел бы, а я остался копаться в себе, выискивая очередную ошибку в поведении.

— Но к счастью, у нас есть я — начинающий семейный психолог, — весело сказал Ивар. — Буду направлять нас всех на путь истинный. Вскипяти воду, чаю хочется, — попросил он и разомкнул объятия.

— Ивар… — Скорпиус удержал его за руку и развернулся. — Ты только не подумай, что я хорошо к тебе отношусь только потому что ты помогаешь нам. Мне сложно описать, что я к тебе испытываю, но благодарность — это далеко не превалирующая эмоция.

— Да уж… — выдохнул Ивар и широко улыбнулся. — Много слышал признаний, но такого ни разу! За тобой записывать надо, — усмехнулся он. — Это ж надо… превалирующая эмоция!.. Я тебя обожаю, — заключил Ивар с улыбкой.

Скорпиус улыбнулся и слегка неуверенно его обнял, притягивая к себе.

— Мне хочется тебя обнимать и вообще трогать, — сказал тихо. — Никого, кроме Гарри, раньше не хотелось.

— Ну так в чем проблема? Трогай. Я весь твой, — сказал Ивар и задержал дыхание, чтобы не закричать в голос от радости. Наверное, его с какой-то стороны должно было задеть, что отношение к нему Скорпиус постоянно сравнивает с отношением к Гарри. Но Ивара, напротив, такое сравнение лишь порадовало. Если не сказать осчастливило. Потому что и не сравнение это вообще, а очередной малфревский способ выразить эмоции. — Ты меня сегодня решил побаловать признаниями? — протянул он и заглянул Скорпиусу в глаза.

— Я просто не хочу, чтобы вы оба думали, что я холоден, — вздохнул Скорпиус. — Я весь киплю на самом деле. А ещё… — он виновато улыбнулся и покосился на стол. — А ещё я очень хочу блинчик, — признался шепотом. — Хотя уже сыт. Они вышли замечательно.

— Тогда и я ухвачу один за компанию, — Ивар потянулся к неостывающей стопке блинов и снял два верхних, протянув один Скорпиусу. — Кстати, я и не думаю, что ты холоден. Когда ты был ко мне холоден, я это прекрасно запомнил. Такое не спутаешь ни с чем, — поежился он, припоминая их первый несостоявшийся поцелуй.

Скорпиус виновато улыбнулся и быстро расправился с блинчиком.

— А ведь я и правда не слишком хорошо себя чувствую, — сказал он после этого задумчиво. — Может быть, это последствия удара по голове?

— Я тебя очень прошу не пугать меня, — Ивар посмотрел на него с тревогой. — Скажи, что именно не так.

— Спать хочется, — сказал Скорпиус так, будто признавался в страшном преступлении. — Раньше я никогда не хотел спать до того как выпью зелье.

— Пойдем ляжем. Все равно у нас с тобой типа выходной, — предложил Ивар и, не дожидаясь ответа, увлек Скорпиуса на кровать.

Там Скорпиус свернулся калачиком, подтянув к груди длинные ноги и обняв подушку. Голову он, поколебавшись, пристроил сначала у Ивара на груди, но потом сполз ниже, прилипая щекой к животу.

— У меня как будто кишки бунтуют, — пожаловался тихо. — Неприятное такое ощущение, будто кто-то за них тянет.

— Тебя когда-нибудь тошнило? — с подозрением спросил Ивар.