akchiskosan - Лекарство для разума

— Порошок не радиоактивен, ничего такого? — деловито уточнил главный.

Он, разумеется, понимал, что такие пробы проводились в первую очередь. И Дик, подтверждая очевидное, сам успокоился.

— О Мерлин! Аномалия, — усмехнулся Абул-Фарах.— То-то лет 12 назад маггловская экспедиция рванула с этого места.

— Можно другие версии рассмотреть, — Дик решил блеснуть эрудицией. — Я сужу по компасу и по тому, что камни обычно хорошо снимают геомагнитные отклонения, как, впрочем, и погодные. Но может, тут выделяется какой-нибудь психотропный газ.

Хотя в это Дик не слишком верил. Газ воздействовал бы на нервную систему каждого индивидуально и активировал бы его актуальный страх, а в тот момент он думал о нундах.

Главный весомо фыркнул.

— Ну-ну, — поддразнил он. — Все лучше, чем призраки неверных баб. В общем так, — сказал он, ненадолго отведя руку с камнем, — вроде полегчало. И все-таки, я за свой здравый рассудок не ручаюсь. Спросим-ка старину Петерсона. А Вы, Дейвис, садитесь, наконец! Нет, возьмите стул и садитесь с моей стороны.

Говоря это, главный порылся в столе, вынул коробочку, в которой оказался миниатюрный камин. Камин он тут же водрузил на стол и швырнул внутрь горсть серебристого порошка из той же коробочки.

Подобное магическое средство связи Дик неоднократно использовал, однако улучшение ему понравилось. «Намного удобнее, чем совать голову в камин на полу», — оценил он.

Совать голову не пришлось никуда. Это, по всей видимости, вынужден был проделать секретарь из лаборатории, который сразу вышел на связь и вежливо поинтересовался, чего им надо. И то, что с Петерсоном соединили по первому требованию и быстро, определенно свидетельствовало о том, что руководитель лаборатории ожидал в экспедиции проблем и был готов о них услышать.

Тем приятнее было сообщить ему о найденном решении. Обрисовывал ситуацию сам Абул-Фарах, а вот насчет камней и порошка пришлось объясняться Дику.

— Так Вы, юноша, хорошо разбираетесь в маггловских способах измерения искажений в земной коре? — заинтересовался профессор.

— Нет, сэр, не очень хорошо, — признался Дик, смутившись оттого, что может прояснить меньше, чем от него ждут. — Но я точно знаю, есть такие исследования.

Петерсон нисколько не расстроился подобной неопределенностью.

— Прекрасно! Просто чудесно, — произнес он, закатив глаза. — Неужели мы все-таки доведем эту работу до конца?! Думал, там все раньше развалится. Ведь почти 20 лет и у нас, и у магглов еле движется. Им бы надо подсказать... Мистер Дейвис, это настоящее открытие.

— А я что говорю, — довольно усмехнулся Абул-Фарах. — Тянет на премию и вечную славу.

— Ну, вечную не вечную, а монографию придется написать обязательно, — твердо произнес Петерсон, отчего Дик невольно в ужасе вскинулся. — Или хотя бы методичку, на это Ваших навыков должно хватить, — отрезал он и деловито обратился к Абул-Фараху. — Теперь надо убедиться, прежде всего, что Дейвис нормально себя чувствует — что его нервная система в норме, в отличие от тех, кто возвращался до сих пор с вашей аномалии. Как лучше — колдомедиков к вам отослать или его сюда?

— Колдомедики могут тут сами придуреть, и опять же им оборудование тащить, зачем? — поморщился Абул-Фарах. — Дейвису я дам, так и быть, портшлюс. Можно надеяться, он-то теперь отсюда не сбежит.

И оставшееся время в экспедиции прошло для Дика совсем не так, как запланировано. Неизменным оставалось только прекрасное настроение руководства, да и коллеги пришли в себя довольно скоро. Полдня проведя в лаборатории с целителями в качестве подопытного, юноша охотно вернулся на прежнее место, но оказалось, обязанности у него отныне другие. Жутко важные, и доверили ему их исключительно благодаря маггловским друзьям дедушки: потому что Ричард Дейвис с детства умел общаться с магглами и не сболтнуть притом лишнего.

Все подтвердилось — и благотворное влияние лунных камней и порошка на самочувствие Дика, и наличие геомагнитного разлома в паре километров от лагеря. И потому проводить рядом с ним долгое время на всякий случай не рекомендовалось; не исключено, что лунные породы ослабляли дурное воздействие лишь поначалу. Но все это предстояло еще изучить.

Больше всех открытие корректирующих свойств лунных пород взбудоражило профессора Элмера, который при каждом удобном случае взял моду ругать себя последними словами.

— Я ведь, Мерлинов клинохвост, не всегда сходил с ума на этом месте. Должно быть, в тот раз тоже брал с собой эти камни, черт, не помню! И не догадался это сопоставить, давно бы нормально работали, — сокрушался он.

Впрочем, лунное влияние пока отошло на второй план, а более всего магическая ученая братия желала вооружиться знаниями о капризах земной коры. Как оказалось, подобные аномалии могли оказаться причиной ранее непонятных трудностей в разных магических исследованиях. Петерсон успел побывать в Ассамблее магов и пообещать, что лаборатория выпустит методическую разработку молодого ученого, который как раз на месте наблюдает такую проблему, и в маггловских наработках разбирается. Так Дику досталась почетная роль, которую сам он воспринимал скорее как посредничество, чем как науку. Сочиняя заготовки для будущих писем, он так и написал: «Перевожу показания маггловских приборов на магический язык». Занятие это, пусть книжное и немного напоминающее возню в архиве, увлекло его. Пару раз он выходил на разлом, обсуждал ситуацию с маггловскими коллегами, и оба раза это заканчивалось веселым застольем в лагере археологов, что, в общем, было неплохо.

Однако большую часть времени он проводил у себя с записями и книгами, обобщал науки двух миров, сопоставлял колдовские и маггловские термины, систематизировал, словом, занимался «настоящей магической наукой». И это если и успело слегка наскучить ему, то одновременно с возможностью наблюдать готовый результат.

Как раз настала пора возвращаться. Наблюдая сборы в лагере, Дик поймал себя на том, что не хочет верить, будто все закончилось. Он понимал, что будет вспоминать это время как интересное, продуктивное, какого, возможно, больше в его жизни не будет, и уже немного скучал. Он так задумался, что Энсону пришлось дважды позвать его.

«Что это я, в самом деле? Далеко еще до старости. Будут новые дела и возможности проявить себя, и приключения, чего доброго, к Мерлину их», — ободрил себя Дик и настроился по команде схватиться за старое велосипедное колесо.

В транспортном отделе ничего не изменилось. Колдомедик, обследующий вновь прибывших, смотрел не на них, а на показания приборов, кивал сам себе и махал, чтоб шли дальше. Если бы не эта процедура, Дик мог бы легко представить, что никуда не уезжал, и все приключения ему приснились. Этому не сильно помешало бы даже то, что экспедицию лично встречали не только Карасума, но и сам Петерсон, чего, шепнули Дику, никогда раньше не случалось.