Николай Васильев - Три жизни одного из нас (litres)

Во второй день отличился мужчина с явными повадками жиголо – двадцать пять женщин. На тот же вопрос он ответил: – Главное – опыт и техника секса! И того и другого мне не занимать. Но сенсацию принес третий день: сорок девиц получили полное удовлетворение от обычного на вид паренька! – Люблю я это дело! – отвечал он с улыбкою…

– Угу… Ты, значит, сексолог-любитель… – протянул Протоиреев. – И тоже на вид лапоть лаптем…

– Пожалуй, мне ближе технарь-жиголо, хотя и женолюбие присутствует… А что Митяй? Пребывает на коленях у Ирининых колен?

– Где-то там, может и повыше… Она, вообще-то, девушка страстная, и хотя со мной себя соблюла, вполне может дрогнуть, раз дело катится к свадьбе…

– А-а… Подотстал я от криволуцких событий… Но очень приветствую: эту пару хоть в витрину ЗАГСа вставляй…

– Да ну? – ощерился отставник. – А если я пальчиком ее поманю?

– Вова! – проникновенно рек Карцев. – Коллегиально задушим, труп сожжем и пепел святотатца развеем по ветру! Хоть ты мне, конечно, и друг…

– Как образно и экспрессивно! Но успокойся, костра не будет. Мой магнит развернут в другую сторону…

– Это утешает. Но ведь с Кристиной ты, вроде, завязал?

– Какая Кристина! Настоящий мужчина должен владеть настоящей женщиной!

– Ты возраст имеешь в виду, – осторожно поинтересовался Карцев, – статус или все же габариты?

– Габариты… – скривился Вольдемар. – Нашел же слово… Да, Ольга – девушка нехилая: и рост и формы просто вдохновляющие!

– Это что ли из бухгалтерии Оля? Гнедич? Ну, ты замахнулся… Натуральная Брунгильда из рода Нибелунгов… Впрочем, партия выгодная: городская, мама – в райисполкоме, папа – на Севере деньги заколачивает, просторная квартира почти пустует… Только где же ты ее охмурять будешь? Придется подобно мне в город мотаться и автобан наш шагами измерять – а ты ведь ленив, братец…

– Зачем яв город? Лучше наоборот: она ко мне из города. Тем более что комната будет теперь по выходным в моем распоряжении: Митяй у Иры, ты у Юли.... Кстати, вот только перед тобой уехала…

– Жучара ты, Вольдемар, ох, жучара! Впрочем, у каждого – свой стиль. Тем более раз получается… Ну, чем-нибудь накормишь?

Глава третья. Знаменитый апрель

Апрель 1985 года оказался богат событиями, хотя и разного масштаба. Самым-самым, конечно, стало восхождение доброхота Горбачева на Олимп государственной власти в СССР.

– Что еще за Горбачев? – недоумевали почти все. – Гришина, Романова, Щербицкого, Громыко, наконец, знаем, но Горбачев… Какой-то скороспелый выдвиженец из второго эшелона…

Впрочем, массам как раз такого и хотелось: еще молодого, незапятнанного, демократичного… И не только массам, но, видимо, и верхам, особенно зарубежным. Карцев, Митяй и Владимир с изумлением наблюдали по телевизору длинную вереницу президентов и премьеров мира во главе с английской «железной леди», движимых одним желанием: пожать руку новому генсеку КПСС. А вскоре весь мир всколыхнуло слово "перестройка"… В СССР же на страницах газет и журналов понемногу разгоралась полемика по поводу того, что перестраивать и как перестраивать. Тем более что с каждым днем становилось все яснее: у самого генсека четкого плана перестройки нет.

Начались социологические дебаты и в М-ской геологосъемочной экспедиции: в курилке, партиях, общежитиях… Карцев, обретший вкус к социологии еще за школьной партой, активно в них участвовал, по ходу обретая и оттачивая свою позицию. Особенно яро он спорил в стенах родной «камеры».

– Солнце еще не взошло, а в стране Дураков началось какое-то движение…, – презрительно цитировал Владимир А.Н.Толстого. – Видимо, будут изобретать очередной велосипед.

– А что ты предлагаешь, – удивлялся Митяй, – оставить все как есть?

– Предлагать коммунякам что-либо бессмысленно. А думаю я, что в современном мире есть только один эффективный способ производства: капиталистический. Все же учение о политэкономии социализма – дерьмо, прикрывающее дремучий монополизм, достойный эпохи фараонов.

– И куды бедному крестьянину податься? – вклинивался Карцев. – Уж не за кордон ли?

– Представь себе, да! Достойно жить и работать можно только в цивилизованном обществе, каковым советское никогда не будет! И единственное, чего я жду от этой перестройки – послаблений в порядке выезда за рубеж.

– А там тебя уже ждут, работу геолога наперебой предлагают, так?

– Энергичный человек везде пробьется!

– Окстись, Вова, ты ведь через неделю женишься! А там, пока послаблений ждешь, и детки появятся…

– Евреи едут семьями, если ты слышал.

– Так ведь у них там диаспоры, раввины, банкиры-меценаты, а у русских – только неласковые потомки белоэмигрантов. В лакеи к себе, может, и возьмут, а рядом не поставят…

– Глохни, благоразумник! Как раз подобные тебе отговаривали Македонского, смеялись над Колумбом и стращали Амундсена… Скажешь, не тот масштаб? Но суть та же: иных людей трудности пути только вдохновляют!

– Хорошо, понял. Но сидя в болоте, одни стремятся его покинуть, а другие – мелиорировать. И этих других явно больше.

– Что ж, мелиоратор, флаг тебе в руки. Вот только советская практика показывает, что после мелиорации болота превращаются в пыльную пустошь…

– Оставим в покое сельхозработы. Твоя мысль понятна и беспокоит всех, иначе не развернулась бы эта полемика в прессе. И в той полемике все явственнее проклевываются твои единомышленники, которые, впрочем, не к эмиграции призывают, а к реставрации капитализма в России. Или хотя бы нэпа. Мол, только так можно, наконец, накормить и одеть советских людей…

– А по-другому, как ни пытались до сих пор, не получается: социализм все развитее, а дефицит все шире. Ты давно нормальную колбасу ел? А масло не бутербродное, а сливочное? Только водка пока в достатке…

– Тьфу на тебя, Вова! – разволновался Митяй. – Ведь сглазишь, перед самыми свадьбами…

– Разве я спорю? – продолжал Карцев. – Дисбаланс в производстве налицо, а виной тому – непомерный рост военно-промышленного комплекса! Если 80% предприятий вместо товаров ширпотреба затаривают склады военной техникой, а другие 20% в условиях остаточного финансирования гонят сплошной эрзац – народ рано или поздно осатанеет!

– Даже если Горбачев сотворит чудо, то есть осуществит конверсию и станет преимущественно развивать потребительский сектор экономики, качество наших товаров все равно будет отставать от западных. Потому что оно стимулируется конкуренцией, а та, в свою очередь, жива надеждой на прибыль. Собственный денежный интерес, желание превзойти других в уровне жизни, подчинить их своей власти – вот основной двигатель прогресса!